железобетонный мост через Лаву. Первый танк колонны как раз переезжал по нему на левый берег.

– Владислав Анатольевич! – позвал Василий. – У вас тут где-то лопаты были?

– Погоди, – махнул рукой дед, продолжая наблюдать за рычащими на мосту танками.

После танков по мосту прошла «Тунгуска»[58] с хищно задранными вверх стволами и потянулись бронетранспортеры.

– Видал? – спросил дед. – Двадцать две штуки! И до войны еще сколько прошло. Удержат пшеков с пендосами, как думаешь?

– Не знаю, – замялся Василий. – Мне бы лопаты…

– Там, в сарае, – показал рукой дед.

Двор за дедовым домом оказался засыпан осколками стекла и сдутого с крыши шифера. Василий забросил автомат за спину, схватил лопаты и поспешил обратно. Дед натягивал от дверей погреба до забора длинную проволоку антенны.

– Мы вернем, Владислав Анатольевич! – Василий показал лопаты.

– Да ладно, – махнул рукой дед. – У меня от дома-то уже не останется ничего скоро. – Он, кряхтя, разогнулся. – Слышал новость? Наши Таллин взяли!

– Круто!

Ухо болело.

Командующий войсками Калининградского особого района генерал Маслов еще раз перечитал распечатку приказа. Его содержание никак от этого не изменилось. Приказ предписывал командованию КОРа не позднее двух часов ночи по Москве организовать контрудар по наступающему противнику, имея целью его разгром.

Времени на организацию контрудара было маловато, но варианты его нанесения были подготовлены заранее – оставалось лишь выбрать нужный. Но Маслов медлил. Приказ был заведомо невыполним, но останавливало генерал-лейтенанта не это. У него имелись артиллерийские средства, не обнаруженные противником, и больше сотни танков. Он планировал беречь эти силы до последней возможности – до тех пор, пока медленно и осторожно продвигающийся в глубь области враг не потеряет бдительности и не решит покончить с обороняющимися одним ударом.

Однако, бросив эти подразделения в бой, он наверняка их теряет – превосходство американцев слишком велико. Разумеется, контрудар попортит врагу крови, но, когда американцы расправятся с этим резервом, у них не будет причины продвигаться так же медленно и осторожно, как до этого.

С другой стороны, нет никакой гарантии, что через пару суток американцы не подавят основную часть средств войсковой ПВО, как они проделали это с «трехсотыми» комплексами группировки КОРа, и не перейдут к методичному уничтожению боевой техники и укреплений с малых высот. Вот тогда организовывать контрудар уже действительно будет поздно: большие потери обеспечены еще при развертывании до вступления в бой, да и боевое управление будет потеряно…

Так что если уж бить – то сейчас. А если не сейчас, тогда не бить вообще – сидеть по норам. Выигрывая время и вынуждая американцев двигаться медленно и осмотрительно. Точнее, так же медленно и осмотрительно позволяя себя истреблять.

Ладно, приказ есть приказ. Наверняка у Семенова имеются какие-то свои соображения, более общего порядка. Жалко только, что своей авиации у КОРа уже нет, а помощи от командования не дождешься. Придется справляться самим.

По кому – тут вопрос даже не стоит. Либо по полякам, либо встык между поляками и британцами. На первый взгляд удар встык выглядит более предпочтительным, но там придется столкнуться не только с польскими, но и с британскими резервами. А вот свой правый фланг поляки растянули, когда сутки назад не смогли с ходу взять Правдинск, обошли его и, выйдя к Дружбе, форсировали Лаву. Ликвидация их плацдармов на западном берегу Лавы и севернее мазурского канала просто напрашивается…

До назначенного удара еще семь часов, есть время подумать.

– Товарищ полковник, проснитесь. Тревога!

Кузнецов рывком сел на топчане в комнате отдыха за командным пунктом полка, где прилег отдохнуть три часа назад. Первым делом кинул взгляд на часы. Сейчас в воздухе должны были находиться самолеты второго звена третьей эскадрильи.

– Приказ из штаба армии – привести полк в готовность номер два, ждать команды на вылет.

Последние восемнадцать часов в воздухе над линией боевого соприкосновения постоянно висело одно из звеньев полка. Су-50 барражировали в тактическом тылу, но время от времени обнаруживали свое присутствие, включая радары или выпуская одну-две ракеты по самолетам противника с максимальной дистанции. Боевой счет полка за это время увеличился всего на один самолет, но и американцы, столкнувшись в воздухе с новой угрозой, пока предпочитали действовать издалека, что привело к резкому снижению потерь ВВС России. Штабные аналитики предсказывали, что это вряд ли продлится долго. Складывающаяся обстановка вынуждала американцев действовать более агрессивно, даже смирившись с риском повышенных потерь. Возможно, они готовили какой-то неприятный ответный сюрприз.

– Поймите меня, наконец. – Генералу Мацкевичу, представляющему Польшу в командовании коалиции, явно начало изменять терпение. – Если вы не окажете немедленную помощь нашим частям, я буду вынужден отдать приказ об отступлении! Пся крев, эти чертовы кацапы бросили против нас все, что у них было! На нас обрушилось не менее двух танковых бригад, причем свежих. Они нас просто смели! Немедленно нужен мощный огневой удар по русским танкам!