который будет следить, чтобы американцы не наделали глупостей, было одним из приемов этого успокоения.
Разумеется, на самом деле майор был всего лишь бесправным наблюдателем, в любом случае не имевшим шанса вмешаться.
– О’кей, парень, – сказал ему командир американской машины, когда еще через пару часов «Боинг» вырулил для взлета. – Сиди здесь и ничего не трогай.
После взлета старший оператор наконец снизошел до объяснений:
– Наверное, понял, киви, что стрелять мы собираемся не по ракетам?
– Понял, – кивнул майор. – Но по чему же тогда?
– Наши парни в Европе попали в передрягу. Никто не сообразил, что русские могут запустить несколько фальшивых спутников GPS. Сейчас яйцеголовые срочно сменили все коды, но спутники-то остались и забивают навигационные диапазоны помехами. Летают они по эллиптической орбите довольно высоко. Достать их можно только в перигее и только SM-3. Но ближайший корабль с такой системой торчит у Окинавы и когда сможет прийти в район – неизвестно. Поэтому задействовали нас – прикрывать начальственные задницы.
– А разве вы можете сбивать спутники? – удивился майор. – Вы же можете сбить ракету только потому, что у нее внутри давление большое?
– А этого никто не знает, парень! – ухмыльнулся американец. – С одной стороны, бить будем под большим углом к горизонту, почти в зенит, а там, наверху, вакуум. Если на спутнике есть видеокамеры, то мы их сожжем, сто процентов! Может быть, удастся повредить антенны или солнечные батареи. С другой – скорость у него очень уж большая. У нас там, – американец показал в сторону хвоста, где за массивной плитой теплозащиты объем фюзеляжа помимо собственно лазера занимали баки с жидким кислородом и порошком металлического йода, – топлива на десяток выстрелов. Но хорошо, если мы успеем выстрелить пару раз. И когда мы ляжем на боевой курс – молись, киви! Паразитное тепло, которое мы не успеем сбросить, выделяется внутри самолета. Тут у нас температура тропическая, а что творится там, – американец махнул рукой в сторону кормы, – страшно даже представить! Четыре года назад первая серийная машина сгорела в воздухе после шестого выстрела. Говорят, рванули кислородные баки. Я знал тех парней… Планировалось иметь пять самолетов, но программу после того случая прикрыли – остались только мы…
Самолет лежал на боевом курсе уже пять минут, и майор, вслушиваясь в тарабарщину в наушниках, в самом деле начал вспоминать слова молитвы.
Спутник не мог маневрировать по орбите, его местонахождение было известно с высокой точностью, но инфракрасные датчики, призванные обнаруживать факел стартующей ракеты, его не видели и лазерный локатор на пилоне над фюзеляжем никак не мог взять цель на сопровождение. На электронном табло стремительно бежали к нулю секунды, остающиеся до входа цели в зону поражения.
– Цель захвачена, осуществляю сопровождение! – доложил наконец один из операторов.
Одновременно на табло вспыхнул «ноль» и отсчет начался заново. Теперь бегущие цифры показывали, сколько времени спутник будет в зоне, где его мог достать HEL, мегаваттный лазер.
– Великолепно, джентльмены! – проскрежетало в наушниках. – Теперь цельтесь!
Два маломощных лазера послали свои лучи в сторону спутника. Один определил его геометрический центр, информация об отражении другого дала картину атмосферных флюктуаций. На табло стремительно бежали к нулю секунды. Семитонная турель на носу «Боинга» целилась в небо зеркальным окошком.
– К выстрелу готовы!
– Огонь!
Все потонуло в чудовищном реве. Полтонны металлического йода, в течение секунды сожженные в толстостенных баках энергетических модулей, выделили огромное количество энергии. Сложнейшие системы уловили ее, сфокусировали и подали в нужном направлении. На носу самолета сверкнула ослепительная вспышка, едва не ослепившая пилотов, несмотря на защитные очки. А в хвостовой части самолета уже ревели, извергаясь в противоположные стороны, две чудовищные газовые струи температурой в тысячи градусов со скоростью истечения впятеро больше скорости звука. В помещении командного поста ощутимо подскочила температура.
– Приготовиться ко второму выстрелу!
– Осталось десять секунд!
– Захват возобновлен!
– Шесть секунд!
– Нет данных об атмосфере!
– Три секунды!
– Есть данные!
– К выстрелу готовы!
Табло снова показало ноль.
– Отставить, – прозвучало по внутренней связи, – поздно…
Операторы начали снимать наушники, утирая пот, обмениваться впечатлениями.
– Ну как, киви? – подмигнул оператор. – Жарковато? Сортир вон там.
– Потерплю, – отозвался новозеландец. – Мы попали?
– Попасть-то мы попали, – посерьезнел американец. – А вот смогли ли сбить – это большой вопрос… Часа через три или четыре узнаем, вряд ли раньше.
11 мая 2015 года, 16.10 по московскому времени. Россия, Калининградская область, Знаменск
Поселок горел, и позиции роты заносило жирным черным дымом. За последние два часа это был уже третий огневой налет. Новостройки на южном берегу Преголи представляли собой закопченные остовы, из пустых оконных проемов которых вырывалось пламя. На правом берегу реки Лава лежало целое дымное озеро, из него торчали только верхушка кирпичной кирхи еще немецкой постройки, водокачка и труба старой котельной.
Очередная серия разрывов пришлась в район автобазы, метрах в пятистах, на позициях третьего взвода. Потом наступила тишина.
Василий поднял голову из окопа, в который нырнул ласточкой при первых разрывах, приземлившись на голову дозорному.
– Что, Царев, не страшно, что второе ухо оторвут? – спросил его командир взвода, отряхивая с бушлата комья земли.
Обстрел застал его на полпути к окопам, заставив броситься ничком на землю. Василий неопределенно пожал плечами.
– Не боись, обстрел некорректируемый. Прилетел какой-нибудь «Предатор»[57] незамеченный, передал координаты и смылся. Они и лупят по подозрительным местам… – Лейтенант оглянулся. – Надо дальше зарываться. Ход сообщения нужен, понятно? Отсюда и до улицы. Дуй к деду в крайний дом, я у него две лопаты нормальные видел. Я сейчас еще кого-нибудь пришлю. И начинайте копать отсюда в сторону того дерева. Как только…
Он внезапно замолчал и, поднеся к козырьку ладонь, посмотрел вдаль. С севера, с дороги, наплывала волна приглушенного из-за расстояния низкого гула. Из-за кустов метрах в пятистах от них показались очертания гусеничной машины, казавшейся приплюснутой собственной тяжестью. Танк на мгновение замер, а потом обманчиво медленно поехал по дороге в сторону моста. За первым показался второй, за вторым – третий.
– Давай, давай, рожай, Царев! – дал последнюю команду лейтенант и побежал в сторону дороги, где окапывалось первое отделение.
Дед стоял, наполовину высунувшись из погреба, и смотрел на юг. Его дом был крайним, за ним была только ухабистая дорожка, соединяющая две параллельные улицы, и свалка. Зато открывался обзор на
