Она двигалась к Шауляю, но наш вчерашний успех заставил Джонсона развернуть ее на сто восемьдесят градусов. Это означает хаос на дорогах и полную дезорганизацию американского тыла. В этом наш единственный шанс. Или мы имеющимися силами перережем трассу Каунас – Клайпеда, и тогда до границ Калининградской области сопротивления не будет. Или эта кампания будет проиграна.
Президент некоторое время молчал. Потом поднял на генерала глаза. Открыл рот. Закрыл его. Открыл снова.
– Как это – проиграна? – наконец спросил он.
– Победа в современных конфликтах, – мрачно пояснил Семенов, – достигается в одной операции. Или не достигается. Если мы не выручим Маслова сейчас – его добьют. Все решат часы. Ближайшие часы.
13 мая 2015 года, 16.15 по московскому времени. Небо над Прибалтикой
Небо над Расейняем пылало. От угрозы окружения войск, обороняющих Шауляй, американцев отделяла только яростно сражающаяся 4-я бригада 1-й кавалерийской дивизии «Длинный меч». Русские продолжали упорно сопротивляться на северо-востоке Калининградской области, не давая перебросить в помощь ей сухопутные войска. Морская пехота, начавшая прошлой ночью высадку в Лиепае и Вентспилсе, тоже пока не могла оказать действенной помощи, поэтому единственной надеждой американцев оставалась авиация. Подняв в воздух все возможные силы, не считающимся с потерями коалиционным ВВС впервые удалось подавить значительную часть комплексов ПВО группировки «Виктор». Теперь они стремились нанести максимальные потери русским танкам, планомерно дожимающим американцев, с целью оседлать трассу Е-85 и прорваться к северной части Калининградской области.
Четыре машины первой эскадрильи под командованием Кузнецова подошли к Каунасу с востока. Польские или американские «Пэтриоты», несмотря на то что район аэродрома «Алексотас», где они размещались, был насквозь перепахан авиацией и артиллерией, еще умудрялись время от времени подавать признаки жизни, хотя обычно их подавляли раньше, чем те успевали нанести какой-то ущерб.
Группы американских ударных самолетов формировались над северной Польшей и на небольшой высоте прорывались к северу над восточной границей Калининградской области. Русские истребители атаковали их в районе Краснознаменска и Смалиненкая, срывая скоординированные атаки, но сбивая сравнительно немного самолетов. Однако им самим приходилось туго. «Рэпторы» караулили на больших высотах над Калининградской областью и, пользуясь брешами в зоне ПВО, стремились перехватывать русские самолеты над северной Литвой. Особое внимание врага обращали на себя Су-50 и Су-35[81], которые хотя и были лишены малозаметности первых, но не уступали им в качестве БРЭО. За сегодняшний день полк Кузнецова потерял еще двоих.
Над Каунасом эскадрилью переориентировали на север. В районе Риги неопознанный противник атаковал группу Су-24, возвращавшихся после удара по Лиепае, и, сбив две машины, скрылся в южном направлении. Эскадрилья, развернувшись тридцатикилометровым фронтом, начала забираться на предельную высоту. Антенны бортовых локаторов стояли в боевом положении, но на излучение не работали, надеясь, что противник обнаружит себя первым. Парадокс, но пара вражеских истребителей, находясь в неплотно просматриваемом радиотехническими средствами тылу противника, на свободной охоте имеет преимущество, так как сама выбирает цели для атаки, вынуждая выделять для охоты за собой большие силы.
Американцы наверняка прячутся на небольших высотах, так что обнаружить их с высоты, не работая на излучение, сложно. Зато сами Су-50 с кормовых ракурсов прекрасно видны кружащим над северной Польшей АВАКСам. Направлять в погоню за ними истребители чревато – можно нарваться на засаду. Проще и логичнее повторить вчерашний финт – самим устроить засаду на малых высотах. Но для этого надо как-то передать целеуказание самолетам, бродящим в русском тылу…
Бортовые ЭВМ четырех истребителей, анализируя сигналы, принимаемые активными решетками их антенн, обменивались информацией и фактически представляли собой единый центр обработки информации. Компьютер машины Кузнецова, целенаправленно отсекая радиоволны, пришедшие с «неверных» направлений, искал в эфире четко определенную псевдошумовую последовательность. Она должна была прийти с нижней полусферы и северного направления и иметь в своем составе гармоники, характерные для коммуникационной аппаратуры американского производства. Через несколько минут соответствующий по характеристикам сигнал был обнаружен. Система обмена тактической информацией вооруженных сил США использовала спутниковую связь. Благодаря остронаправленным антеннам сигналы было почти невозможно перехватить с земли. Зато для висящих в стратосфере истребителей сделать это было гораздо проще.
– Жук-2, я Полста двенадцать, – произнес Кузнецов в микрофон, дублируя автоматику. – Наблюдаю работу терминала системы JTIDS[82], азимут двадцать, удаление восемьдесят. Прошу разрешения на атаку.
С летающего командного пункта подтвердили получение информации и после секундной заминки разрешили атаковать. Кузнецов ничего не предпринимал еще минуту – до тех пор, пока автоматика не засекла противника еще раз. Изменение источника сигнала дало предполагаемый курс противника – он шел к юго-востоку, явно намереваясь обойти цепь «загощиков» с правого фланга. Кузнецов, истребитель которого был в цепи крайним левым, чуть прибрал газ, пропуская вторую пару вперед. В разреженном воздухе машина просела, и заметивший это ведомый повторил его действия. Вторая пара, напротив, прибавила оборотов, чтобы иметь шанс уклониться от ракет, если американцы все же сумеют произвести пуск. Кузнецов, про себя отсчитывая секунды, которые должны были понадобиться противнику для завершения маневра, перевел машину в пологое пике, нацеливаясь в то место, где, по его расчетам, американцы должны были начать «горку» для атаки, и, потеряв около пяти тысяч метров высоты, включил радар секунд за пятнадцать до этого момента. Включение радара, захват цели и пуск двух ракет по двум «Рэпторам», которые из охотников мгновенно превратились в добычу, заняло у полковника десяток секунд. Сигнал тревоги, раздавшийся вслед за этим, был воспринят им почти с неудовольствием.
– Тринадцатый! – заорал он, бросая машину в корежащий тело вираж с максимальной перегрузкой. В сторону противника.
– Понял… – донеслось до него словно бы очень издалека.
Был риск, что их угостят ракетой на сближении, но американцы то ли не были готовы к стрельбе, то ли потеряли время, меняя выбранные по умолчанию АМРААМы на «Сайдуиндеры». Кузнецов сквозь вызванную перегрузкой темную пелену в глазах увидел мелькнувший, казалось, на расстоянии вытянутой руки раздвоенный как змеиный язык хвост американского истребителя. Американцы, видимо опасаясь оказаться между двумя парами русских самолетов, дали втянуть себя в ближний бой. Высота стремительно уменьшалась, скорость падала, но сейчас это радовало, потому что росла маневренность, а на средних высотах «Рэптору» не сравниться в ней с «сушкой».
Задрав голову в тяжелом шлеме, Кузнецов держал отчаянно маневрирующий американский истребитель в центре поля зрения, указывая на него компьютеру выбранной им Р-73. Заветные «ПР»[83] все не загорались, но его истребитель, как казалось, чудовищно медленно, но неуклонно сокращал угол. Американский пилот, кажется, совершил невозможное, рывком
