пыли на волосах, ты чувствуешь, что ты прекрасна. Воздух пахнет морской солью и немного оружейным маслом – на мостике установлена спаренная зенитная установка. Мокрый «Чёрный-по-серебру» на мачте. Ветер не в силах даже слегка пошевелить отяжелевшую ткань. Самое прекрасное в мире судно – не хрупкая и лёгкая прогулочная яхта, не комфортабельный до роскоши и неприязни круизный лайнер, а воплощение мощи и вызова – грозная и прекрасная «Принцесса». Корабль, которому я приписываю нежную
– Но, Ваше Высочество, я должен выполнять приказ Императора, я не могу оставить вас на военном корабле. Вы будете доставлены в ваш замок в точке «24/6». – Ризо был непреклонен. – Мы прибудем через 4 дня, принцесса.
«Как хорошо быть адмиралом, – подумал Ризо. – Вдвойне хорошо быть адмиралом легендарным – в любом твоём действии общественность видит или героизм, или стратегический гений. Главное – постоянно подкармливать эту легенду. Желательно кровью. Предпочтительно своей».
– Адмирал, с автожира наблюдения докладывают об аэростате в 16 милях к юго-востоку. Предположительно – «Воздающий», сэр.
«Френсис Дикон. Я знал его отца. Малыш далеко пойдёт, но против нас не выстоит даже его птичка». Ризо усмехнулся: зенитное вооружение «Принцессы» было беспрецедентным – 24 127-миллиметровых орудия, 6 орудий 155-миллиметровых и огневой пояс из 150 25-миллиметровых зенитных автоматов создавали полусферическую защиту корабля. Ризо, как и многие другие, считал создателя корабля гениальным, но сумасшедшим. Ибо не было греха в жажде величия. Ибо все пути хороши, если ведут к славе. Слава… Слава… Слава…
Ко многому готовы штурмнавигаторы, могут они уходить от прицельных выстрелов в узких коридорах штурмуемых кораблей, могут отбивать незащищённой рукой удары шпаг, игнорируя боль и кровопотерю, могут выполнять приказы, которые любой здравомыслящий человек посчитает безумными, – но к случайному столкновению на палубе с представителем королевской семьи Эрл Ворспаун готов не был. Он привычно вышел из кубрика и тотчас врезался плечом в стройную девушку лет восемна… но услужливое подсознание уже извлекало из памяти досье на Принцессу – что ей уже три месяца как девятнадцать, что натуральный цвет её волос гораздо темнее, и – совсем уж не к месту – о неподслащенных лимонах, которые принцесса любит есть на завтрак. В памяти мелькали данные о площадях принадлежавших королевской семье и непосредственно принцессе поместий в квадратных фарлонгах с мгновенным переводом в руды, рисовалось фамильное древо императорской семьи с гербами, мозг Эрла быстро заполнялся всей информацией, которой щедро снабжали его предшествующие поколения. Но Эрл не обращал на информационный поток ни малейшего внимания. От его плеча растекались тёплые успокаивающие волны. Неизвестное ощущение не испугало штурмнавигатора – штурмнавигаторы не испытывают страха. Они кроме боли вообще мало что способны испытывать. О чём сожалеть тоже, к счастью, не умеют.
…Принцесса остановилась и посмотрела на моряка повнимательней – он был молод, строен, возможно, красив, но он был всего лишь моряк. Следовательно… Принцесса не знала, что из этого следовало. Ей вдруг захотелось что-нибудь сказать, но она просто не знала, о чём можно говорить с моряком… Впрочем, какая разница, кто он, если ты – принцесса?
– Как твоё имя, моряк?
– Эрл Ворспаун, принцесса, штурмнавигатор первого класса.
Принцесса немного удивилась, что ей не сказали: «Ваше Высочество», но вольность эта оказалась ей внезапно симпатична.
– Вы не устроите мне экскурсию по кораблю, моряк?
Скользнувший ироничный взгляд навстречу.
– Да, принцесса, хотя корабль вам уже показывали два раза – Ла Бриза и ваш отец. И… я не моряк, принцесса.
