идем слишком быстро и вам жарко? Вот, кстати, и моя гостиница. Зайдемте и выпьем что-нибудь, это восстановит ваши силы.
Он утвердительно кивнул. Крупные капли пота выступили у него на лбу. Мистер Бакстер, кажется, готов был упасть в обморок.
— Да-да… Мне что-то нездоровится, — признал он.
Войдя в залу, я заказал виски и содовую. Мистер Бакстер залпом выпил свой стакан и через несколько секунд совершенно пришел в себя.
— Благодарю за вашу любезность, мистер Гаттерас, — сказал он. — Я думаю, что мы слишком быстро для моих слабых сил взошли на этот холм. Но мне нужно возвращаться обратно. У меня есть кое-какие дела в городе.
Инстинктивно я угадал его мысли. Он тотчас отправится в контору, чтобы послать другую телеграмму. Я решил попытать счастья и еще раз смутить его:
— Может быть, вы окажетесь недалеко от телеграфа? Если так, то не будете ли вы столь любезны отправить и для меня одну телеграмму?
Он поклонился и вежливо ответил:
— С большим удовольствием.
Вырвав листок из записной книжки, я написал следующее: «Джону Николсону, отель „Ленд-Хольм“, Лондон. Возможно новое опасное препятствие. Гаттерас».
Тщательно сложив бумагу, я передал ее мистеру Бакстеру, но попросил его прочитать написанное на тот случай, если вдруг он не сможет разобрать мой почерк. Пока мнимый гувернер читал ее, я внимательно за ним наблюдал. Никогда не забуду выражения его лица. Я одержал полную победу. На секунду он вновь совершенно потерял присутствие духа, но колоссальным усилием воли сдержался. Слабо пожав мне руку, Бакстер пожелал мне всего хорошего и пообещал в точности исполнить мое поручение.
После его ухода я опустился в кресло, дабы хорошенько обдумать создавшееся положение. Оно было довольно запутанным. Если он замышлял что-нибудь плохое, то я, несомненно, ему помешал. Это было очевидно. Он выдал себя.
Полчаса спустя пришел ответ на мою первую телеграмму, который требовал моего немедленного присутствия в Лондоне. Я рассчитывал отправиться туда через несколько дней, но теперь положение дел совершенно изменилось. Так как я не знал, вернусь ли еще когда-нибудь в Борнмут, то решил зайти к молодому лорду. Надев шляпу, я вышел.
Я застал своего молодого друга и его отца дома. Оба очень обрадовались, увидев меня, и одинаково опечалились, узнав, что я пришел к ним с прощальным визитом. С некоторым удивлением я обнаружил, что мистер Бакстер также отправляется в Лондон.
— Надеюсь, что если вы когда-нибудь снова окажетесь в Борнмуте, — сказал старый лорд, когда я встал, чтобы проститься, — то непременно заглянете к нам.
— Благодарю вас, — ответил я, — а я надеюсь, что, если ваш сын попадет когда-нибудь в Австралию, я буду иметь удовольствие видеть его у себя.
Пожав обоим руки, я вышел. Не успел я сделать и нескольких шагов, как увидел человека, выходившего из маленькой калитки. Это снова был мистер Бакстер.
— Не правда ли, какой великолепный вечер, мистер Гаттерас? Не могли бы вы уделить мне пять минут?
— С удовольствием. В чем дело?
— У меня есть небольшой, но очень важный вопрос к вам, сэр. Мне кажется, что вы питаете ко мне какую-то неприязнь.
— По-моему, я не давал вам повода так думать. — По правде сказать, я надеялся, что он упомянет о сегодняшней телеграмме, но он был слишком хитер для этого.
Мистер Бакстер внимательно посмотрел на меня своими маленькими глазками и ответил:
— Не могу вам сказать почему, мистер Гаттерас, это чувство было у меня совершенно инстинктивным. Простите, что я говорю с вами на эту тему, но вы сами понимаете, как важно для меня быть в хороших отношениях с друзьями семьи, у которой я состою на службе.
— Уж не думаете ли вы, что я хочу настроить против вас старого лорда?
— О нет! Ни в коем случае, мистер Гаттерас. Я слишком верю в вашу порядочность, чтобы допускать подобную мысль…
— И вы совершенно правы в этом отношении, сэр. Да и кроме того, я только что простился с ними и вряд ли снова их увижу.
— Вы отправляетесь в Австралию?
— И очень скоро, я думаю. Это все, что вы хотели мне сказать? В таком случае всего хорошего.
— До свидания, мистер Гаттерас.
Я продолжил свой путь, размышляя об этом странном разговоре. Что все это могло значить? Почему он сразу задал мне вопрос об Австралии? Случайно? Или же этот вопрос был как-то связан с таинственной телеграммой?
Глава XXII
Дня через два, когда вечером я стоял посреди Трафальгарской площади и задумчиво смотрел на памятник Нельсону, я внезапно почувствовал на своем плече тяжелую руку, и над самым моим ухом раздался грубый голос:
— Не будь я англичанином, если это не Дик Гаттерас!
Я обернулся.
— Джим Персиваль! — воскликнул я, приятно удивленный. — Как ты сюда попал?
— Приехал три дня тому назад. Мы стояли в Вест-Индийском доке. Наш старик так долго морил нас… Я уж думал, что никогда не разделаюсь с грузом. А сейчас иду из конторы и вдруг вижу — стоишь ты, и притом с таким задумчивым видом… Я чуть из шкуры вон не вылез от удивления. Однако пойдем в какое- нибудь другое место, более подходящее для разговора.
Мы зашли в ресторанчик, и я рассказал товарищу о последних событиях моей жизни: о встрече со странным субъектом во французском ресторане и о своих подозрениях относительно мистера Бакстера.
— Ну и пройдоха же ты! Почему ты думаешь, что Бакстер собирается подстроить пакость молодому Бекингему, или как его там?
— Посмотрим. Будущее покажет, прав я был или нет. Однако думаю, что когда-нибудь услышу об этой истории. В следующую пятницу я отправляюсь в Австралию.
— А чем ты думаешь заниматься оставшееся до отъезда время?
— Не имею ни малейшего понятия. Я закончил все свои дела, и до пятницы мне абсолютно нечего делать.
— В таком случае я займусь тобой. Сейчас мы отправимся в док. К пяти склянкам мне нужно быть дома. Ты, конечно, пообедаешь с нами? Твой старый приятель Рилли все еще служит старшим офицером на «Яррамане», я вторым, а юный Клири — третьим. Я думаю, мы застанем на борту старого Дональда Маклина, который возится со своими машинами. Что ты на это скажешь?
— Весь в твоем распоряжении, — ответил я с радостью.
Я действительно был в восхищении оттого, что встретил в Лондоне старых товарищей, с которыми так приятно было поболтать о минувших днях. Мы немедленно направились к доку.
Старый, потрепанный бурями «Ярраман» спокойно стоял на небольшом расстоянии от берега. Мы окликнули лодочника и через несколько минут уже были на борту судна. Я имел удовольствие возобновить знакомство с Рилли, с Клири, который теперь был уже третьим офицером и бросился мне на шею с диким
