запахами старого дома.
Половицы слегка скрипели, но в комнате вряд ли его слышали. Женщина изнемогала от своего счастья. Стонала, вскрикивала.
Мне бы такую смерть, подумал Аркадий.
Он приоткрыл дверь.
—
Толян, — позвал он негромко. — Повернись ко мне.
В него он выстрелил два раза, в нее — один.
Подошел поближе. Все в порядке. Чисто сработано.
Томилин ждал его в машине.
—
Ну что? — спросил он шепотом. — Никто не видел тебя?
—
Кто там увидит. Толян только и увидел. И сразу спекся.
—
А она?
—
Она ничего не видела. И не поняла.
—
Хочешь сказать, что она так ничего и не поняла? — вскинулся хозяин.
—
А что, я приговор должен был зачитать? — спросил Аркадий. — Много вы от меня хотите...
И стал выруливать со двора, оборачиваясь назад.
Повалил снег.
—
Ты такой спокойный, — сказал Томилин.
—
А чего мне волноваться? Это не моя жена.
—
Как хоть она умерла, — спросил через какое-то время Томилин. — Не очень страдала?
—
Молча, — ответил Аркадий. — Дай-то Бог вам, Олег Дмитриевич, такую смерть.
5
—
Ну что? — орал Гоша, мечась по гостиной своего дома. — Где он? Где сынуля? Он что — Рэмбо? Из Акапулько ушел, теперь в Тегеране сбежал!
—
Скорее уж Колобок... — подсказал Русый- старший.
—
Что, Костюха, происходит? — остановился перед ним Гоша.
Гоша выглядел растерянным. Не дождавшись ответа, схватил с антикварного столика початую бутылку французского коньяка и стал пить прямо из горла. Только после этого слегка успокоился.
—
И ты хотел еще с меня два «лимона» слупить? — сорвавшимся голосом сказал Гоша. — Как хоть это произошло? Ну там была наша пьянь, Серега и Андрюха, царство им небесное... Но тут — лучшие в мире бандиты! С документами, со всеми делами...
—
Кадуев говорит, будто какой-то американец всюду за ним следует. И все им срывает. Будто специально его приставили.
—
Кто? Какой американец? И ты веришь этому Кадуеву?
—
Но там в самом деле что-то непонятное, — сказал Русый-младший. — Они захватили самолет, и этот янки один их повязал. В Тегеране уже вошли в посольство, приняли у них документы, а он тут как тут — поднял хай, стрельбу, едва сбежали...
—
И все целы? — спросил Гоша.
—
В том-то и штука, ни единой царапины, — сказал Русый-старший.
—
В самолете он будто одному ребра поломал, другому руку, — добавил младший.
Гоша молча смотрел на них. Белки его глаз медленно розовели.
—
Вы что мне здесь сказки рассказываете? — негромко спросил он. — Какие такие ребра? Я вас про другое, кажется, спрашиваю...
—
Осечка, — вздохнул старший брат. — Сам не пойму... Да не смотри так! Что мы тебе, пацаны? Кого другого я пошлю в Тегеран? Своих? Да там их первый же мент остановит. Почему без бороды, почему морды рязанские? Уж какие есть! Откуда я знаю, ты пожадничал или кто другой их перекупил. Тот же американец. И устроили эту спектаклю...
—
Значит, это я пожадничал, да? — Гоша поморщился. — Ну а кто эти же два «лимона» потом с моего друга Джамиля слупил на святое дело, а? — спросил он, переходя на шепот. — Думали, не узнаю?
Он погрозил им пальцем. Братья молчали.
—
Вы-то Кадуеву небось и цента из двух «лимонов» не показали. Даже понюхать не дали. Так что молчите? Американец сам виноват? Или вы думали, что Джамиль мне ничего про это не скажет?
Братья переглянулись.
—
Был грех, — сказал старший. — Хотели сначала поделиться, потом решили, что ты орать будешь. Ты ж у нас праведник. Хотя делиться по справедливости надо бы. — Он снова перегля нулся с братом.
—
Рассчитывали, что бандюги ваши дело сделают и все будет шито-крыто? А мне из-за вас Джамиль всю плешь проел.
Гоша закашлялся. Братья молчали, глядя в пол.
—
Ну и что вы теперь думаете? — спросил Гоша, отдышавшись.
—
Тебе все отдадим, — сказал младший.
—
Да не мне! — снова заорал Гоша. — Ему! С процентами! Учитесь, недоумки, как цивилизованно вести дела с такими, как он. Вам лишь бы хапнуть. А потом удивляемся, почему нас, рус ских, во всем мире за бандитов держат... Вы поняли меня?
Братья засопели и нехотя кивнули.
—
Запомните! — стучал кулаком по подлокотнику кресла Гоша. — Это нефть! Международный товар! Здесь надо ладить, надо делиться. А не можете, так и не суйтесь, не портите мне репутацию делового человека... — Он уже хрипел, хватаясь за сердце.
Братья по-прежнему молчали.
—
Хрен вы ему отдадите, — вдруг сказал Гоша. — Знаю я вас. Но тогда, братики, пеняйте на себя.
—
Ну вот, в самый раз. Спутник только-только появился на горизонте... Я, думаете, не говорил ему? У тебя, Джамиль, миллиарды! Ну что тебе парочка миллионов на нашу бедность? Один разговор — попросили бы, как человека. Другой разговор — взяли обманом. И кого? — Гоша воздел руки к потолку. — Искреннего друга России, сочувствующего реформам! Обмануть такого человека!
Телефон звонил не переставая. Гоша прервал свою тираду, взял аппарат и протянул его старшему:
—
Вот скажи ему сам. Принеси извинения. Скажи, что вернешь с процентами. При мне скажи. А процент пусть назначит он сам. Ты все понял?
Костюха взял трубку:
—
Джамиль... А кто? Тюмень?
И протянул трубку хозяину.
—
Ну что еще... — поморщился Гоша. — Что у вас там опять приключилось? Это кто? Ну здорово, Ганус, здорово. Как сам-то? Что? Когда? И кто? Какая еще прокуратура? Ах, сволочи... Она кому чем помешала? И Чердака тоже? А он там как оказался? Томилин? Он что, уже вернулся? Понял... Потом перезвонишь... — И швырнул трубку на пол. Схватился за голову, замычал, как от зубной
Вы читаете Игра по крупному
