— В Антарктиде вся его группа попала в буран. Всех не нашли, отказали некоторые GPS-передатчики. Борис так и остался во льдах. Это произошло года два назад, — сказал он и, упрекая, продолжил: — Надо бы знать, что произошло с твоим другом детства, а не заниматься всякой…

Я положил трубку. Потом, если спросит, скажу, что оборвалась связь.

Чего-чего, а дисциплины у Виктора для старосты хватало всегда. Впрочем, как и лицемерия. Жертвой которого чуть не стал я сам.

На какой-то миг у меня шевельнулась мысль, что ничего делать не надо. Что все разрешилось само собой. Наступило облегчение. Но мысль шевельнулась и тут же пропала. Не мог я ошибиться. Там, рядом с Т-узлом, был именно Борька. Живой и во плоти.

Дзинькнул компьютер, сообщая о новом письме. От неожиданности я вздрогнул. Немного помедлив, подошел к столу.

У меня по телу забегали мурашки. Письмо было от какого-то Бориса. Вернее, не от какого-то — я сразу понял, чье это письмо. Хотя, может быть, у меня просто разыгралось воображение.

Текст письма озадачил. В нем было всего два предложения, которые запутали меня окончательно. В письме говорилось:

«Ни в коем случае не „прыгай” Т-кабинками! Чтобы получить ответы на вопросы воспользуйся посылкой».

Что за посылка? Почему нельзя пользоваться кабинками? Ничего не понимаю.

Тотчас раздался звонок в дверь. Он прозвучал как-то резко, хищно.

Я замер. Подходить к двери не хотелось. Мелькнула идея притвориться, что в квартире никого нет. На цыпочках, я прошел на кухню и взял разделочный нож. Потом прокрался в прихожую и прильнул к дверному глазку.

На площадке стоял парнишка лет четырнадцати и нервно переминался с ноги на ногу. В руках он держал с виду объемный, завернутый в пластик сверток. Посылка, догадался я.

— Я знаю, что вы там, — неожиданно сказал мальчик. — Когда вы к двери подошли, в глазке свет погас. Откройте, у меня для вас посылка.

Я решился, крепче сжав рукоять ножа, распахнул дверь и быстро втянул паренька в прихожую.

— Ты кто такой, отвечай! — сказал я, чуть не сорвавшись на крик.

— Я посылку вам принес, — сказал подросток. — Я посыльный.

— Кто тебе ее дал?

— У меня трудовая практика от интерната. Мне на почте ее дали. Сказали, чтоб я ее ровно в шесть вечера принес.

Я быстро взглянул на часы, потом перевел взгляд на паренька. Было видно, что мальчишка храбрится.

— Откуда про глазок знаешь?

— Многие не открывают сразу. Я привык.

Неожиданно нахлынувшая подозрительность ушла. Я растерянно уставился на тесак в руке. Неуклюже попытался спрятать его за спину. Мне стало стыдно.

— А зачем вам ножик? Вы ужин готовите, да? — сказал подросток.

— Да, ужин, — пробормотал я. — Ладно, давай посылку.

— Погодите, вам вот тут расписаться надо, — сказал он, протягивая мне листок.

Я расписался.

Посылка оказалась довольно увесистой.

Отложив ее в сторону, я сначала выпроводил подростка за дверь. Обиженным он, впрочем, не выглядел. Сразу припустил, как только оказался в коридоре.

Теперь можно было приниматься за нежданный подарок. Пластик никак не хотел поддаваться. Пришлось немного поддеть его ножом. Хоть на что-то этот тесак сгодился, мельком подумал я.

Наконец содержимое посылки показалось на свет.

— Боже мой! — Я непроизвольно прикрыл рот ладонью. То, что я увидел, просто не могло существовать в природе. Это считалось нереальным, словно жизнь в недрах звезды. Но тем не менее сейчас это было прямо передо мной. Небольшой плоский ящичек наподобие ноутбука со стилизованной буквой «Т» на крышке. И с двумя разъемами на задней стенке. Я сразу догадался, для чего они нужны.

