могила. На куче земли возле нее лежал его мешок с подарками для невесток. Рядом — туша козла, подаренного им на праздник. Ньенгебуле хрипло, почти шепотом приветствовал родственников жены, но никто не ответил на его приветствие. Тесть указал пальцем на мешок с дарами.

— Открой! — приказал он.

Ньенгебуле поднял мешок, развязал и тут же уронил, ноги у него подкосились. Из мешка вылетело крыло птахи, покружилось над головами присутствующих и завело свою заунывную песню. Потом оно упало к ногам Ньенгебуле и обернулось тюрбаном жены. Ньенгебуле взглянул на крыло и перевел взгляд на тестя в ожидании приговора. Но тот отвернулся и сделал знак своей старшей сестре, замужней женщине. Та шагнула вперед, подняла мешок с подарками и бросила его в могилу. Тогда тесть сделал знак двум своим старшим сыновьям. Те подняли тушу козла и бросили ее в могилу. Снова тесть подал знак, и тогда все его сыновья и племянники взяли Ньенгебуле в кольцо. Женщины в ужасе закрылись руками, но мужчины не отвели глаз и внимательно следили за всем происходящим. Они с молчаливым удовлетворением отметили, что Ньенгебуле не дрогнул, когда мужчины положили ему руки на плечи. Он не сопротивлялся, когда его положили на пол лицом вниз. И глазом не моргнул, когда мужчины, связав ему ноги и вытянув в сторону руки, сели на них. Ньенгебуле не испустил и стона, когда два старших брата жены запрокинули ему назад голову и свернули шею.

Четверо мужчин прыгнули в могилу и приготовились принять враз обмякшее тело. Вся родня не отрывала от него глаз. Мужчины положили его на спину рядом с отвергнутыми дарами, и тут люди увидели, как над могилой закружилось птичье крыло. Когда мужчины, исполнив свой долг, выбрались из могилы, птичье крыло легло на грудь умирающего и обернулось тюрбаном покойной жены. На глазах у всех Ньенгебуле из последних сил медленно-медленно поднял руки к груди, взял тюрбан и прижал его к сердцу. Женщины зарыдали.

Братья жены принесли лопаты и встали вокруг могилы. Но прежде чем забросать ее землей, они на мгновение замерли и склонили головы: мертвый все еще прижимал тюрбан к сердцу.

В незапамятные времена в одной горной деревушке жила старая женщина Ма-Бату, которая шила волшебные шапочки. У Ма-Бату было две дочери: старшая — Силоане и младшая — Сиенг. Когда Силоане подросла» мать сшила ей волшебную шапочку.

— Береги эту шапочку, дочка,— сказала Ма-Бату,— она защитит тебя от злого великана Лелимо. Если ты потеряешь ее, Лелимо схватит тебя и утащит в свое логово.

— Хорошо, матушка, я буду беречь волшебную шапочку,— пообещала дочь.

С тех пор она никогда не выходила из деревни без заветной шапочки.

Однажды деревенские девушки сговорились пойти в далекое горное ущелье за тростником для циновок. Вместе с ними пошла и Силоане. Срезая тростниковые стебли, она положила волшебную шапочку на землю, да так и забыла про нее. Вечером, набрав тростника, девушки пустились в обратный путь. Взошедшая луна освещала горы. Девушки шли по тропинке и весело напевали.

Они отошли уже довольно далеко, когда Силоане хватилась волшебной шапочки.

— Подождите меня, я сбегаю в ущелье и скоро вернусь,— сказала Силоане подружкам. Уж очень ей не хотелось возвращаться домой без волшебной шапочки — матушка заругает.

Луна скрылась за горами, на черном небе высыпали звезды, а Силоане все не возвращалась. Подружки ждали ее, ждали, но так и не дождались. Пришлось им идти в ущелье, но и там Силоане не оказалось. С тяжелым сердцем возвратились они в деревню.

Когда Ма-Бату выслушала, что ей рассказали девушки, она сразу поняла — случилась беда. Не иначе как Силоане потеряла волшебную шапочку.

Слезами, известно, горю не поможешь. Ма-Бату сразу же принялась шить новую волшебную шапочку. Покончив с этим делом, она позвала младшую дочь Сиенг и сказала:

— Вот тебе волшебная шапочка, береги ее пуще зеницы ока, Силоане попала в беду, ей понадобится наша помощь.

Как и предчувствовала Ма-Бату, ее старшую дочь похитил великан Лелимо. Он незаметно подкрался к девушке, когда та искала в тростниках свою шапочку, схватил и бросил ее в громадный мешок из бычьей шкуры. Взвалив ношу на плечо, великан пошел к пещере, где он жил.

По дороге он наткнулся на двух своих друзей-великанов. Они сидели под раскидистым деревом, прислонившись спинами к толстому, покрытому коричневой шершавой корой стволу. На земле перед ними стоял пузатый калебас с хмельным напитком. Великаны бражничали.

— Куда идешь, Лелимо? — спросили они.

— Иду пешком с большим мешком, приду домой, закачу пир горой,— сказал Лелимо.

— Садись с нами, отведай нашего угощения,— пригласили великаны своего приятеля.

Лелимо взял пузатый калебас и отпил из него. Хмель ударил ему в голову. Когда Лелимо распрощался с друзьями и пошел дальше, он сбился с тропы и долго плутал в темноте. Вдруг видит — за деревьями мигнул огонек. Великан подошел ближе и очутился возле маленькой деревушки. Он постучал в дверь стоящей на отшибе хижины. На стук вышла старая женщина. Это была Ма-Бату.

— Дай мне напиться, хозяйка,— попросил Лелимо, сбросив мешок с плеча. Когда мешок стукнулся о землю, сидящая в нем Силоане вскрикнула от боли. Ма-Бату сразу узнала голос дочери.

— Заходи в хижину, путник, я угощу тебя холодным пивом, только вчера наварила. Будь добр, отведай,— приветливо произнесла Ма-Бату.

Лелимо вошел в хижину, а мешок с Силоане остался лежать на дворе.

Пока Ма-Бату наливала гостю пива, она успела шепнуть Сиенг несколько слов. Смышленая девочка схватила волшебную шапочку и — шмыг за дверь.

Она быстро развязала мешок и говорит:

— Вылезай, сестрица, прячься в кустах, пока великан тебя не хватился.

Силоане выбралась наружу и не мешкая юркнула в густые кусты по соседству. А Сиенг тем временем надела волшебную шапочку себе на голову, погладила ее руками и произнесла заклинание, которому ее научила мать:

Наполни мешок Лелимо пчелами и осами, да так, чтобы великан ни о чем не догадался.

Только она успела произнести это заклинание, как в воздухе послышалось гудение. Целый рой диких пчел и ос влетел в мешок, который сам собой завязался.

А тут как раз и Лелимо вышел из хижины, вытирая с губ остатки пива.

— Мешок, кажись, потяжелел. Крепким пивом угостила меня старуха,— буркнул он, взвалив ношу на плечи.

Уже солнце поднялось над горами, когда Лелимо добрался до своей пещеры. У входа его встретила жена.

— Разожги очаг. Сегодня мы будем пировать. Я принес богатую добычу,— сказал Лелимо и бросил мешок в пещеру.

Великанша зажгла огонь в очаге. Потом ткнула пальцем в мешок, ей хотелось пощупать, жирную ли добычу принес муж. Одна оса возьми да укуси ее в палец. Великанша взвыла от боли и бросилась вон из пещеры.

— Эх ты, неумеха! — воскликнул в гневе Лелимо.— Я сам развяжу мешок.