Действительно, на чёрном кителе Ворспауна нигде не было золотистого крылатого якорька военно- морских сил. Вместо этого на воротнике блестела крошечная серебряная с вкраплениями алой эмали капля. Принцесса никогда прежде не видела такой, но своего интереса не показала.
– Ведите… штурмнавигатор.
Штормами океан славен, а моряки – вечной борьбой с его рокочущей силой. Но что есть сила океана перед тихим словом женщины? Шелест травы. Звон монист. Шорохи. Всё это знал штурмнавигатор первого класса Эрл Ворспаун: знал, что ни до чего хорошего не доводили его предшественников «близкие контакты», даже динамику процента потерь знал: всё это как раз сейчас вбивалось ему памятью предшественников. Но одновременно, сливаясь в один голос, звучало единодушное «Иди, Эрл…».
И он сделал шаг вперёд.
– Что, командир, подцепил девчонку? – Волчонок был временами излишне и не к месту циничен.
Эрл, не целясь, швырнул ему в голову бутылку. Волчонок поймал её левой рукой и аккуратно поставил у кровати.
– Командир, я надеюсь, ничего серьёзного у тебя не возникло?
– Я тоже на это надеюсь, Волчонок.
– Осторожнее, командир.
– Постараюсь, Волчонок.
Вице-адмирал Ризо ненавидел подобные каботажные рейсы. Он любил просторы, любил грохот 18-дюймовых орудий, любил тёплый коньяк, горячий ром и любил свою страну. И хотел ей добра. И сражался за неё во всех морских войнах последней четверти века. Вице-адмирал сидел за своим рабочим столом и курил вторую за полчаса сигарету. Хотелось чего-то, что Ризо не мог высказать словами.
Принцесса смотрела в иллюминатор на дробившиеся в волнах лучи заходящего за горизонт солнца. Ей было хорошо и спокойно. Теперь она точно знала, о чём можно говорить с моряками. «Штурмнавигаторами, – поправила она себя. – Эрл Ворспаун – штурмнавигатор». Со штурмнавигаторами можно говорить о море, о небе, скалистых берегах и белых чайках… Они поэты – штурмнавигаторы. По крайней мере, некоторые из них. Принцесса улыбнулась своим мыслям. И подмигнула своему отражению в толстом стекле иллюминатора.
Эрл Ворспаун сидел на холодной бронеплите второй орудийной башни и тянул холодную кардифскую минералку из длинной узкой бутылки. Пузырьки углекислого газа тихо звенели, отрываясь от стеклянных стенок. Эрл длинным глотком допил остатки воды вместе с выпавшим осадком, достал из ножен короткий узкий нож и, взяв бутылку двумя пальцами за горлышко, легонько ударил по ней обухом. Звон был тонкий и чистый. Почти как от хрусталя. Хрусталя из прошлой жизни. Эрл Ворспаун, сунул пустую бутылку в карман и направился в свой кубрик. Можно было выбросить бутылку за борт, но ни к чему было по мелочи гневить Океан. Ни к чему. Краем глаза Эрл Ворспаун заметил, что в каюте принцессы горит свет.
Волчонок сделал вид, что спит и вошедшего соседа не видит. У него не было сейчас настроения общаться с кем бы то ни было. Он вообще не любил разговоров после полуночи.
И была ночь, и было утро – день второй.
И был день второй солнечным и безветренным.
Эрл привычно встал ещё до восхода. Он тихо оделся, снял со стены тяжёлую пехотную шпагу (не имперских государственных мастерских, конечно, а просто очень похожую) и выскользнул за дверь. Он вышел на палубу и направился на полубак – обычное место своих утренних тренировок.
Он почувствовал неладное уже на подходе ко второй башне главного калибра. Что-то неясно тревожное. Лишь через пару секунд он услышал впереди свист чужой шпаги в широких круговых атаках.
«Северная техника, – подумал Эрл, – почти полное отсутствие прямых колющих ударов». Поднявшись по
