маю... Ленки больше нет! Ведь кому доверил, а? Чего скалитесь? Вишь, смешно им, поминки предвкушают за мой счет. А я так не могу. Вот как вспомню ее — и не могу... Выпей со мной, а? А то они надоели мне — все!
—
И мы присоединимся, — ощерился Костю- ха, обозначив щербатый рот.
—
Вот этот, кто больше других выступает, ведь верно говорит, — сказал Гоша. — Выпить по любому поводу у него с братухой — не заржавеет. Но вот с душевной тонкостью помолчать, посочувствовать, чтоб понять чужую тоску, вспомнить из Есенина... — этого у них не наблюдается.
Самолет между тем разгонял турбины, подрагивая корпусом.
А придется, тоскливо подумал Володя, придется с ними пить, хоть и противно. Вячеславу Ивановичу в этом отказывал, ссылаясь на интеллигентное материнское воспитание, а со своими, возможно, будущими подследственными придется... Вопрос, как всегда, в одном. Скорее даже проблема: удастся ли расслабиться, а заодно и получить нужную информацию? Сейчас лучше глазами не постреливать, характерных типажей не отыскивать. Да все они здесь, считай, характерные... На кого ни взгляни.
Володя спокойно смотрел, как наливают ему в граненый стакан. Кажется, «Смирнофф». Если он что-то в этом понимает... Главное, не глотками, а выпить залпом.
—
Ну будем! — сказал Гоша, вдохнув. — Или мы будем, или нас будут!
Сказав это скороговоркой, он опрокинул в себя стакан. Володя попытался было проделать это с такой же прытью, но закашлялся, пролил часть на свое пальто, стал ладонью стряхивать, чувствуя, как на глаза набегают слезы.
—
Нет, не получится из тебя нефтяник! — сказал Гоша под общий смех. — Первый раз, что ли, в Тюмень летишь?
—
Был уже, — ответил Володя. — Недавно был.
—
Видно, плохо встречали, — сказал Гоша, нахмурившись. — У нас не у всех гостеприимство на высоте.
—
Я прилетел обычным рейсом, — сказал Володя, приходя в себя. — Никто не встречал...
—
На наших мусоров это похоже, — продолжал хмуриться Гоша. — Только почему я об этом ни черта не слышал?
—
Так ведь я не по вашему делу прилетал, — сказал Володя, и окружающим это почему-то понравилось.
—
А сейчас, может, по нашему?
—
Заткнитесь, а! — с чувством сказал Гоша. — Умники, мать вашу так... Ты сейчас можешь мне сказать, какого хрена прилетал тогда из Москвы, когда там своих ментов хватает?
—
Вы же сами говорили, что могу не отвечать, — сказал Володя, глядя на подаренную шапку. — Что у меня может быть следственная тайна.
—
Смотря от кого! — воскликнул кто-то сзади.
—
Помолчи, Конопля, — поморщился Гоша. — Не имеет права человек говорить, что ж теперь... Заставить я его не могу, а то получается, будто шапку ему подарил, так вроде он мне теперь по гроб жизни обязан... Я, Вова, — он положил руку на плечо Володи, — чтоб ты знал, уже столько вашего брата купил и перекупил, что даже скучно стало. До чего ж вы все продажные. Вот так смотрю на иного, как сейчас на тебя, а сам думаю: купить его, что ли? Да вроде пока без надобности. Или все-таки купить? Вдруг в хозяйстве сгодится...
Попутчики ржали, хватаясь за бока, мотая головами. Что-то злобное было в этом залихватском смехе.
Хозяин же не смеялся, сидел как каменный, и в его глазах по-прежнему стояла тоска.
—
Значит, не по мою душу туда летишь? — спросил он Фрязина, когда смех умолк. — А то вот он я, вяжи меня, коли нужен.
Володя пожал плечами, улыбнулся и решил сказать тост. Протянул стакан Гоше.
—
Ого! — удивился тот. — Во вкус входишь?
—
Вы все... — запинаясь, начал Володя, — очень хорошие, хочется думать, люди...
Он чувствовал, что говорит не то. Но не мог не сказать о том, что всем людям, которых он встречал и встречает где бы то ни было, он желает одного — не встречаться с ним в своем кабинете в качестве подследственных...
—
А зачем нам встречаться в твоем кабинете, — сказал Гоша, — если мы все очень хорошие?
—
Вот я и хотел сказать... — наморщил лоб Володя. — А вы меня сбили. Что не хочу никого из вас видеть у себя на допросе...
—
Постараемся, — хмыкнул Русый-старший. — Постараемся, не страдай.
—
Или откупимся! — выкрикнул
Русый-млад
ший под общий хохот.
—
Ну вот, Конопля, а ты не хотел его брать! — сказал кто-то из полутьмы салона. — Не все же в сику резаться, похохмить тоже охота!
—
Прямо Петросян! Или Задорнов!
—
Это кто? — спросил Гоша.
—
Ну мы еще на сходку их звали по случаю открытия... уж не помню чего, — сказал Коноплев. — На презентацию. И он нам читал, какие американцы дураки против наших... Тоже ржачка была.
—
Так вот и живем, — сказал Гоша Володе. — От жрачки к спячке, от спячки к жрачке, а иногда — к ржачке... А время бежит куда-то. Вот ты, интеллигент, знаешь, чем его остановить? Нет? А я знаю. С Ленкой Томилиной, тогда еще Башкирцевой она была, ночку проведешь — и будто время на неделю остановилось. Веришь? А теперь кто мне его останавливать будет? Вот слушай меня, — он наклонился к Фрязину. — Найди мне, кто Ленку замочил. Никаких денег не пожалею. Ты понял меня? На вот, еще выпей, все поймешь.
—
Мне достаточно... — с трудом сказал Володя, закрывая глаза.
—
Счас сблюет, — сказал Русый-старший. — Тимур, отведи его в клозет.
Кто-то сильный, огромный, как скала, поднялся из полутьмы, где до этого были неразличимы лица, взял Володю Фрязина за шиворот и повел в глубь салона.
—
Осторожно, Тимур, — сказал Коноплев. — Не сломай ему чего-нибудь. Он еще пригодится.
Мне никогда не было так плохо, думал Володя. И так холодно. Почему здесь не топят? У меня теперь новая шапка... Вячеслав Иванович спросит: откуда? Что я ему скажу? А прямо так и скажу. Потенциальный подследственный подарил. Ну тот самый, к кому сходятся все связи тех, кто убит или еще жив. Всех этих «генералов» от нефти... Раньше были от инфантерии, теперь от нефти... Кстати, почему я так легко перемещаюсь в пространстве? Почти лечу... Или это меня несут на руках? Чего ради? Ведь меня жутко мутит, я могу не дотерпеть до туалета...
—
А где здесь туалет? — спросил Володя того, кто держал его за воротник, и вдруг явственно увидел маленькие светлые глазки под опущенными бровями, низкий лоб, жесткую с сединой щетину и почти полное отсутствие шеи.
Незнакомец, его звали Тимур, держал его за шиворот в подвешенном состоянии. Не сломай ему что-нибудь, сказал кто-то. А он может сломать... и тут Володя отключился.
Вы читаете Игра по крупному
