— Мы — маленькая группа, элита, обсуждаем эволюцию человечества, в то время как подавляющее большинство озабочено лишь одним вопросом — как добыть себе пропитание.

— Возможно, так оно и есть. Но вы как промышленник должны знать, что в основе неравенства лежат экономический и социальный факторы, и это вовсе не говорит о более низком развитии отдельных людей.

Даже если Кэтчпол и знал об этом, то признать правоту Дарвина не захотел.

— Я сильно сомневаюсь, что эти факторы могут объяснить, почему один класс оказывается выше другого или одна раса позволяет, чтобы ее поработила другая.

— Полагаю, вы говорите об африканских рабах, которые собирают ваш хлопок в Америке?

— В том числе и о них.

Витуорт хотел вставить слово, но я опередил его:

— Сэр, при всем моем уважении к вам, я считаю рабство отвратительным, а вашу попытку легализовать его с помощью теории мистера Дарвина — крайне неприглядной.

Лорд презрительно поморщился, а затем продолжил обычным сдержанным тоном:

— Я лишь воспользовался теорией Дарвина, чтобы доказать — эволюция ответственна в том числе и за деяния человека. Она в равной мере может объяснить возникновение рабства или способность человека к полетам, так же как и появление оперения у птиц.

Дарвин нахмурился, его густые брови изогнулись, как лохматые гусеницы.

— Я согласен с доктором Филиппсом: вы неправильно интерпретировали мои идеи, лорд Кэтчпол. Однако уверен, что вы не последний, кто попытается использовать теорию эволюции, чтобы оправдать превосходство одной расы или класса над другими. Я прекрасно знаю, что открыл ящик Пандоры. А теперь извините меня, джентльмены, я что-то неважно себя чувствую и хотел бы отдохнуть.

— Хорошо сказано, доктор Филиппс, — прошептал мне на ухо Оккам, подходя сзади и наблюдая, как лорд Кэтчпол направился в сторону поджидавших нас экипажей.

— Думаете, он и есть наш человек? — спросил я.

Оккам покачал головой.

— Безжалостность к окружающим еще не делает человека убийцей. В противном случае большинство известных нам людей сидели бы сейчас за стенами Ньюгейта.

Разумеется, он был прав.

— Трудно быть милосердным, если управляешь хлопковой империей.

— Да, как говорится, с добрым сердцем не заработаешь больших денег. Возможно, Дарвину самому стоит немного эволюционировать в сторону большей толстокожести.

Я попытался улыбнуться, но не смог. Слишком сильно было мое разочарование — мы по-прежнему не продвинулись в наших поисках убийцы Уилки.

Мисс Найтингейл немало удивила меня, когда во время очередного визита в мой кабинет разрешила называть ее Флоренс, но тут же пригрозила, что лишит меня этой привилегии, когда я попытался сократить ее имя до «Фло». Кроме того, она заявила, что на людях лучше будет воздерживаться от этого фамильярного обращения.

— А вы называйте меня Джордж, — в свою очередь, сказал я.

За этим предложением последовала еще одна замечательная новость.

— Они хотят построить новую станцию! — объявила Флоренс, помахивая в воздухе письмом от железнодорожной компании «Чаринг-Кросс». Сначала я не понял, почему это известие вызвало у нее такую радость, однако затем она объяснила, что компания хочет возвести станцию на месте больницы, но лишь после того, как приобретет этот земельный участок за солидную сумму.

— Мы сможем построить новую больницу, — сказала она, подпрыгивая от волнения. Я взял у нее письмо и прочитал. Деньги, без сомнения, были очень важны для воплощения ее мечты.

— Прогресс порождает прогресс, — сказал я. — Больше не нужно ходить с протянутой рукой, собирая пенни у добрых людей.

Наш разговор прервал стук в дверь, и на пороге возник Уильям. Он не испытывал ни малейшей неловкости из-за того, что прервал нашу беседу с Флоренс, которая после его появления снова превратилась в мисс Найтингейл, хотя Уильям предпочитал использовать в ее адрес почти что королевское обращение «мадам».

— Сэр Бенджамин зол как черт — из кабинета Мумрилла пропал ключ, — сказал он, закрывая за собой дверь.

— Похоже, старина Мумрилл уже не столь трепетно относится к своим обязанностям, — отозвался я. Мне так и не удалось вернуть ключ на место, и я прекрасно понимал, что пропажа рано или поздно будет обнаружена.

Уильям посмотрел на меня с пониманием.

— У босса, как всегда, плохое настроение. Так что, возможно, вам стоит держаться от него подальше.

— Спасибо за предупреждение, — поблагодарила его Флоренс, — но думаю, что новость, которую я сообщу сэру Бенджамину, заставит его на время забыть о пропавшем ключе.

— Хорошо бы, — сказал Уильям, уходя, — но я все равно постараюсь сегодня не попадаться ему на глаза.

Вскоре мы встретились с Броди. Мумрилл выглядел взволнованным, и в глубине души я даже радовался, что вину за пропавший ключ свалили на него. Как и предсказывала Флоренс, Броди заинтересовало ее известие, и он согласился, что мы должны как можно скорее устроить встречу с потенциальными покупателями. После ухода Броди мы с Флоренс вернулись к своим делам. Я, в частности, занялся вскрытием очередного трупа в анатомическом театре.