рекламе, или по приглашению друзей: в мае 1982 года Ринго побывал в Нью–Йорке на свадьбе друга. После попытки покушения на Рейгана еще одним «ублюдком» в 1981 году он задумался: «Что ждет остальных? Лично я всегда больше любил жить в Англии».

Старр так и не вернул себе былую популярность на родине и скучал по калифорнийскому солнцу, но за те несколько недель, когда он готовился к свадьбе, Ринго осознал, насколько сильно его тянет домой после шести лет скитаний по миру. Вернувшись в Tittenhurst Park, Ричи смог примириться с требованиями официальных лиц, выступавших против оснащения видеоаппаратурой «антикварной» Startling Studios. Они также отклонили его нахальную просьбу о гранте в размере двух сотен фунтов для содержания конюшен в удовлетворительном состоянии — теперь, когда Барбара увлеклась конным спортом, он смог преодолеть свою неприязнь к лошадям, разъезжая по территории имения на Долли Пэтрон, зверюге, которая по размерам превосходила жеребца из «Blindman».

Его никто и никогда не видел хлопочущим по хозяйству. Как в хэппиэнде какого–нибудь викторианского романа, когда все негодяи побеждены, а победитель получает наследство, Ринго зажил моно тонной, размеренной жизнью богатого бездельника, в которой ничего не происходит из года в год. Под безоблачным небом «эсквайр» Ринго и его леди обходили свои владения в сопровождении собак — Лабрадора, спаниеля и овчарки — и детей. Однажды, когда его случайно сбила овчарка, у Ринго началось кровотечение из глаза. Оно оказалось настолько серьезным, что Ричи пришлось перевезти из хизервудской больницы в окружную в Аскоте, в офтальмологический центр в Виндзоре; но, как обычно, он уже смог принимать гостей в тот же день, которые с интересом слушали о его злоключениях.

В некоторых южных гостиных считалось дурным тоном обсуждать что–либо, связанное с Мерсисайдом. Однако, как и в нескольких других британских городах, все ухудшавшаяся нестабильность в наиболее бедных районах города привела к массовым беспорядкам в июле 1981 года. Из Токстета и Дингла запах гари доходил даже до центральных районов Ливерпуля, где на протяжении двух ночей хулиганы грабили магазины и закидывали их бутылками с зажигательной смесью. Вой сирен пожарных машин слился в нестройную погребальную песнь, когда Rialto Ballroom — где в разное время играли все группы — рухнул, окутанный клубами дыма и асбестовой пыли.

Ринго был в курсе всех событий, которые происходили в Южном Ланкашире — он регулярно просматривал Liverpool Echo и другие местные газеты, которые ему присылали по почте в Tittenhurst Park. Хотя он считал, что «студенты больше изучают музыку, нежели Первую мировую войну», он не пошел по стопам Пола и не стал одним из попечителей Института популярной музыки, хотя и вошел — вместе с магнатом из Virgin Ричардом Брэнсоном — в консорциум, который боролся за право контролировать кабельное музыкальное телевидение в Ливерпуле.

В своей борьбе за выживание этот район снова сделал ставку на туристический бизнес: одной из его достопримечательностей была не слишком тогда известная футбольная команда, а второй — естественно, «битловские места». Кроме проведения дважды в день туров по таким уголкам битловской Мекки, как Эдмирал–гроув, а также по магазинам и пабам на перестроенной Мэтью–стрит, Ливерпуль подчеркнул значение группы тем, что назвал четыре улицы их именами — проезд Ринго Старра, улица Пола Маккартни и так далее, несмотря на высокомерные возражения одного из членов городского совета, что, в свете опубликованных мемуаров Алана Уайта о том, «что происходило в Гамбурге», «The Beatles» не должны быть никоим образом связаны с именем Ливерпуля».

Хотя это событие на один день завладело первыми полосами национальных газет, в Ливерпуле не появилось даже «конюшен Билла Фьюэри», когда школьный друг Ринго скончался в 1983 году от сердечного приступа. Возможно, о лучшей судьбе он и не мечтал: Билли отошел в мир иной, будучи обладателем сингла, вошедшего в Тор 50, однако он так и не успел начать запланированного турне в поддержку своего прощального альбома «The Only One». Скорбь его поклонников была отчасти утолена — на Channel 4 вышел спецвыпуск Unforgettable, составленный из любимых песен тех, кто не представлял жизни без своего безвременно ушедшего кумира.

