Надя.
— На них полил дождик, — сказала я. — Много полило дождика. Они простудились и теперь обчихивают какую-то больницу.
— Это надолго? — хором спросили Борины родители.
Можно было и обидеться. Но я напрягла все свои актёрские данные и громко, внушительно запела. В этой песне звучало многое: слёзы, рёв, крик и неизменные слова «Хочу к маме с папой!». Меня долго успокаивали (дядя Миша даже пытался танцевать и рассказывать анекдоты), но моё актёрское мастерство брало верх. Мои труды были вознаграждены вкусным ужином в дружной семейной обстановке. Не думаю, что вскорости бориным родителям захочется меня возвращать.
Чуть позже я позвонила Вадику. Мне ужасно нравилось стоять в коридоре босиком и говорить в телефонную трубку. Почему-то это было очень приятно. Не то, что можно кому-то позвонить. А то, что тебя
Мы договорились обязательно увидеться завтра — сегодня у Вадика были танцы
Уже поздно вечером, когда я засыпала на диване, Борька всё ворочался на раскладушке.
— Элька… — вдруг шепнул Борька. — А ты правда хочешь превратиться обратно?
— Конечно, — тоже шёпотом сказала я. — А что?
— Ничего, — сказал Борька. — Просто когда очень-очень сильно чего-то хочешь, то сбывается.
Я попыталась очень-очень захотеть превратиться. Но мысли мои постоянно убегали — мне думалось про Аню — что за славный человек! А потом я незаметно уснула, и мне снилось настоящее море из высоких жёлтых цветов. Оно было за дорогой, по которой шагали мы с Вадиком, Аней, Борькой и Петькой… Мы, радостно визжа, прыгали прямо за бордюр и до одури купались…
Потом я проснулась. Было уже утро…
27. Свободу Боруэллам!
Меня заперли в квартире.
Меня — маленькую, беспомощную и кровожадную девочку!
Все уговоры ни к чему не привели. Борька меня в школу не взял. Сказал, мол, хватит учителей пугать. Я поправила его, что я учителей не пугаю, а радую, но Борька ответил, что в моём случае это одно и то же. Я с этим категорически не согласилась (в подтверждение этого ещё раз атаковала Борьку подручными предметами).
— Ну, Элька, пожалуйста! — сказал Борька. — Я быстро вернусь, с Петькой и Вадиком — и-и-и гулять пойдём. Хочешь, книжку дам интересную почитать? А то книги для дошкольного возраста — это как-то несолидно. А я тебе ещё шоколадку куплю по дороге. Идёт?
— Идёт, — сдалась я. — Давай книжку. Но знай, что опоздание хотя бы на минуту я прощу тебе нескоро, что уж говорить о часе или двух. Только смерть и пальчиковые батарейки…
— Мне страшно, — перебил меня Борька.
Когда он скрылся за дверью, я прислушалась к его шагам в коридоре. Моё любопытство было щедро вознаграждено. Борька шепнул себе под нос: «Так и запишем в бортовой журнал: главное при борьбе с Боруэллами — упоминание еды. Хорошо бы, чтобы это создание дом не спалило…»
Я довольно хихикнула и пошла на кухню в поисках пропитания. Метод предков — собирательство — самый удобный при общении с холодильником!
— Привет, ледышка, — сказала я холодильнику, открыв дверцу.
— Ш-ш-ш-ш-ш-час-с-с-с замор-р-р-р-р-ож-ж-ж-ж-у… — дрожа, сказал холодильник и чихнул.
— Пока, ледышка, — сказала я, закрыв дверцу. — Себя морозь.
Есть расхотелось.
Я взяла в руки книжку и прислушалась к ней. С самими книжками поговорить невозможно — они только краткое содержание внутренностей пересказывают. Было бы куда интереснее, если бы книги говорили голосами героев. Тогда можно было бы побеседовать. А если бы в таком случае книжки разговаривали друг с другом, то все герои бы перезнакомились!
Читать тоже не хотелось.
Я бы побродила по комнатам в поисках интересного собеседника, но ходить тоже не хотелось.
Скучно…
Уж лучше бы я сидела на уроках и молчала! Если это, конечно, у меня получилось бы.
Может, открыть форточку и поболтать с ветром?
Борька, вернись! У меня есть, что в тебя бросить!
Вдруг в прихожей затрезвонил телефон (я аж подпрыгнула, потому что была вся в размышлениях). Я к этому недомузыкальному инструменту помчалась вихрем, спотыкаясь и падая (что-то падало вместе со мной, но это неважно!). Осторожно подняла трубку, как будто она могла оказаться взрывоопасной.
— Алло. Приветкин на связи, — сказала я голосом Борькиного папы и захихикала, как это делает он же.
— Извините, но я почему-то должна была вам позвонить. У вас ничего не случилось, или, может, случится вскорости? — ответил знакомый девчоночий голос.
— Аня! Анютка! — радостно закричала я.
— Извините, — немного испуганно сказала Аня. — Вы меня знаете? То есть… я вас знаю?
А это я от радости голос не поменяла. Поэтому я срочно исправилась:
— Ты не пугайся! Боруэлла я, самая настоящая!
— А-а-а! — воскликнула Аня. — Привет, Врулька.
— Я не Врулька, я Элька, — поправила я.
— У вас параллельный телефон, что ли? — не обратила Аня внимания на моё замечание. — С кем я только что разговаривала?
— Со мной, — скромно сказала я. — Это был так называемый ЭЭЭ.
— Элька, тебе плохо?
— Ну тебя! Я говорю, Элькин эксклюзивный экспромт это был. Сокращённо — ЭЭЭ.
— Э-э-э, — сказала Аня. — В смысле, а-а-а! Кстати, зачем я тебе звоню?
— И это ты у меня спрашиваешь? — удивилась я.
— Ну да, — неуверенно сказала Аня. — Это мне вдруг подумался этот номер телефона. Вот и звоню, думая, кто за ним скрывается. Результаты превзошли все мои ожидания!
— Надо говорить «все самые смелые мои ожидания», — поправила я. — Аня, Борька меня в квартире запер!
— Всё ясно! Жди в гости, жарь пирожки, — сказала Аня и повесила трубку.
Я даже моргнуть не успела, не то что подмигнуть! Интересно, про пирожки — это она серьёзно, или всё-таки с собой их принесёт? Это было бы очень даже неплохо и стало бы доброй традицией. Сначала бутерброды, потом пирожки, потом пирог с бутербродами внутри…
Вообще, очень опасно знакомиться с такими людьми, как Аня. Даже опасней, чем со мной. Спрячешь, например, какую-то важную вещь в потайное место, до которого никто не догадается добраться, а этой Ане сразу же подумается фраза: «Будка злого бульдога в большом особняке на улице такой-то». «Ага! — подумает Аня. — Плевать мне на два часа ночи! Пойду до будки прогуляюсь. Прогулка перед сном нагуливает аппетит и защищает от кариеса». Добирается она, значит, до будки, а там лежит моя потайная вещь — набор разноцветных красных фломастеров. «Ничейное!» — тут же вспыхивает у Ани в мозгу.
Хотя в таком случае какая разница, знакомы мы с ней или нет?
Мне вдруг стало очень страшно, когда я подумала, сколько в мире таких Ань.
И ещё стало очень любопытно. Потому что я тоже хочу уметь делать так! Ну почему меня назвали Боруэллой, а не Аней? Почему я сама себя так назвала?!
Ожидание Аниного прихода прошло в мечтах о том, что было бы, если бы… Возникла даже идея
