помощнику. Пожалуйста, Билл, не прогоняй его!

Дина уселась на максимальном удалении от Филиппа и старалась не вспоминать о змее, прячущейся где-то у него под рубашкой. Она была по- прежнему раздражена, но старалась держать себя в руках.

Билл посмотрел на нее с явным удовлетворением.

— А как ты считаешь, Дина? — неожиданно спросил он.

— По-моему, Оола очень милый мальчик, пусть остается с нами. Только вот надо бы его хорошенько помыть. От него дурно пахнет!

— Ну, это не проблема. Воды и мыла достаточно. Ну что ж, давайте попробуем. Пусть Тала проследит, чтобы он был чисто вымыт и сменил набедренную повязку.

Билл громко позвал Оолу. Тот уронил ложку, которую держал в руке, и с бешено колотящимся сердцем помчался на палубу. Что с ним сделают? Он робко встал перед Биллом и опустил глаза.

— Оола, мы решили, что ты останешься с нами до конца путешествия, — сказал Билл. — Ты обязан выполнять все, что тебе прикажет Тала. Я — большой хозяин, Тала — маленький. Ты понял?

— Большой хозяин — очень, очень хорошо! — Мальчик поднял голову. Его глаза сияли. — Оола так рад! Оола будет много работать. — Потом он повернулся к Филиппу и радостно крикнул: — Я остаюсь с тобой, господин!

Билл позвал Талу. Похоже, тот подслушивал, потому что явился на зов подозрительно быстро. Молча поклонившись, он с недовольной миной приготовился выслушать Билла.

— Тала, Оола остается с нами до конца путешествия. Проследи, чтобы он хорошенько вымылся и не воровал. Дай ему работу. О его поведении будешь докладывать мне.

Тала снова поклонился в знак того, что все понял. Потом недовольно посмотрел на Оолу, стоявшего рядом с Филиппом и слушавшего разговор Билла с Талой, покорно склонив голову.

— Это все, Тала, — закончил свою короткую речь Билл. — Скоро плывем дальше. Я подам тебе знак.

Тала в очередной раз поклонился и молча удалился. Тут его снова позвали.

— Тала, Тала, Тала! — услышал он громкий голос. Он быстро обернулся. Оказалось, что это подал голос Кики. После вынужденной паузы он был не в состоянии больше молчать. — Тала! — завопил он. — Вытри ноги! Раз, два, три, шагом марш! — И разразился пронзительным свистом.

Оола испуганно вздрогнул, а все остальные поспешно заткнули уши. Однако у Талы настроение резко улучшилось. Он громко загоготал, хлопая себя от удовольствия по бедрам.

— Это нестерпимо наконец! — воскликнула миссис Каннингем. — Кики, немедленно прекрати этот гвалт!

— Гвалт, гвалт! — повторил за ней Кики, страшно довольный произведенным эффектом.

Он замолчал, только получив от Джека шлепок по клюву. Кики с оскорбленным видом забрался в дальний угол и принялся что-то недовольно бурчать себе поднос.

— А теперь, Тала, забирай-ка отсюда Оолу и позаботься о том, чтобы он был чисто вымыт с головы до ног, — сказал Билл. — От него дурно пахнет.

Хотя до этой минуты Тала не замечал никаких посторонних запахов, исходивших от мальчика, услышав замечание Билла, он тотчас сморщил нос и шумно принюхался.

— Оола дурно пахнет! Фу! — презрительно воскликнул он.

— Фу! — проскрипел Кики, вылезая из своего угла. — Фу! Фу!

Тала со смехом схватил за руку упирающегося Оолу и потащил его на корму.

Как только они отошли подальше, Джек спросил:

— Билл, удалось тебе узнать что-нибудь новенькое о Райе Уме? Тебя долго не было.

— Человек, с которым я встречался, поздно возвратился домой, так что мне пришлось его дожидаться. Он считает очень подозрительным то, что Ума в последнее время затаился и никак не проявляет себя. Он уверен, что тот замышляет нечто криминальное, но не имеет даже отдаленного представления о том, что бы это могло быть.

— И что, никто не знает, чем занимается этот Ума? — спросила миссис Каннингем.

Билл пожал плечами.

— Он много времени проводит в киногороде и даже снимает номер в недавно построенном там отеле. Вроде бы он интересуется кино, поскольку был когда-то актером. Но, конечно, все это может быть обыкновенной маскировкой.

— Похоже, он и в самом деле отличный актер, — сказала миссис Каннингем. — На этих фотографиях, которые ты нам показывал, сняты как будто разные люди. Кто знает, может быть, меняя внешность, он изменяет и голос и язык своего, так сказать, персонажа.

— Не исключено. Вполне возможно, что он действительно интересуется кино. Но время от времени он исчезает на неделю или больше; и ни одна собака не знает, где он и что делает. Убежден, что он готовит какое-то преступление.

— Какое преступление? — спросил Джек. Билл вытащил из нагрудного кармана блокнот.

