– У нас есть наработки предупредительных ударов по морской акватории вблизи берегов агрессора, – сказал вдруг командующий ВВС. – Правда, они почти двадцатилетней давности. Идеальное средство предупреждения. Мы можем обеспечить подрыв ракет в определенной географической точке с точностью до нескольких десятков метров.

– И сколько же времени понадобится на организацию такого удара?

– Цели у побережья Британии будут поражены через шесть часов после подъема самолетов. У Западного побережья США – через двенадцать часов. Плюс некоторое время потребуется на организацию операции.

– И что мы будем делать после этого? – саркастическим тоном спросил Шемякин.

– Одновременно с этим следует передать правительству США ультиматум, – снова включился в разговор Косицын. – Дать им несколько часов на размышление и поставить их перед выбором: полноценный ядерный удар по их войскам и городам или прекращение огня и возвращение за стол переговоров.

– А если они не согласятся?! – Голос Шемякина почти сорвался на визг. – Мы готовы к коллективному самоубийству?!

Его слова были прерваны телефонным звонком. Семенов снял трубку и с каменным лицом выслушал короткий доклад. Положил трубку обратно и, глядя на Рогова, произнес:

– Только что американские силы начали штурм Калининграда. Решать нужно сейчас.

Президент, которого внезапно стало тяготить то, что ростом он был ниже всех присутствующих, понял, что пора брать инициативу в свои руки.

– Значит, так, – произнес он значительным тоном. – Все дрязги прекратить. Первое. Генерал армии Семенов! Вы освобождаетесь от должности начальника Генерального штаба Российской Федерации. Но продолжаете исполнять все его обязанности вплоть до дальнейших распоряжений.

Семенов коротко кивнул, продолжив стоять навытяжку.

– Второе. Генерал-полковник Зубов! Подготовить и немедленно доложить мне варианты предупредительного удара по морской акватории вблизи берегов стран-агрессоров!

– Есть! – коротко откликнулся Главком ВВС.

– Третье. Министр иностранных дел Косицын! Немедленно подготовить несколько вариантов ультиматума Кейсону о прекращении военных действий. Проработать вопрос о сроках его предоставления. Немедленно доложить мне.

Министр коротко кивнул.

– Четвертое. ИО начальника Генштаба и министру обороны обеспечить готовность ядерных сил к массированному удару, если ультиматум не возымеет действия. Но ни в коем случае не раньше. Всем упомянутым лицам покидать командный пункт Генштаба запрещаю. Все.

Из-за двери что-то испуганно мямлили, но открывать не хотели. Лейтенант страшным шепотом пригрозил взорвать дверь единственной гранатой, и это подействовало. За дверью оказалась пожилая испуганная женщина, прикрывшая рот рукой при виде покрытых грязью вооруженных людей.

– Тихо, мать, – сказал лейтенант успокаивающим тоном. – Мы не грабители и не дезертиры. Видишь, пацану со мной плохо совсем. – Он указал на присевшего на землю Василия. – Помощь нужна. Американцы, поляки есть в деревне?

– Нет, – испуганно сказала женщина. – Никого нет. Вчера наши были на таких вот машинах. – Она развела руки, показывая что-то большое. – Но днем уехали.

– Куда?

– На Полесск…

Лейтенант подхватил Василия, у которого в глазах все плыло, и повел его в дом.

– Туда веди, – указала хозяйка на соседнюю комнату. – Топчан там…

– Как деревня называется? – спросил лейтенант, осторожно положив автомат на стол.

– Это не деревня, – машинально поправила его женщина. – Славинск.

– Карта есть?

– Была. Ее… Этот забрал…

– Кто – «этот»?

– Ну, – смутилась хозяйка, – вроде вас. Из леса вышел, солдат, говорит.

– Где он?

– В погребе со стариками моими. Я тут одна хозяйство сторожу.

Продолжения Василий не слышал, сразу провалившись в глубокий сон.

– Сраный анклав, – ворчал Джо, – вечно здесь у меня проблемы… Куда прешь, тупица!

Последние слова относились к польскому водителю. Он под звуки английской речи начал клевать носом и, пропустив момент, когда идущая впереди машина начала притормаживать, едва не протаранил их микроавтобусом бронированную задницу идущего впереди MRAP[87]. Встряхнувшись, поляк ударил по тормозам и приотстал ровно настолько, чтобы не потерять в предутренних сумерках красные точки его габаритных огней.

– Вот я и говорю, – вернулся оператор к прерванной мысли, – еще в прошлый раз, полтора года назад, когда ты выдернул меня из теплой постели и потащил сначала на самолет, а потом в этот трахнутый анклав, соблазняя Пулитцеровской премией, я сказал: еще раз такое случится, и я разорву контракт!

– Не разорвешь, – ухмыльнулся Дмитрий, пытаясь поудобнее устроиться в кресле, откуда его норовило выбросить на каждом ухабе разбитой гусеницами дороги, – сейчас война, и это будет приравнено к дезертирству.

– Какому еще дезертирству?! Я некомбатант! И не нанимался пробираться среди ночи через леса, где прячутся русские партизаны и медведи в… А кстати, куда именно мы едем?

– В Полесск.

– В Полесск? – Джо даже подскочил на сиденье. – Но это же вне нашей зоны! Первый же пост военной полиции, который нас остановит…

– Расслабься, приятель, – Дмитрий заложил руки за голову, – и не пропусти поворот. А то на нашего водителя нет особых надежд. Здесь нет никаких постов. Считай, нейтральная территория. Основные дороги восточнее, на другом берегу реки. Там и военная полиция, все прочее. Перебраться через реку можно только в Гвардейске и в Полесске. А оттуда все части движутся только в одном направлении – западном, к Калининграду. Слышишь грохот? Это штурм начался.

– Ну, допустим. Но зачем мы-то там? Сидели бы в Гвардейске, снимали бы этот русский бункер, бомбой расковырянный. Я уже и договорился…

– Есть конфиденциальная информация, – значительно сказал Дмитрий. – Во-первых, в Полесск переводятся штаб 1-й бронетанковой и штаб корпуса…

– Ну и что, – усомнился Джо, – ты же знаешь, без допуска ни один парень с шевронами не даст тебе интервью.

– А они мне и не нужны. Знаешь, кто такой Оскар Шаняк?

– Помощник президента по национальной безопасности?

– Уже нет. Во-вторых, президент назначил его полномочным представителем по переговорам с русскими. В-третьих, он вылетел в Польшу. – Дмитрий с наслаждением хрустнул пальцами, потягиваясь всем телом. – А в-четвертых, из Варшавы он вылетит в Полесск. И будет там часов в шесть-семь утра.

– Дерьмо! – взревел Джо. – Да откуда ты можешь это знать?!