ракетным технологиям, не преминули использовать их для совершенствования своих вооружений. На первом этапе производили отработку пуска ракет, который в этот период называли УРС и размещали на подводных лодках в контейнерах. Пуск УРС можно было производить только из надводного положения, причем предварительно 10- 15 минут ПЛ должна была следовать постоянным курсом (по меридиану). Военно- морские силы США переоборудовали несколько ПЛ для пуска УРС типа 'Регулус-1' и 'Регулус-2' с дальностью 750 и 1500 км, соответственно. На этом этапе их посчитали недостаточно эффективными, и выделенные средства обратили на разработку баллистических ракет. В короткие сроки разработали твёрдотопливные БР, обеспечивающие их применение из подводного положения.
Исследования, проведенные в США, привели их к выводу, что лучший вариант сдерживания противника – это потенциальная угроза его жизненно важным объектам. В связи с этим произвели предварительную оценку целесообразности применения ядерной энергетики на ПЛ (проект 'Нобск', 1956 г.). После его завершения было принято решение развернуть в Мировом океане ПЛАРБ с тем, чтобы в случае военного конфликта нанести удар по стратегическим объектам противника, вынудить его отказаться от планов борьбы с торговым судоходством Запада, а в мирное время обратить внимание на противолодочную оборону и защиту собственной территории от ракетно-ядерных ударов из под воды, что требовало значительных расходов.
Безусловно, всё это было направлено против стран социалистического содружества и их экономики. И многие цели были достигнуты. В конце 1959 г. первая ПЛАРБ ВМС США вышла на боевое патрулирование. О том, на какие цели нацелены ракеты ПЛАРБ, гадать не приходилось.
Задачу выявления районов боевого патрулирования ПЛАРБ, естественно, возложили на ВМФ, который не имел для этого ни сил, ни средств. Более того, создать систему, которая позволила бы контролировать предполагаемые районы патрулирования ПЛАРБ, учитывая географическое положение страны, экономические затруднения, техническую отсталость в вопросах разработки средств борьбы с ПЛ и некоторые другие обстоятельства, представлялось не только сложной, но и практически неразрешимой задачей.
Ставку сделали на развитие маневренных сил, к которым относились подводные лодки, корабли и противолодочные самолеты. Но корабли и самолёты следовало ещё построить.
В 1958-1960 гг. филиал ЦНИИ №30 МО провёл комплексные исследования, имевшие целью подготовить предложения по вооружению авиации ВМФ системами поражения ПЛ (терминология того периода) для заказа промышленности на 1961-1962 годы, а также тактико-технические требования к ним.
По завершении первого этапа на рассмотрение ВМФ и ВВС были представлены шесть систем поражения ПЛ с использованием в качестве носителей самолёта Ил-18; дальнего и ближнего самолётов- амфибий; самолёта дальнего радиолокационного обнаружения; базового и корабельного вертолётов.
Из предложенного перечня для разработки на первом этапе оставили ДПЛС на базе Ил-18, самолёт- амфибию Бе-12, базовый и корабельный вертолёты. При этом старались не акцентировать внимание на очевидном факте: тактический радиус ДПЛС на базе Ил-18 не превышал 2000-2200 км, и при базировании на аэродромах Кольского полуострова его радиус не выходил за пределы средней части Норвежского моря.
Постановлением Совмина СССР от 18 июня 1960 г. первый Ил-38 (без противолодочного оборудования) следовало представить на испытания во втором, а следующий самолёт – в четвертом квартале 1962 г. В финансировании работ препятствий не создавали.
Во второй половине 50-х годов налёт переучившихся частей постепенно увеличивался, и если в 1954 г. он составлял 50 ч на лётчика, то по прошествии двух-трёх лет возрос в 1,5-2 раза. Благодаря реактивным самолётам, имевшим современное бортовое оборудование, к середине 1950-х годов уже многие лётчики и штурманы за освоение полётов в СМУ и ночью удостоились государственных наград: ордена Ленина – подполковник Мутов- кин, капитан И. А. Пермяков; ордена Красного Знамени – капитаны В.А. Мальцев, Е.Т. Артамонов; ордена Красной Звезды – капитан A.M. Артемьев и многие другие.
