компании. Сидел в салоне между двумя здоровенными парнями, от которых несло потом, смешанным с каким-то дешевым дезодорантом. Меня чуть не стошнило. Я скверно себя чувствовал, был в состоянии апатии и безразличия... Или это одно и то же?
—
Продолжайте, — раздался голос Солонина. — Так и есть — одно и то же.
—
Но у нас еще есть время? — спросил Алекпер. — За мной должны были приехать. По-видимому, они схватили этих людей, взяли их документы, одежду-- Где они? Могу ли я быть спокоен, что с ними ничего не случилось?
—
Ничего не могу сказать, — ответил Солонин. — Сожалею... Почему бы вашему посольству не вручить ноту по этому поводу? Хотя бы вербальную? Но, думаю, вам здесь больше нельзя оставаться.
—
Я не могу уехать, не зная, что с ними случилось,— сказал Алекпер.
—
Меня больше волнует, как они могли позволить этому случиться. Если не ошибаюсь, это специально подготовленная группа...
—
Так и есть, — грустно подтвердил Алекпер. — Мы, азербайджанцы, плохие воины и плохие любовники. Хотя хорошие торговцы. Кому что.
—
Пока готовится группа сопровождения, — сказал после паузы Солонин, — вы можете мне рассказать о случившемся с вами?
—
Да, я ведь уже начал, извините, и тут же отвлекся.
—
Итак, вы очнулись в салоне самолета, сидя между двумя здоровенными парнями. Кто они?
—
Ваши соотечественники. Один — Сергей, другого звали Андреем.
—
Продолжайте, не торопитесь. У нас еще есть время. Куда вы летели?
—
В Акапулько. В Мексику. Никогда там не были?
—
Признаться, нет.
—
А я мечтал там хоть раз побывать. И вот — побывал.
—
Но почему именно туда они вас повезли?
—
Не знаю. Возможно, какой-то психологический расчет... Кто-то, быть может, знал о моем желании побывать в этом раю. И устроил мне там ад.
—
Хотите сказать, что кто-то знал о вашей сокровенной мечте?
—
Наверное. Они мне постоянно говорили: ну вот видишь, наш хозяин все может! Даже отправить тебя самолетом в другой конец земного шара отдохнуть за свой счет. Хотя ничего хорошего ты ему не сделал. Они вели себя... вечно пьяные, кичливые... Деньгами сорили направо-налево, чем приводили в восторг местное население. Я жил там в довольно свободном режиме, но под постоянным их присмотром. Они следили, чтобы я не общался с посторонними. Например, не передал бы кому-нибудь записку. Один раз я попытался это сделать. Написал записку о том, что я сын Президента, что за меня дадут хорошее вознаграждение. И вручил одной девушке, обслуживавшей нас в кафе на берегу бухты. Больше я ее не видел.
—
Что они от вас хотели?
—
Того же, чего от Кавказа хочет Россия, — усмехнулся Алекпер.
—
Более конкретно, если можно.
—
Можно, почему нельзя... Речь шла о том, чтобы нефть пошла через Россию по ее трубопроводу. Только и всего.
—
Хотите сказать, что это были российские спецслужбы, игравшие роль представителей криминальных кругов?
—
Нет. Это были совсем другие люди. Они бахвалились своими возможностями. Говорили, что все и везде у них схвачено. Они были малограмотными, грубыми, но выставляли себя пат риотами. Говорили, что им обидно за Россию, которая столько вложила в нефть Каспия, а все достанется кому-то другому.
—
Кому — другому? — спросил Солонин.
—
Видимо, вы долго жили в другой стране, если вам это непонятно. Сначала Россия проморгала запасы нефти, которые лежали под Каспием, когда нефть известных месторождений Бахар, Нефтяные Камни и Саганчалы-море уже иссякла. Россия махнула на нас рукой и занялась ос воением своих тюменских болот. Потом опоздала к дележу пирога на Каспии. И ей досталось всего десять процентов... Но теперь не хочет упустить свой шанс. Речь идет о трубопроводе через Чечню. Вот здесь интересы России, видимо, совпали с интересами этой банды, какой бы национальности она ни была.
—
Спасибо за лекцию. — Солонин вздохнул. — Я и в самом деле долгое время был далеко от места событий. Что они от вас еще требовали?
—
Разве этого мало? Они хотели, чтобы я повлиял на отца, и сам также принял решение. Но я против. Очень дорогое удовольствие.
—
Они вам угрожали?
—
Говорили, что у меня есть опыт в том, что касается их возможностей. Намекали на совпадение интересов России и Чечни в этой проблеме.
—
А вы?
—
Что — я? Я говорил им, почему бы вашим хозяевам не обсудить этот вопрос официально, с кем положено. С моим отцом, например, который всегда был близок к России. Я могу только передать чьи-то пожелания. И все. Они только смеялись. Говорили, что, конечно, передашь, куда ты денешься. Как только созреешь, дадим твоему папе весточку. И назовем сумму выкупа — полмиллиарда баксов.
—
Откуда у вашего отца такие деньги?
—
Конечно, во всем нашем государстве таких денег сегодня не найдешь. Но эта сумма названа не случайно. Такова плата, которую будет собирать Россия за пользование трубопроводом на своей территории.
—
Я одно не пойму, — сказал Солонин. — Почему вы против? Только из-за дороговизны?
—
Есть очень могущественные люди, — ответил Алекпер. — За ними Иран, Турция, исламские фундаменталисты... Впрочем, именно поэтому они помогали Чечне. Они хотели бы, чтобы война продолжалась до сих пор. Чтобы была нестабильность в этом районе.
—
Кто конкретно эти люди?
—
Прежде всего это господин Мансуров, очень богатый, влиятельный человек. Говорят, у него есть карты нефтяных полей Каспия.
—
Стоп! — сказал я. — Останови мгновенье, хоть оно и не так прекрасно. Где я недавно слыхал
эту
фамилию?
Мансуров...
—
Сидит в ментовке, — ответил Солонин. — Наш друг Самед просил его там придержать до лучших времен. Только потом он сообщил мне свой замысловатый пароль. Вспомнили?
—
Вспомнил — «всеблагостный».
—
Мансуров, — повторил Солонин. — Запомните. Могу продолжать?
—
Что-то с памятью моей стало, — сказал я. — Совсем недавно я о нем говорил с Грязновым. И он сказал мне о его младшем брате, который сидит в СИЗО за изнасилование... Напомни мне, Витя, чтобы я сегодня же позвонил Грязнову.
—
Как подумаешь, с кем приходится иметь дело... — вздохнул Солонин. — Что даст этот звонок? Вы об этих братьях с ним уже поговорили.
—
Не обо всем. Судя по тому, что сейчас мы услышали, надо не звонить, а бить в колокола. Тем более что младший в руках у Славы... А уж он найдет способ... Кстати, если помнишь, заиг
Вы читаете Игра по крупному
