свидетели. Нет необходимости повторно уточнять этот момент.

— Согласна. Вопрос отклонен. — Неохотно решила судья. — Есть еще вопросы?

— Да, ваша честь. — Нужно было срочно изменить произведенное впечатление. — Скажите, Зухра, ответчик предлагал вам решить дело миром?

— Нет. — Покачала головой она.

— У меня больше нет вопросов. — Заявила я и села на место. Не оказалось вопросов и у представителя ответчика. В данном случае ему проще — достаточно не признавать, что ответчик знал о беременности истицы. А доказывать факт сообщения об этом придется нам.

«Стороны обязаны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований!» — так гласит норма Гражданско-процессуального кодекса.

Далее мы перешли к допросу ответчика, который очевидно не впервые участвовал в судебном рассмотрении, так что держался уверенно, мастерски формулируя полуправдивые ответы.

— Объясните, почему вы не признаете иск? — устало поинтересовалась судья, морщась и потирая висок.

Рассматривать дело ей явно не хотелось (даже меня третировать, похоже, надоело), но оснований для переноса заседания не нашлось.

— Конечно, не признаю, — степенно ответил гном. — Как это так — она на работу не ходит, прогуливает, а ей зарплату платить надо?!

Зухра дернулась и уже открыла рот.

— Успокойтесь немедленно! — прошипела я.

То ли мой тон, то ли привычка слушаться повлияли на несчастную орчанку, и она сжала зубы, пытаясь сдержать рвущийся протест.

— Скажите, вы признаете себя отцом ребенка? — поинтересовалась судья.

— Не могу ответить. Я не знаю достоверно, кто отец ребенка истицы. — Выдал гном очевидно заранее подготовленную фразу.

Можно подумать, возле спальни Зухры прямо очередь стояла!

В целом рассказ господина Муддсона казался достаточно складным и правдоподобным. Будучи директором завода, он научился избегать прямой лжи, обходясь обтекаемыми фразами типа: «Не помню, достоверно знать не могу».

Очень немногие гномы способны лгать под присягой. Одним из незыблемых принципов этой расы считается пресловутое: «Закон строг, но это закон». При иных обстоятельствах еще куда ни шло, хоть вранье у них очень не приветствуется. Однако в суде, поклявшись говорить правду, гномы практически не способны лгать, и это общеизвестно. Вот только ни истец, ни ответчик к присяге не приводятся и не обязаны говорить правду. Впрочем, иначе не было бы большей части гражданских дел — слишком часто стороны хитрят и подтасовывают факты в свою пользу.

Так или иначе, но лавировал гном мастерски, сбить его с толку никак не получалось.

Орчанка настолько возмутилась, что даже забыла о подобающей кротости. Но устраивать разборки судья точно не позволила бы, так что пришлось уговаривать Зухру вести себя прилично.

— У сторон явились свидетели? — скучающе поинтересовалась судья.

Кажется, эта драма ей поднадоела.

— Да, ваша честь! — подтвердила я.

Я готовилась отстаивать право на допрос нового свидетеля, однако это не понадобилось. Кажется, представитель ответчика вообще не заметил замены.

Новые правила гражданского процесса гласят, что все доказательства должны быть заявлены в предварительном заседании, однако в законе есть оговорка: по уважительным причинам это требование может быть нарушено. Практика показывает, что отказ судьи изучить все доказательства впоследствии приводит к пересмотру решения в апелляции из-за недостаточного изучения обстоятельств дела.

Свидетель, Наталья Белова, оказалась молодой блондинкой, похожей на мягкую плюшевую игрушку.

— Что вам известно об обстоятельствах дела? — Начала судья, установив личность и приведя госпожу Белову к присяге.

Кстати говоря, некоторые судьи предпочитают самостоятельно вести допрос, а другие предоставляют это сторонам.

— Ну, Зухра работала у нас секретарем. — Свидетель нервно теребила прядь волос, но говорила довольно спокойно. — Нормальная девочка, вежливая и умная. У нее роман с директором был, об этом все шушукались. У нас, знаете, женский коллектив, все на глазах. Тайны не сохранишь. — Она усмехнулась, видимо, вспоминая какие-то интересные секреты. — Ну, все и знали, но молчали, конечно. Не знаю, кто рассказал обо всем его женушке, но она явилась на завод и устроила форменный скандал. Я как раз в приемной была, да и девчонки все слышали. Там и прислушиваться не пришлось, вопли на всю округу разносились. Ну и все, вроде.

Она умолкла, поправила волосы и уставилась на судью, явно стараясь не смотреть на побагровевшего господина Муддсона.

— Задавайте вопросы свидетелю. — Предложила мне судья.

— Скажите, что именно кричала госпожа Муддсон? — поинтересовалась я, ободряюще улыбаясь Наталье.

— Ну, она кричала, что мол, Зухра… — она запнулась, видимо, подбирая цензурные эквиваленты ругательных высказываний гномки. — В общем, сказала, что Зухра нехорошая женщина, отбивает чужих мужей. И что ребенок будет незаконный, так что Зухра ничего не получит. Так и сказала, мол, убирайся, ты больше здесь работать не будешь.

— Она говорила это в присутствии господина Зурага Муддсона? — уточнила я.

— Да, это же в его кабинете было. — Подтвердила свидетель и неодобрительно поджала губы. — Можно подумать, это Зухра за ним охотилась! Да он как ее увидел, только и думал, как бы ей юбку задрать. Прям слюной истекал!

— Нет вопросов. — Улыбнулась я.

— У меня есть вопрос. — Торопливо вклинился представитель ответчика.

— Спрашивайте. — Кивнула судья.

— Скажите, в тот день истица отсутствовала на работе после обеда?

— Да, она ушла потом.

— Нет вопросов. — Торжествующе объявил он. — Хочу обратить внимание суда, что истица действительно прогуляла тот день.

— Разрешите пояснить, ваша честь? — Снова вскочила я, и после разрешения судьи продолжила: — Моя клиентка ушла с работы с согласия ответчика, своего непосредственного руководителя. Кроме того, свидетель Белова подтвердила, что ответчик знал о беременности истицы, следовательно, он сознательно нарушил закон. Впрочем, — насмешливо улыбнулась я. — Если необходимо, можно вызвать саму госпожу Муддсон.

Я била наверняка — вряд ли почтенная гномка посмеет прямо солгать под присягой.

— Ваша честь, прошу объявить пятнадцатиминутный перерыв. — Хмуро попросил представитель ответчика, переглянувшись со своим доверителем. Надо думать, они попробуют обойтись малой кровью.

— С какой целью? — Недовольно поинтересовалась судья. Растягивать процесс ей определенно не улыбалось.

— Возможно, мы договоримся миром. — Пробормотал представитель ответчика.

Конечно, судья возрадовалась такой перспективе и охотно объявила перерыв.

Немного поторговавшись, мы действительно пришли к компромиссу. Правда, пришлось согласиться на меньшую компенсацию морального вреда, зато дело закончилось быстро и благополучно. Судья с нескрываемым облегчением утвердила текст мирового соглашения, тут же набросанный мной от руки, и мы вышли из зала.

— Госпожа Анна, а что теперь? — взволнованно спросила Зухра. — Что с ребенком будет?

Я ее успокоила и объяснила, что она имеет полное право впоследствии подать иск об установлении