Массовое освоение полётов в СМУ позволило в 1956 г. приступить к решению одной из задач, которую мин- но-торпедная авиация без достижения определённого уровня качественной подготовки (к качественным видам подготовки относят полёты ночью и в сложных метеоусловиях) никогда не смогла бы и планировать – действиям малыми тактическими группами на удалённых морских сообщениях в различных метеорологических условиях.
Директивой Министра обороны СССР предписывалось старослужащих лётчиков и штурманов всех родов сил авиации к концу 1955 г. подготовить до уровня первого класса, то есть к полётам с боевым применением днём и ночью при метеорологическом минимуме погоды на аэродроме посадки (несколько позже появится термин 'взлётный минимум'), второго года службы – до уровня второго класса – к боевым применением с последующей посадкой днём при метеорологическом минимуме и ночью в ПМУ.
В 1956-1959 годах, в связи с переучиванием и массовым освоением полётов в СМУ, резко возросла аварийность. Количество катастроф и аварий в 1956 г. достигло внушительных значений, соответственно 59 и 16, снизившись в 1959 г. до 16 и 11 соответственно. В 1959 г. средний налёт на одно лётное происшествие составил 16 340 час.
14 мая 1956 г. Правительство СССР приняло постановление о дополнительном сокращении Вооруженных сил. В ВМФ около шестисот кораблей подлежали консервации и утилизации, сокращалось количество высших военно- морских училищ. В частности, предлагалось из 12 имевшихся училищ ВМФ оставить только пять, но Главный штаб ВМФ проявил настойчивость и доказал необходимость иметь не менее девяти перепрофилированных училищ. Не исключено, что отстаивая свои училища, командование ВМФ согласилось на ликвидацию ВМАУЗ, готовивших лётный состав авиации ВМФ.
Сравнение аварийности в ВВС и авиации ВМФ показывало, что по налёту на одно лётное происшествие последняя имеет не худшие показатели, хотя и эксплуатирует самолёты в значительно более сложных, чем ВВС, условиях, учитывая близость морей.
Методика обучения лётного состава постоянно совершенствовалась, качество его постоянно повышалось, и особых претензий по этому поводу также не возникало. Поэтому, когда под предлогом борьбы с аварийностью ВВС стали вынашивать идею создания единой системы подготовки лётного состава, то скорее всего они преследовали другие, далеко идущие цели: укрупнение ВВС за счёт если и не ликвидации, то сокращения морской авиации как рода сил ВМФ.
Кроме лётных училищ ВВС претендовало и на учебные заведения, которые готовили специалистов других профилей. При этом заверений, что подготовка будет производиться с учётом особенностей и предназначения авиации видов вооружённых сил, хватало. И командованию ВВС удалось реализовать свои притязания.
10 июня 1956 г. вышел приказ, подписанный Министром обороны СССР маршалом Г.К. Жуковым. В конце июля в штаб авиации ВМФ пришла выписка, в которой говорилось о том, что Главкому ВМФ до 1 августа 1956 г. передать, а главкому ВВС принять в состав ВВС военно-морские учебные заведения по прилагаемому списку: Военно-Морское авиационное училище в г. Ейск, 93-е Военно-Морское авиационное училище в пос. Лебяжье ЛенВО; Военно-Морские авиационные училища в г. Камышин и Выборг; Военно- Морские авиационно-технические училища в г. Пермь и Новоград-Волынск; Военно-Морское авиационно- техническое училище связи в г. Рига.
Центральные лётно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава (г. Рига) и Военно- Морское минно-торпедное авиационное училище (г. Николаев) в состав ВВС тогда не передавались.
На базе ВММТАУ (г. Николаев) в 1959 г. предлагалось организовать учебный центр авиации ВМФ по переподготовке экипажей бомбардировщиков (лётчиков и штурманов), которые будут поступать из военно- учебных заведений ВВС на комплектование минно-торпедной авиации. До 1959 г. в ВММТАУ должны были продолжать подготовку лётчиков и штурманов минно-торпедной авиации.
На основе ВММТАУ началось формирование 33 учебного центра переучивания и подготовки лётного состава авиации ВМФ (33 уц авиации ВМФ). О назначении центра говорит его название, но объём и сложность задач, которые ему предстояло решать, постоянно расширялись. В центре изучались
