Соротки вытащил колоду карт — одно из двух универсальных солдатских развлечений, — и они начали партию на троих. Время от времени Аня слышала в отдалении рев мотора. На Вектесе было тише, чем в других местах, где ей приходилось бывать. Только она успела подумать об этом, как взвыли сирены, и она вскочила и чуть не споткнулась, пытаясь одновременно найти респиратор и вызвать Маркуса по радио. Соротки и Митчелл бросились в кабину «Ворона», готовые лететь на помощь.

Аня уже воображала себе самое страшное. Она даже сама не поняла, почему схватилась именно за респиратор.

— Маркус? «Дельта», что происходит?

До нее донесся громовой хохот Коула:

— Мэм, рядовой Август Коул докладывает: аварийная сигнализация базы исправна!

— Это проверка, — сказал Маркус. — Продолжаем.

— Они там развлекаются, черт бы их драл. — Митчелл принялся собирать свои карты. — Кто-нибудь помнит, чей сейчас ход?

Если не считать криков морских птиц, искавших себе место для ночлега, на базе снова воцарилась тишина, лишь эхо гуляло среди огромных пустых строений. Прошел еще час, и наконец видавший виды пикап с грохотом въехал в ворота и остановился рядом с «Вороном» на учебном плацу. Все спрыгнули на землю с довольным видом — не только Уилл Беренц, но даже Маркус. Такого выражения лица Аня не видела у него очень давно.

— Берем, — сказала Берни. — Но обои придется сменить.

Аню захлестнула волна облегчения; она стала связываться по рации с Порт-Ферреллом. Маркус медленно развернулся и отошел прочь. Если кому-то и суждено с трудом привыкать к мирной жизни, то это ему. Аня, прижав ладонь к уху, села на ступеньках, ведущих в грузовой отсек «Ворона».

— Сэр? Сэр, мне кажется, мы нашли решение.

Из наушника донесся облегченный вздох Прескотта.

— Остров пригоден для обитания, лейтенант?

— Позднее я предоставлю Управлению по чрезвычайным ситуациям подробную информацию, но сейчас могу сказать, что да. «Дельта» только что проверила базу на наличие опасных объектов. Имеется хорошо сохранившаяся инфраструктура — электричество, вода, помещения — и несколько тысяч граждан КОГ, персонал базы, которые живут здесь со Дня Прорыва.

Прескотт ответил не сразу. Аня подумала, что связь пропала.

— Это просто замечательно. — Голос у него был довольный. — «Правитель» прибудет к вам через четыре-пять дней, а завтра-послезавтра мы отправим на остров несколько подразделений на «Воронах». Переселение начинаем немедленно.

— Я задействую местную бригаду обслуживания. — Она помолчала, не зная, говорить ли то, что ей хотелось сказать. Но сейчас появилось целое поколение людей, видевших в своей жизни только выжженные руины и медленно разрушающийся город. — Между прочим, это очень красивый остров.

— Это очень важно. Воспользуйтесь ботом, чтобы передать в командный центр несколько фотографий. Если люди увидят, что отправляются к лучшей жизни, это сильно поднимет им настроение… — Прескотт оборвал предложение, словно ему помешали. — Аня, с вами хочет поговорить полковник Хоффман.

Почему-то она ожидала более длительного обсуждения. Она помнила времена, когда люди дольше раздумывали, в какой ресторан пойти. Но когда у тебя нет выбора и нет времени, важные решения приходят сами собой — или принимаются заранее.

— Аня? Вы, я вижу, уже осчастливили Председателя. А теперь сообщите мне какие-нибудь хорошие новости. Как вы оцениваете положение с точки зрения безопасности?

— Мы этим сейчас занимаемся, сэр. Мне кажется, местное население испугается того, что переселенцы захватят остров, поэтому необходимо начать устанавливать с ними дружеские отношения прямо сейчас.

— Значит, это точно наши люди.

— По-видимому, так. Это персонал морской базы КОГ и жители городка, возникшего около базы. Существует поселение бродяг, но, мне кажется, остров достаточно велик для существования нескольких отдельных зон — если потребуется.

— Это не частный курорт, лейтенант, а суверенная территория КОГ, а мы — правительство. Мы уважаем чувства местного населения, но наш долг — спасти остатки человечества.

— Ну, если представить дело таким образом, сэр…

— Что ж, отлично, Аня. Хорошая работа. Теперь придется отдать Майклсону остатки моего бренди.

— Сэр, у них здесь есть бар.

— Чертовски хорошая работа.

Настоящая тяжелая работа была еще впереди. Но Хоффман настолько поддался общему оптимизму, что Аня почувствовала: наступил поворотный момент и отныне их жизнь изменится навсегда. Маркус быстро шел к ней через учебный плац — как нарочно. Либо он угадал время, либо слушал этот разговор по открытому каналу.

Он поставил обутую в тяжелый ботинок ногу на порог «Ворона».

— Может, тебе сочинить туристическую брошюру?

— Значит, ты все слышал.

— Вряд ли они теперь потрудятся выбирать нам другое место жительства. — Затем он окликнул Соротки: — Лейтенант, я хочу до темноты взглянуть на поселение бродяг. Пора двигаться.

Дом казался возбужденным, даже радостным.

— Аня, у них тут и больница есть! — воскликнул он. — И кое-какие медикаменты. Может быть, доктор Хейман наконец-то будет довольна.

Если бы Аня хуже знала Дома, то подумала бы, что он возвращается к нормальной жизни. Однако боль потери не проходит за два месяца, и она восприняла его тон лишь как знак того, что он просто научился лучше себя контролировать или устал от постоянных мыслей о своем. Иногда он выглядел так, словно находился где-то далеко, но теперь он нашел житейские мелочи, на которых можно было сосредоточиться, — чистый воздух острова, генератор, который еще работал, — и они на некоторое время вернули его к жизни. Горю невозможно предаваться непрерывно. В конце концов, в каждом дне оказывается больше хороших минут, чем невыносимых, и тогда ты понимаешь, что завернул за угол и перед тобой открылась новая дорога.

«Ворон» поднялся над плацем и повернул к западному побережью.

— Я бы даже назвал это шквальным ветром, — произнес Соротки. Берег был сильно изрезан и представлял собой узкую полоску земли, за которой начинались холмы, полого спускавшиеся к центру острова. — Эти утесы хорошо защищают вас от бурь.

— Прекрасный природный барьер: ограждает от ветра и не только, — ответил Уилл. — Бродяги редко перебираются через холмы.

Берни сидела, положив руки на колени, и вертела что-то в пальцах. Аня, искоса взглянув на нее, поняла, что это несколько пушистых перьев, черных и белых, как у тех морских птиц, которые вили себе гнезда на базе. Первой мыслью Ани было, что Берни снова оседлала своего конька — оценивала местные пищевые ресурсы и раздобыла образец. Подняв взгляд, Аня увидела, что Берни слегка приподняла брови, словно в разочаровании.

— Нет, я никого не убивала, — произнесла она. — Я их просто подобрала. Я хотела сделать рыболовную наживку для Коула. Ты сказал, что хочешь заняться рыбалкой, Коул Трэйн.

Тот ухмыльнулся:

— Берни, детка, ты помнишь все мелочи?

— Если я убиваю живое существо, — заявила Берни, — значит, у меня на это есть веская причина. Это не хобби. Я делаю это только по необходимости.

Она собрала перья за стержни, вытащила небольшую жестянку и, найдя там рыболовный крючок, начала привязывать их к крючку тонкой леской.

Уилл настороженно взглянул на нее. Она подняла на него глаза.