свыше полумиллиона долларов — а в то время полмиллиона чего–то да стоили.

В качестве истца выступала компания «Bright Tunes», а не Ричард Сэлф, автор «He's So Fine». В 1967 году композиции Сэлфа начали записывать «Grim Reaper», но обслуживавшие его бухгалтеры из звукозаписывающей компании и ее британского филиала «Peter Maurice Music» продолжали контролировать поступление его авторских гонораров и подали иск против «Bright Tunes» за неуплату, когда было вынесено судебное постановление в отношении Харрисона.

Подобные вопросы чаще улаживались без посредства суда, как было в случае выплаты Биллу Мартину и Филу Коултеру за «It's Johnny's Birthday». Остроумный мистер Джастис Слэйд предложил спеть «Congratulations» сторонам, когда «Peter Maurice Music» и Джордж решили договориться именно таким образом по поводу «He's So Fine». «Судя по всему, — заметил ответчик, — юристы в Америке всеми силами стремятся заткнуть людям рты, предлагая им деньги».

Упорство, проявленное «Bright Tunes» в суде, имело две причины: оглушительный успех «My Sweet Lord» и вмешательство любителя тяжб мистера Клейна на стороне звукозаписывающей компании. Когда он был менеджером Джорджа, ему было выгодно говорить, что «My Sweet Lord» не имеет ничего общего с другой песней, и все эти инсинуации имеют целью выбить из меня деньги». В качестве основания для своего иска «Bright Tunes», наряду с «He's So Fine» Джоди Миллер, привела кавер–версию «My Sweet Lord» 1975 года в исполнении Chiffons, чья аранжировка подчеркивает ее сходство со старым хитом.

В ходе трехдневных слушаний дела в присутствии судьи Ричарда Оуэна в зал судебных заседаний со всего здания суда во время перерывов на чашку кофе стекались служащие поглазеть на бесплатное представление. Они получили большое удовольствие, наблюдая за тем, как загнанный в угол экс–битл был вынужден демонстрировать на гитаре аргумент своего адвоката, сводившийся к первым трем нотам куплета и четырем — «really want to see you» — в куплете. Были использованы многочисленные аудиовизуальные средства. Специалист под присягой выразил сомнение, можно ли считать «песнями» фигурировавшие в деле произведения, если из них изъят центральный рифф. «Оба они, во всяком случае, — продолжал он с важным видом, — происходят из припева «Oh Happy Day», которая стала общественным достоянием — то есть «традиционной песней» — спустя 50 лет после смерти ее композитора Пола Доддриджа. Тем не менее победа осталась за Клейном, благодаря чему, по крайней мере, лишившаяся мужа миссис Сэлф получила свою долю.

Такое завершение самого, по всей вероятности, громкого гражданского дела 1970–х еще более ужесточило нравы в музыкальной индустрии, где когда–то царила атмосфера благодушия. Если членам Lovin' Spoonful сошло с рук заимствование мелодии песни «Got A Date With An Angel» 1940 года в своем хите «Daydream» в 1966 году, то исход дела «Bright Tunes» против Харрисона подвиг издателя Литтл Ричарда на подачу иска о нарушении авторских прав в одном из треков альбома «Beatles For Sale» двенадцатилетней давности. В 1981 году в музыкальной прессе появились сообщения о том, что Рольф Харрис чрезвычайно недоволен тем, что в британском Номере Один «Prince Charming» группы Adam And The Ants он узнал мелодию своего не столь уж и забытого сингла «War Canoe».

Возможно, Джорджу это и не очень нравилось, но он не стал предъявлять претензии «Roxy Music», одна из песен которых частично напоминала «While My Guitar Gently Weeps», а также группе Jam, когда кто–то указал ему на очевидное сходство с «Taxman» их хита «Start». Позже Джордж не обратит внимания на заимствование Мадонной основных моментов «Living In The Material World» для своего бестселлера, носившего схожее название. Такая снисходительность Джорджа свидетельствовала о том, какой глубокий след оставило в его душе судебное разбирательство. «Хорошо было бы иметь такой компьютер, — говорил он, — чтобы проигрывать ему каждую только что сочиненную песню, а он бы говорил «Извини» или «Да, все в порядке». Меньше всего мне хочется проводить время в суде». Он долго не мог избавиться от привычки отыскивать сходства, когда слушал музыку по радио. Вы слышите, в песне ELO «Telephone Line» звучат слова «Hello Goodbye» (название песни Beatles из альбома «Magical Mystery Tour»), а в том номере Стиви Уандера — «Food, Glorious Food»! «Одной из вещей, сводивших меня с ума, — говорил он, — была «Tie A Yellow Ribbon Round The Old Oak Tree», в которой мне чудились одновременно «April Shower» и одна из песен Джилберта О'Салливана».

