изолированных, совершенно бесплодных горок, поднимающихся (на глаз) футов на 700 над окрестной местностью. По пути нам теперь довольно часто встречались дуланы, монгольский тип которых в особенности хорошо сохранился у женщин. Мужчины, как этого племени, так и других, живущих в Учтурфанском оазисе, получили от местного китайского начальника приказание носить косы, и мы у многих видели уже довольно длинные волосы на голове.

Погода, несмотря на последнюю треть октября, стояла отличная – постоянно ясная[1062] и днем теплая; ночью же перепадали небольшие (до -5,8 °C) морозы. Днем на пригреве солнца летали бабочки, мухи и мошки; на болотах еще довольно много было цветущих одуванчиков, попадался и цветущий касатик; тут же держались зимующие кряковые утки, а по залитым рисовым полям везде копались грачи – совершенно как у нас весной.

Городишко Уч-турфан, посещенный нами 23 октября, лежит на абсолютной высоте 4400 футов и состоит из китайской крепости, на восточной стороне которой скучено до сотни туземных саклей; здесь же и лавки; торговля, впрочем, ничтожная. Крепость, как обыкновенно, глиняная, квадратного очертания; высота зубчатой стены около 3¹/₂ сажен; длина каждого фаса шагов 400–500; в средине и по углам этих фасов (кажется, только на двух) стоят фланкирующие башни; впереди оборонительная стенка со рвом шириной от 3 до 4 сажен при глубине около одной сажени. Описываемая крепость (если только можно употребить здесь это название) расположена как раз возле командующей над ней скалистой (большей частью с отвесными боками) гряды, футов 500–600 (на глаз) высотой. На высшей точке западной части этой гряды, в расстоянии 800 или 1000 шагов от самой крепости, устроена крошечная, вероятно не имеющая воды, цитадель. Сюда проложена дорога и, как кажется, колесная. Гарнизон Уч-турфана во время нашего прохода состоял, как говорили туземцы, из 500 человек; наполовину этого числа были солдаты из дунган. Они гораздо приличнее и вежливее солдат собственно китайских, притом весьма русским симпатизируют.

Со стороны же китайцев опять пришлось нам испытать неприятности. Учтурфанский амбань не только запретил в городе продавать нам что-либо, но даже поставил для этой цели на базаре караульных. Кроме того, посадил под арест и впоследствии тяжело наказал встречавшего нас торгового аксакала. Наконец, лишь только мы устроили свой бивуак (пройдя версты две за крепость), как начали сюда являться китайские солдаты и вести себя весьма нахально. Нескольким прошло это даром, так как мы не желали затевать ссоры; но подобное миролюбие только подбодрило наглецов. Один из них прямо залез в наш багаж и, несмотря на приглашение переводчика, не хотел уходить, стал даже ругаться. Тогда я приказал казакам наказать негодяя, который затем с криком побежал в крепость. На всякий случай мы приготовили винтовки, и ночью казаки держали усиленный караул. Однако солдаты из крепости больше не показывались.

Утром следующего дня караван наш двинулся к западу, по дороге, которая ведет в Кашгар. Верстах в 15 от города Учтурфанский оазис оканчивается. Немного раньше этого каракольский путь сворачивает вправо, и мы опять перешли на левый берег Таушкан-дарьи, которая здесь называется Аксай, а также Уч-турфан- дарьей. Кашгарская дорога направляется довольно долго по ее долине и при урочище Акчи сворачивает на юго-запад через горы в Кашгар. По этой дороге можно пройти на верблюдах и даже проехать, но с трудом, как говорят, в двухколесной арбе.

Подъем на Тянь-шань. Справа и слева Таушкан-дарьи горы теперь значительно к ней придвинулись. Перейдя названную реку, мы направились в ущелье Уй-тал, по которому лежит дорога на перевал Бедель. Местность до этого ущелья, на протяжении около 30 верст нашего пути, представляла безводную и бесплодную, довольно круто от гор покатую галечную равнину. Здесь врассыпную торчат кустики Reaumuria, Ephedra, Eurotia? Sympegma? изредка Artemisia [реамюрия, эфедра или хвойник, терескен, бударгана, полынь]; по сухим руслам дождевых потоков, где названная растительность гуще, к ней прибавляются Caragana и Clematis [карагана и ломонос]. Устье ущелья Уй-тал, куда крутым спуском выходит от вышеописанной равнины бедельская дорога, врезано в почву футов на 200–300; бока этих обрывов отвесны и состоят из конгломерата. По быстро текущей тут речке недолго тянутся густые заросли облепихи, лозы, шиповника и барбариса. Много встретили мы здесь горных куропаток или кэкликов (Caccatis chukar) и желтоносых клушиц (Pyrrhocorax alpinus); попадались также зимующие черные дрозды (Merula maxima), Carpodacus rubicilla и Garpodacus rhodochlamys [чечевицы]. Окрестные горы были совершенно бесплодны. Несмотря на то что местность повысилась до 7 тыс. футов, дневное тепло еще доходило до 15 °C в тени.