Я хотел было его подключить, но что-то меня остановило. Вернее, не что-то, а письмо. Оно четко говорило, чтобы я не пользовался Т-кабинками. Но с другой стороны, оно говорило, чтобы я воспользовался посылкой. Я снова запутался.

А может, это не та посылка?

Нет, оборвал я сам себя. Часто тебе присылают портативные Т-кабинки, которые просто не могут существовать? Нет, не часто. Но я все равно не мог заставить себя лезть в это чудо современной техники. Может, это всего лишь чья-то дурацкая шутка?

Снова дзинькнул компьютер. Почему-то это меня нисколько не удивило.

Письмо было на этот раз, что удивительно, понятным.

«Это от Бориса. Рядом с Т-узлом ты видел меня, не удивляйся — я живой. Десять минут назад в МОРО поступил сигнал о том, что ты мной интересовался. Сейчас сюда летит бригада точечной опеки, через пять минут они будут у тебя. Посылка не должна попасть к ним. Уничтожь ее или воспользуйся ей — она настроена на однократное применение, после этого саморазрушится».

И приписка:

«Сергей, вся наша история — ложь. Если хочешь узнать правду, „прыгай”. Прощай».

Я решился. Нет, не из-за того, что меня могут поставить на опеку. И не из-за того, что во мне проснулось любопытство.

Я разозлился. Если бы Борька написал «до свидания», я бы ничего не стал делать. А так получалось, что он изначально в меня не верил. Говорил про ложь, прекрасно понимая, что как историк я не смогу устоять. И все равно писал «прощай». Мне стало обидно, а потом я разозлился.

В свертке лежало еще два кабеля. Первый я подключил к розетке. Т-кабинки потребляли электричество, словно стоваттная лампочка. Иначе их применение не было оправдано экономически.

Т-кабинки считались тем, что спасло человечество, предотвратило энергетический кризис. В основном нефть потреблял транспортный сектор. Когда появился дешевый, не энергоемкий, экологически чистый, моментальный вид транспорта, необходимость в автомобилях, а значит, и в бензине отпала сама собой. Правда, до сего момента ученые утверждали, что портативную Т-кабинку создать нельзя.

Я подумал, какие возможности открывает эта технология. В каждый дом, в каждую квартиру ведет своя собственная Т-кабинка. Дороги станут не нужны в принципе. Можно оставить только служебные проходы для монтажников и ремонтников. Или, скажем, мусор можно сразу переправлять к Солнцу, а не пользоваться одним свалочным порталом на весь город.

Второй кабель я подключил к Сети. Вход в Сеть у меня не просто хороший, он у меня отличный, широкополосный. Принимающая Т-кабинка тоже должна быть подключена к Сети.

Городские Т-узлы под землей соединены в свою собственную сеть, а сигнал на межконтинентальные Т-кабинки идет через спутник. Это особая закрытая система с многочисленными устройствами страховки, перестраховки и переперестраховки.

Я, конечно, рисковал, отправляя свою личностную матрицу через обычную информ Сеть. Но думать об этом мне тогда не хотелось.

Послышалось низкое гудение, словно от трансформаторной будки. Верхняя крышка ящика с буквой «Т» приподнялась над базой. Вскоре она висела под потолком. Между крышкой и основанием проскочило несколько голубых сполохов, запахло озоном. Я ступил на базу и оказался в тугом коконе электромагнитных полей.

Появились ощущения, будто я дотронулся до экрана работающего телевизора. Антикварного, разумеется. С электронной пушкой.

Затем пропало зрение. Мои глаза просто отказались служить мне. Потом исчезли все звуки. Гудение, конечно, никуда не делось, это уши перестали слышать. Затем… затем мир перестал для меня существовать. Или я для мира — я не силен в физике «скачка».

В момент «прыжка» человек подобен Богу — его нигде нет, и одновременно он всюду. За одним