В отличие от Фьюэри, Силле Блэк не нужно было бравировать былыми заслугами. Пронзительный смех веселой телеведущей Surprise! Surprise! на ITV, а затем Blind Date звучал и в одной из комедий положений восьмидесятых годов. Самая высокооплачиваемая женщина на телевидении, Тесси О'Ши своего поколения, а теперь член партии тори, она планировала уйти на пенсию в пятьдесят лет и уединиться в своем особняке в Бэкингемшире.

Пит Бест не строил таких планов, зато он нашел себе выгодную работу — рекламировать «The Complete Silver Beatles», вышедшие в 1982 году пробы «The Beatles» на Decca двадцатилетней давности. Долгие годы эта запись продавалась как бутлег, который, нарушая все законы об авторских правах, к тому же бросал тень на Ринго — хотя у Леннона была целая коллекция таких бутлегов.

Возможно, саркастичный юмор Пита Беста был гораздо более тонким, чем у Ринго. Джон, Джордж и Пол могли себе представить: во время рекламного турне он подписал один из золотых дисков Ринго, выставленный на аукционе на одной из лос–анджелесских конвенций, посвященных ливерпульской четверке. На подобных мероприятиях выставлялись и туалеты из ливерпульских домов Харрисона и Старки. Один из галстуков Ринго был продан по немыслимой цене на методистском празднике в Вулверхэмптоне.

Однако речь шла о гораздо более значительных суммах, когда экс–битлы и вдова Леннона встречались, чтобы поговорить о разделе империи, а позднее — по поводу долгосрочного судебного процесса против EMI/Capitol по делу об авторских отчислениях. На одном из таких совещаний, проходивших, как обычно, у Старра в Дорчестере, один из представителей Йоко отметил, что «дело так и не сдвинулось с мертвой точки», но, когда Оно не было, трое предавались воспоминаниям о годах, проведенных с Джоном, о веселых днях в Ливерпуле и Гамбурге, когда Земля еще была молодая.

Время никогда не сможет загладить былые трения, и между ними так и не прошло былое соперничество — по крайней мере, никто уже не притворялся, что его не интересует творчество остальных двоих. Ливерпульский городской совет никогда не дождется, что «трое миллионеров когда–либо объединятся вновь» — они отказались вновь создавать группу без Леннона — «чтобы сделать Мерсисайд крупным туристическим центром». Пусть это сделает кто–нибудь другой. Тем не менее творческие пути троих экс–битлов все чаще стали находить точки пересечения со времен записи «All Those Years Ago». Маккартни возобновил сотрудничество с Джорджем Мартином. По просьбе Пола Ринго и Барбара, прервав зимние каникулы, приехали в Air Studios на Карибском острове Монсеррат, принадлежавшую Мартину, — Старр и еще один ветеран «Ringo the Fourth», Стив Гэдд, на двоих записали барабанную партию к «Take It Away», которая вошла в альбом «Tug of War».

После приятно проведенных французских каникул с семьей Маккартни чета Старки появилась в причудливых костюмах на соревнованиях по рок–н-роллу во время одной из ежегодных «Недель Бадди Холли». Для пущего веселья Ринго, Барбара и Зак заявились на одну из лондонских студий для участия в записи клипа на «Take It Away» перед приглашенными зрителями, которых после съемок побаловали великолепным джемом — в числе прочих были исполнены кавер–версии таких «боевиков», как «Sear–chin» и «Lucille», звучавшие еще во времена Cavern.

Режиссер клипа, Джон Маккензи, был «серым кардиналом», стоявшим за гангстерской картиной «The Long Good Friday» («Долгая добрая пятница»), однако мало кто знает, что «еще более серым кардиналом», имевшим прямое отношение к работе над фильмом, был Джордж Харрисон, исполнительный продюсер HandMade Films. Если хорошо приглядеться, то Джорджа Харрисона можно найти в нескольких эпизодах картины. С Ринго за барабанной установкой, Джордж сыграл одного из музыкантов «The Singing Rebels» в фильме