Расстояние от устья ущелья Уй-тал до вершины перевала Бедель равняется 36 верстам. Дорога здесь довольно хороша для верховой езды; не особенно трудна и для верблюдов, хотя иногда идет по карнизам и камням. Впрочем, таких трудных мест сравнительно немного, и сгруппированы они в среднем поясе ущелья. Бока его обставлены высокими, крутыми горными склонами, которые изборождены скалами, состоящими из известняка и глинистого сланца; ближе к перевалу встречается слюдистый сланец. Маленькое подобие леса из пород вышепоименованных найдено было нами лишь при устье описываемого ущелья. Далее вверх, до абсолютной высоты в 9¹/₂ или 10 тыс. футов, как по дну этого ущелья, так и боковым скатам гор, всего более на их северных склонах, растут врассыпную: карагана (Caragana jubata, Caragana sp.), барбарис, шиповник, сабельник, кустарниковая полынь, жимолость и белолозник; в поясе от 8 до 9 тыс. футов также врассыпную попадается, исключительно на северных горных склонах, стелющийся можжевельник. Из трав мы заметили несколько видов полыни и других сложноцветных, ревень и разные злаки. Последние, впрочем, появляются в обилии лишь тысяч от десяти футов абсолютной высоты. Здесь пастбища, в особенности по логам, довольно хороши. В верхнем горном поясе показались и присущие ему птицы: улары (Megaloperdix himalayanus), грифы, бекас-отшельник (Scolopax solitaria), оляпка, горный вьюрок, ворон и др. – все, однако, в малом количестве. Из зверей мы встретили только горных козлов (Capra sp.); кроме того, судя по норам, здесь много тарабаганов.

Несмотря на конец октября, снегу по описываемому ущелью и на окрестных горных склонах не было; лишь в малом количестве лежал снег на вершинах, ближайших к перевалу. Лед по р. Уй-тал показался от 8 тыс. футов; больше его стало лишь от 10 тыс. футов абсолютной высоты.

Жителей в том же ущелье нет. Только в 9 верстах от входа в него расположен маленький глиняный редутик – или, как здесь называют, «курган» – Ибрай, запирающий дорогу. Он обнесен нешироким рвом, ворот имеет двое. В эти узкие ворота наши завьюченные ящиками (с коллекциями) верблюды пройти не могли. Тогда караульные из туземцев предложили нам расширить проход в глиняной стене и сами участвовали в этой работе, приговаривая: «Все равно скоро русским ломать здешнюю китайщину придется». Помимо названного кургана, далее по ущелью лежали еще два, но меньших размеров и притом теперь заброшенные; кроме того, мы видели несколько старинных завалов из камней. По пути встречались нам небольшие караваны на верблюдах и лошадях. Одни из них шли из Каракола, другие из Токмака, третьи из Кульджи. Вообще движение через Бедель довольно бойкое и производится круглый год, хотя иногда затрудняется снегом. Помимо различных привозимых товаров, из наших пределов много гонят здесь скота (баранов и лошадей) в Аксу, Кашгар и даже в Хотан.

Переход границы. Переночевав невдалеке от перевала, мы начали утром 29 октября свое восхождение на Бедель. С южной стороны подъем здесь двойной; сначала тропинка идет версты полторы каменистым ущельем; затем зигзагами, около версты длиной, поднимается на кручу, где на площадке стоит глиняный курган (форт), ныне заброшенный. От этого кургана та же тропинка идет около версты полого, потом делается круче и снова зигзагами, на протяжении менее версты, но более крутыми, чем прежде, восходит на самый перевал. Его абсолютная высота, по нашему барометрическому определению, 13 700 футов. Вечного снега здесь нет. Однако в укрытых ущельях северного склона окрестных гор, на указанной высоте, зимний снег вполне не растаивает. [1063] Быть может, он лежит постоянно и на северном склоне Беделя. При нашем здесь проходе снег лежал, на протяжении слишком двух верст спуска, на 2–3 фута глубины и был сверху покрыт ледяной корой. Вьючным верблюдам итти было крайне трудно, в особенности на косогорах. Несмотря на то что на подобных местах каждое животное сводили поодиночке, и притом двое казаков поддерживали его веревками, один верблюд все-таки скатился в пропасть сажен 30 глубиной. По счастью, там был надут глубокий снег, так что упавший верблюд остался цел, даже не поломал вьючных ящиков. Всего для подъема на описываемый перевал в четыре версты длиной и на спуск с него в две версты нами употреблено было семь часов времени.