Некоторое время «меня одолевала настоящая паранойя по поводу сочинения песен. Я не хотел прикасаться к гитаре или фортепьяно, стоило лишь взять ноту, которая казалась мне принадлежащей кому–то другому». Его можно понять. Любая комбинация или даже гамма наверняка уже использовалась раньше. Однажды я сам обнаружил мелодию «Simon Says» группы 1910 Fruitgum Company в песне «Help Me Make Me Through The Night». В соответствии с законом об авторских правах изобретатель двенадцатитактного блюза должен быть богаче Креза. Интересно, следует ли выплачивать сантехнику авторский гонорар каждый раз, когда срабатывает сливной бачок унитаза, который он установил?

К счастью, Джордж сумел найти юмористическую сторону в той унизительной ситуации, в которой он оказался. В конце концов, это была не единственная написанная им песня. Стоило ли расстраиваться из–за проигрыша в суде композитору, которому одна только «Something» будет приносить постоянный и существенный доход?

Не таким уж большим хитом, но все же хитом была целительная «This Song», как и вторая сторона этого сингла «I Don't Care Anymore», написанная уже после того, как прошел шок, вызванный судебным разбирательством. «This Song» содержала такие строки: «Эта песня не черная, не белая и не нарушает чьих–либо авторских прав» и «Эта мелодия не имеет ничего общего с Bright». Фортепьяно на ее треке аккомпанемента звучало подчеркнуто в стиле Леона Рассела. До слушателя постепенно доходит, что лежащее в основе остинато звучит слишком знакомо, и эта мысль подтверждается в песне Эрика Айдла, игравшего роль шута во время судебного заседания по делу Харрисона, который гадает, у кого оно позаимствовано — у Four Tops или Fontella Bass.

Столь же странным, как сама «This Song», был и ее клип, снятый за один вечер в арендованном зале лос–анджелесского суда. Возможно, это было подражание рекламному фильму Rolling Stones, снятому для сингла «We Love You» 1967 года и представлявшему собой реакцию Мика и Кейта на их столкновение с законом. В клипе «This Song» режиссера Майкла Вудлея снимались Рон Вуд — в роли присяжного заседателя–женщины — и Джим Келтнер в парике, стучавший судейским молотком в адрес Джорджа, который сидел в наручниках на скамье подсудимых. В процессе работы Харрисон поразил Вудлея своими глубокими знаниями в области кинопроизводства.

«This Song» стала первым из двух относительно успешных американских синглов, вошедших в новый альбом «Thirty Three And A Third» («Тридцать три и треть» — возраст Джорджа»). Альбом был рассчитан на вкусы радиослушателей США, и на нем звучали басовые партии Вилли Уикса, ветерана многих гладких словно бархат записей филли–соул. Незадолго до этого Вилли работал над альбомом Дэвида Боуи «Young Americans» в стиле пластик–соул, а также со Стиви Уинвудом. Его имя на обложке альбома было в те времена весьма модным. «Thirty Three And A Third» отдал дань сонному кантри–року, привнесенному из Калифорнии такими исполнителями, как Джон Денвер, вездесущая Линда Ронстадт и Eagles, чей сборник «Greatest Hits» присутствовал в североамериканских чартах почти на всем протяжении 1976 года. Более неожиданными для слайд–гитары Харрисона были умеренно джазовая «Learning To Love You», конвульсивный рэгги «Crackerbox Palace» и пара реверансов в сторону вошедшего в моду — не без помощи Джона Траволты — диско, хотя этот стиль ему никогда не нравился. Сокрушаясь по поводу предсказуемости состава сессионных музыкантов, записывавших новый альбом Джорджа, английский обозреватель писал: «Конечно, это не рок–н-ролл. С чего вы взяли?»

Американские прогрессивные радиостанции охотно крутили вещи из «Thirty Three And A Third», но в Британии исполнители вроде Джорджа были презираемы журналистами, которые раболепствовали перед неким Джонни Роттеном, 19–летним лидером группы Sex Pistols. Панк–рок разразился, словно гроза, и разочарованного подростка откуда–нибудь из Спека или Богнор Реджиса гораздо больше интересовал «Anarchy In The UK» Sex Pistols, нежели альбом Джорджа Харрисона.