— К тому времени я от любопытства помру. Марик, не ломайся, ты же меня знаешь. Я с тебя не слезу!
— Ну да, ты у нас дворянка, девиант вся из себя, особа, обласканная самим Повелителем… — проворчал Масарик. — Тебе все дозволено. Куда там простому мещанину с тобой сражаться!
— Кстати, о мещанах. В министерстве составляют списки рекомендуемых на дворянское звание. У нашего департамента — два места. Я давно тебя внести хотела как особо ценного…
— Нет! — резко оборвал ее Масарик. — Ты же знаешь, мы с отцом в этом вопросе всегда одной позиции придерживались. Никакого дворянства. Внесешь без моего ведома — откажусь сам.
— Упрямый, — помолчав, вздохнула Ольга. — Ну ладно. Тогда читай статью.
Масарик поглядел на нее сквозь вращающиеся спирали.
— Уговорила, — неожиданно согласился он. — Только сама читай. Вот.
Он ткнул пальцем в дисплей, и тот потемнел. Масарик поманипулировал сенсорном поле рукой, и дисплей стал прозрачным. В нем проявилось окно с текстом.
— Марик, — капризно сказала Ольга, — у тебя, может, и небодень, а у меня обычные будни. Я сегодня, между прочим, с утра на работе торчала. Знаешь, сколько я сегодня дисплей разглядывала? Глаза в кучку. Ну что тебе стоит потрафить слабой женщине?
— Где здесь слабая женщина? — удивился Масарик. — Ты меня в космос запустить при желании сможешь вместе с креслом, чудище ужасное и насквозь девиантное. Вслух читать не стану, и не проси. Хочешь — читай, не хочешь — выметайся домой, баиньки. Вот только Кимана тебя ужином накормит, чтобы бы опять сухомяткой себе желудок не портила, и топай.
— Злой ты, — констатировала Ольга. — Ни капли куртуазности. И с начальством пререкаешься. Ну, что с тобой поделать…
Она вылезла из кресла и пристроилась на край стола, глядя на дисплей сверху вниз. Текст явно не вышел из состояния черновика, состоял из наспех слепленных отрывков, пестрел пометками, помарками и комментариями, и ей пришлось долго вглядываться, чтобы ухватить суть.
«…однако даже если Единый (или аналогичные ему боги) существуют и действуют в нашем мире, встает вопрос — а как мы узнаем об их существовании? — писал Масарик. — Предполагая в них всемогущество, мы не можем надеяться, что сумеем отследить их при помощи своих возможностей, весьма жалких даже в нашем собственном понимании. Остается лишь надежда, что они сами войдут с кем-нибудь в контакт. Вернее, они обязательно войдут в контакт: им вряд ли требуется от нас что-то материальное — золото и драгоценности, вещи или иные блага. Единственное, что они могут захотеть, а мы — предложить, это мы сами.
Не станем рассматривать ситуацию, когда такому всемогущему божеству требуются рабы или нерассуждающие слуги. Превращение существ, изначально наделенных свободой воли, в подобие примитивных автоматов относится к области психопатологии, в которой я не силен. Именно здесь философские позиции Церкви Колесованной Звезды наиболее провальны. Церковники так и не смогли внятно объяснить, зачем всемогущему и всезнающему Единому требуется слепое подчинение своей паствы стародавним догматам. [[
Да, формальные заповеди, которые невозможно нарушить ни при каких обстоятельствах, могут оказаться полезными для выстраивания системы моральных ценностей у полудиких южных племен, от которых ведет существование наша доминирующая религия. Например, запрет беспорядочных сексуальных связей в обществе, не знакомом с микробиологией, способствует снижению заболеваемости половыми болезнями. Однако сегодня такого рода заповеди бессмысленны. В Катонии, например, подаваемой нашими религиозными фанатиками как образец сексуальной распущенности, где секс, в том числе групповой и „извращенный“, проходит по разряду почти что лечебной физкультуры, уровень заражения половыми инфекциями в три раза ниже, чем в целомудренных Княжествах, причем тяжелыми — в восемь раз ниже. Более того, активно навязываемая консерваторами мораль „пожизненного партнера“ в Княжествах ничуть не мешает в семь раз более высокому уровню разводов, чем в Катонии.
Вовсе нет, возможно, возразят мне, ведь в Катонии применяется система временных брачных контрактов с автоматически истекающим сроком действия. То, что у нас считается разводом, у них всего лишь заранее предопределенный конец партнерских отношений. Однако сторонники такой точки зрения умалчивают, что автоматически прекращающиеся контракты применяются в основном среди молодежи, вступающей в постоянные отношения впервые (так называемые „пристрелочные“ договоры). Да и „пристрелка“ зачастую автоматически продлевается при отсутствии явного отказа одной из сторон. И сравнивать в таком случае нужно уровень развода не во всех возрастных категориях в ЧК, а только среди молодых семей. И даже здесь статистика показывает, что количество непродленных контрактов в Катонии примерно соответствует количеству разводов в молодых семьях в ЧК. [[
Вернемся к основной теме. Заповедь „не прелюбодействуй“, а также аналогичные простые и сверхжесткие программы могли требоваться малоразвитым обществам для поддержания стабильности. Но их создавали отнюдь не боги, а сами люди. [[
Но мы опять уклонились. Итак, богу люди-рабы не нужны. А что нужно? Здесь следует задаться вопросом о цели снисхождения бога до человека. Если существо, способное плевком создавать вселенные и чихом зажигать звезды, вообще нас заметило, ему определенно не нужна наша способность построить великий храм в его честь. Сам построит, если захочет, причем полностью в своем вкусе. Возможно, какое-то время его может развлекать массовое стучание лбами по полу в ходе молитв, ритуальные телодвижения пальцами и прочими частями тела и так далее — но вряд ли долго.
Так что нужно богу?
Я долго пытался рассуждать на эту тему. Вряд ли мои мысли могут оказаться полностью адекватными: смертному слабому человеку попросту не дано мыслить теми же категориями, что и бессмертному могучему существу. Но я не сумел придумать ничего, кроме как потребности в общении. Всемогущий бог попросту не может долго существовать в тесной компании себе подобных, как элефанты не могут долго стоять, сбившись в плотную кучу. [[
Поэтому бог может спуститься к людям ради общения, чтобы немного скрасить скучную серую вечность. Но гора не способна общаться с песчинкой. Так и бог в своем истинном обличье не способен на контакт с человеком или иным слабым смертным существом. Проще говоря, придавит и не заметит. Поэтому