— У меня здесь список его «славных дел». Широкомасштабная контрабанда оружия; он поставлял оружие целым государствам и различным противоборствующим группам и делал на этом много- много денег. Потом он занялся шпионажем и был весьма удачливым агентом. Однако с некоторых пор все опасаются прибегать к его услугам, так как велика вероятность предательства с его стороны, поскольку он работает на тех, кто больше заплатит.

— Хороший парнишка! — Джек погладил Кики, пересевшего к нему на колено.

— Ну и кроме того, он очень успешно занимался всякого рода преступными махинациями, на чем сколотил чуть ли не миллионное состояние, — продолжил Билл. — Потом как-то раз на него донес один из сообщников, и, хотя он предлагал своим нечестным друзьям много денег за то, чтобы они взяли всю вину на себя, ничего у него не вышло и пришлось ему сесть в тюрьму. Сейчас, по всей вероятности, он находится в достаточно стеснённых обстоятельствах, а также испытывает «кадровые» проблемы, поскольку за время сидения в тюрьме растерял большинство своих прежних дружков. Поэтому есть мнение, что он готовит нечто масштабное, чтобы сразу заработать много денег.

— И как ты собираешься ему помешать? — поинтересовался Филипп.

— В мою задачу не входит мешать ему; я должен всего лишь выяснить, какие планы он вынашивает, и доложить по инстанции. Если выяснится, что задуманное им не нанесет какого-либо вреда нашей стране, то правительство не станет трогать его. Но, если окажется, что результатом его действий может стать возникновение беспорядков или же он собирается вооружить враждебный нам народ, вот тогда ему придется не сладко!

— Может быть, ты узнаешь что-то новенькое в следующем населенном пункте, — откликнулась миссис Каннингем.

— Как называется этот пункт? — поинтересовалась Дина.

— Уллабаид. Тот человек из Алауйи сказал, что у Умы есть моторная лодка, на которой он часто мотается вверх-вниз по реке. Из этого можно сделать вывод, что, покидая киногород, он направляется в места, расположенные вверх или вниз по течению реки. Ну а теперь предлагаю сниматься с якоря. Джек, сходи к Тале, узнай, готов ли он. Скажи ему, чтобы не устраивал гонок. Сегодня прекрасный день, и нам некуда спешить.

Джек быстро передал Тале указание «капитана», и вскоре они продолжили свое путешествие.

Плавание было чудесным. Жарко светило солнце. Катер, направляемый рукой Талы, скользил вдоль тенистых берегов реки. Они проплывали мимо многочисленных деревень. Стоило катеру появиться в виду деревни, как на берег высыпали целые толпы местных ребятишек и радостно махали им вслед.

Оола был определен Тале в помощники, и в первой половине дня Филипп почти не видел его. К обеду стало нестерпимо жарко. Билл скомандовал Тале править к берегу и пристать в каком-нибудь тенистом месте. После еды все расположились на отдых. Оола пробрался к мальчикам, лежавшим в тенистом уголке на палубе, уселся неподалеку от них и замер, не сводя с Филиппа глаз. Когда Филипп повернулся к нему с приветливой улыбкой, он почувствовал себя на седьмом небе от счастья.

— Господин! — прошептал он. — Отдыхай и ни о чем не думай. Оола охраняет твой покой.

Потом все заснули, Оола продолжал бодрствовать, зорко озираясь по сторонам. Время от времени его взгляд с любовью и обожанием останавливался на покрасневшем от загара лице Филиппа. Иногда из-под рубашки Филиппа высовывалась голова баргуа, и тогда Оола гордо улыбался. Господин хранил подарок Оолы у самого сердца.

После сна всем захотелось пить. Миссис Каннингем попросила приготовить чай; остальные потребовали лимонаду. Тала нетерпеливо позвал Оолу помочь ему приготовить лимонад. Он был очень доволен мальчиком, однако сердился из-за того, что тот то и дело убегал от него и присоединялся к белым детям.

Оола научился разбираться в моторе. Все удивлялись, с какой быстротой он овладел всеми техническими тонкостями. Попив с Талой соку и съев несколько печений, он вдруг заявил:

— Теперь я вести катер. Я знаю, как делать.

— Не будешь ты ничего вести, — яростно завопил Тала. — Не будь такой наглец, Оола, а то я пойду к большому хозяину и скажу: «Выкинь мальчишку за борт. От него никакого толку». Ты слышал, Оола?

— Слушаю, маленький хозяин, — боязливо ответил Оола. — Ооле вытереть масло с мотора? Сделать все чисто?

Тала был рад, что вся грязная работа перешла к Ооле. Он только опасался, как бы сам Оола не стал от этой работы слишком чумазым. Утром он тщательнейшим образом вымыл и вычистил его до блеска, не особенно церемонясь с ним, так что Оола орал во все горло, когда жесткая щетка задевала его многочисленные синяки и раны.

— Ну вот, больше никакого запаха, никакого фу! — довольно проговорил Тала, заканчивая работу. Оола после нещадного мытья блестел как стеклышко. Его черные волосы были гладко зачесаны назад, и, кроме всего