не человек будет вынужден подстраиваться под бога, а бог — под людей. Чтобы не уничтожить тех, с кем он общается, небожителю придется принять не только форму человека, но и ограничить свои способности до человеческого уровня и играть по установленным людьми правилам. По крайней мере, в обычных обстоятельствах. Он может сохранить выдающиеся, возможно, даже экстраординарные способности в некоторых областях, но лишь выдающиеся и экстраординарные, доступные и талантливому человеку, отнюдь не сверхъестественные.
Из сказанного выше следует еще один любопытный вывод. Поскольку единственно ценное для бога — мы сами, он неизбежно должен привязываться к тем, с кем имеет дело. О природе такой привязанности рассуждать не станем. То ли мастер-ювелир, восхищающийся собственноручно подобранной и ограненной коллекцией камней, то ли заботливый отец (или мать), воспитывающий детей, то ли пылкий любовник, получающий удовольствие в объятиях восхитительной любовницы, то ли скряга, дрожащий над каждой рогожкой, попавшей в его руки — нам сейчас не интересно. [[
Однако что такое бессмертие для человека? [[
Разумеется, можно одарить бессмертием только избранных. Но у них возникнет тот же самый комплекс вины, что и у бога — с той разницей, что компенсировать его нечем. В довершение им придется скрываться, чтобы избежать бессмысленной мести со стороны смертных. Открытая же защита со стороны бога, в свою очередь, приведет к появлению новых социальных группировок и структур влияния, что тоже полностью перекроит общество. [[
Я бы предположил, что подаренное бессмертие в любой его разновидности возможно лишь за пределами нашего общества, причем для всех, а не только для некоторых. Само собой напрашивается существование чего-то, отдаленно смахивающего на рай в трактовке Церкви Колесованной Звезды. Лишь отдаленно, но не полностью. Чрезвычайно сомневаюсь, что богу захочется организовывать посмертное судилище в стиле, описываемом церковниками. Представьте, что хотите забрать себе щенка из уличной бродячей стаи — захочется ли вам еще и разбираться, хорош ли ее вожак, справедливо ли вчера он искусал своего соперника, а позавчера еще и перегрыз глотку конкуренту из другой стаи? [[
А из такого сценария возникает еще одна проблема. Оторвись на минуту от статьи, читатель, и задумайся: а чем бы ты лично занялся, имея в перспективе целую вечность и не имея необходимости зарабатывать на пропитание и крышу над головой?..»
Тихий стук в дверь прервал ее чтение.
— Прошу прощения, — Кимана заглянула в кабинет. — В столовой накрыт стол. Прикажете готовить горячее?
Масарик вопросительно взглянул на Ольгу.
— Да, госпожа Коверная, — кивнула та. — Мы сейчас идем.
Она спрыгнула со стола и потянулась.
— Да уж, совсем на тебя не похоже, — сообщила она выкатившемуся из-за стола Масарику. — Боги, мистика, Церковь Единого… Похоже, «Черный квадрат» на тебя странно подействовал.
— Я вот думаю, Онка, — жужжа мотором, кресло Масарика покатилась к двери, — почему отец не дал мне доступ к «Квадрату»? Он же мог, я знаю. А он даже словом ни разу не обмолвился.
— Возможно, так он хотел тебя защитить от лишних волнений. Я ведь тоже колебалась. Когда Яни в свое время дала мне доступ к досье и сопутствующим материалам по истории, она сразу предупредила, что ничего сверх лишних тревог новое знание мне не даст. Она оказалась права. Мне очень не нравится думать, что в нашем мире орудуют какие-то силы, с которыми мы ничего не можем поделать при всем своем желании.
— Возможно, они пекутся о нас же.
— Или же только о собственном удовольствии, как ты сам написал в статье. Да и вообще, я уже взрослая девочка, сама за себя решать могу. И хочу.
— Ты — да. — Масарик выкатился в коридор и въехал в столовую. — И я тоже. Только вот трем людям из четырех самостоятельность и даром не нужна. Предложи им сытость и стабильность в обмен на свободу и право выбора — и они с радостью согласятся.
— Субстрат… — пробормотала Ольга.
— А? — удивленно взглянул на нее тот, ловко маневрируя креслом, чтобы пристроиться к столу на отведенное для него место. — Хотя да. Хорошее слово. Субстрат. Почва, на которой растут цветы. Не в плохом смысле, я никогда не осуждал людей, стремящихся к стабильности. Но бездумно существовать, не имея Великой Цели… так может любое животное. А мы все-таки люди, наделенные разумом. Я лично так не умею.
— Ты слишком много работаешь, Марик, — Ольга уселась на свой стул и принялась споро накладывать себе на тарелку салаты, которые в исполнении Киманы просто обожала. — Извини, брюхо подвело, сейчас обжираться начну. Чтоб ему, моему гиперметаболизму! Да, так вот, ты слишком много работаешь. Статейки пишешь, книжки по истории изучаешь, поллах и тарси зубришь, мне отчеты ваяешь, на форумах воюешь… Да еще и после… оставшись в одиночестве. Не хочешь куда-нибудь в отпуск съездить? К Каре, например, она тебя давно зовет развеяться. Как там у них новый курорт называется? «Синий снег» вроде бы. Она уверяет, что по высшему разряду оборудован, грашские богачи довольны остаются.
— Вот уж кого-кого, а Кару я своими проблемами грузить не намерен, — нахмурился Масарик. Он откусил от ломтика колбасы и принялся меланхолично жевать. — У нее и без меня сложностей хватает. Не забывай, я читаю половину материалов твоего департамента, картинку держу прочно. Еще одной обузы на своей шее она не выдержит.
— Дурак ты, Марик, — Ольга с досадой стукнула черенком вилки по столу. — Какая обуза? Ты что, успел забыть, как она несколько дней назад к нам прилетала только ради того, чтобы с тобой на похоронах встретиться? Она тебя морально поддержать пыталась, а ты ее отшил, словно надоедливого ребенка. Ты хоть представляешь, сколько ей времени на дорогу туда-сюда потребовалось? Я уж и не говорю, сколько мы денег на операцию прикрытия выбросили!
— Я дурак, — согласился Масарик. — И свинья. Можешь мне не напоминать, сам знаю. Устал я, Онка. Права ты. Наверное, стоило бы взять отпуск и развеяться.
Он устало потер глаза.
— Только, понимаешь, я боюсь. Чем дальше, тем больше я перестаю понимать, зачем живу. Мне сорок четыре. Вдумайся — сорок четыре! А ведь еще совсем недавно мне стукнуло двадцать три, я только- только закончил университет, был переполнен радужными надеждами… Потом первые должности в СВР,