— Ночлег, еду.
— Немного ты требуешь. — Верроккьо задумался. — Что ж, поможешь мне завершить мою картину «Крещение Господа», я не успеваю сделать ее в срок. А потом я помогу тебе открыть свою мастерскую. Будешь творить сам.
На том и порешили. Леониду выделили небольшую келью. Вечером перед сном он перебирал свои вещи и обнаружил золотой флорин. Тут внезапная мысль пронзила его подобно удару молнии. После этого всю ночь он не спал, а перед глазами стояла прощальная улыбка жены.
Нобелевскую премию по физике единогласно присудили российским ученым Александру Шейну и Елизавете Чинаровой. Значимость этого прорыва трудно было оценить: была доказана возможность путешествий во времени, доселе считавшихся нереальными. А трагическая судьба первопроходца, мужа Елизаветы Чинаровой, не могла оставить никого равнодушным. В расчеты вкралась ошибка, и где теперь находится бесстрашный испытатель, было непонятно. В любом случае
Через год Елизавета стала Шейной. Утром, после первой брачной ночи, молодая жена спросила своего нового мужа:
— Саша, что тебя гложет? Ты сам не свой уже больше года. Последний раз я тебя видела нормальным во время нашей поездки в Париж.
— Да, незабываемое было время, — кивнул Шейн. — Первая наша ночь. Ты ведь изменила ему, когда он был еще здесь.
— Саша, давай не будем.
— Давай, — вздохнул Александр. — Смелый ведь был человек… Интересно, куда его выкинуло? И откуда взялась эта ошибка в расчетах? Все ведь было тысячу раз проверено.
— Знаешь, есть поговорка: все, что ни делается, все к лучшему. Так бы пришлось разводиться, нервотрепка. Да и у меня совесть была бы не чиста, он своими художествами не смог бы и на кусок хлеба себе заработать.
— А сейчас у тебя совесть чиста, да?
— Сейчас да.
— Ты так говоришь, как будто знаешь, куда его выкинуло.
Елизавета помолчала.
— Знаю, — после некоторой паузы ответила она. — Его забросило в конец пятнадцатого столетия, в Италию.
— Но как? — чуть не задохнулся Шейн. — Откуда ты это знаешь?
— Не было никакой ошибки. Я немного увеличила знаменатель в формуле, рассчитала все до мельчайших подробностей. Леонид попал в Италию. Ему там будет… было лучше.
— Ты как будто знаешь, что с ним там случилось! Может быть, его там сразу убили? Ты ведь точно не знаешь, да?
— Если бы его убили, то кто бы написал это? — Елизавета показала на репродукцию «Джоконды», купленную по случаю в книжном магазине.
— Как кто? — не понял Шейн. — Наверное, все-таки Леонардо.
Елизавета молча подошла к картине, разгладила длинные волосы и улыбнулась той же самой улыбкой, которой осветила первому мужу путь в прошлое.
Александр схватился за сердце.
— Не может быть, — прохрипел он.
— Может, — покачала головой Елизавета, — когда я в Лувре увидела эту картину, я сразу все поняла. Ты не видел, как он рисует по памяти. Он нарисовал портрет своего отца, тот получился как живой. Я поняла, что Леонид — это и есть Леонардо. И его надо отправить назад в прошлое, иначе история пойдет по другому пути, ведь роль Леонардо в эпохе Возрождения очень велика. Да и здесь он не мог заработать себе кусок хлеба, а там стал величайшим гением. Кстати, ему там и знания физики пригодились.
Шейн ничего не ответил, он не мог оторвать взгляд от загадочной улыбки Моны Лизы.
Анна Денисенко
Мы из прошлого
Призрачный прямоугольник лунного света переполз комнату и теперь неторопливо взбирался на угол кровати.
Алина со вздохом перевернулась на другой бок. Все, теперь точно не уснуть! Измятая подушка не желала становиться удобнее, как ни старалась Алина придать ей хоть какую-то форму.
Мысли стояли в голове, как воздух в душной комнате. Такой жары Алина не помнила еще с ранних школьных времен.
В ногах почувствовалось легкое дуновение ветерка. В последней попытке поспать этой ночью Алина взяла подушку и перевернулась ногами к изголовью. Не помогло — подлый ветерок перемещался как заколдованный и никак не желал дуть у лица.
Полная луна светила прямо в глаза, и под равнодушным взглядом этого холодного белого прожектора Алине стало окончательно не по себе.
Нащупав на тумбочке пачку сигарет, Алина вылезла из неудобной постели и побрела к балкону. Как хорошо, что мать на даче и можно курить, не скрываясь!
Алина чиркнула зажигалкой и облокотилась о прохладный чугун балконной решетки. Как просто и замечательно все казалось всего пару недель назад!
Красный диплом, передовые технологии связи… Перспективная тема, пусть не в самой перспективной стране. Скоро в этой области будут вращаться большие деньги, и старший брат, обладающий фантастическим чутьем на хорошие перспективы, уже устраивает свою карьеру в одной из компаний, продвигающих эти технологии.
Только вот теперь и красный диплом, и все надежды встать на ноги стали для нее такими же далекими, как эта луна.
Кто ж знал, чем обернется этот злополучный пикник в честь окончания второго курса!
Сигарета описала в темноте широкую дугу, а потом некоторое время дотлевала внизу ярко-алой точкой.
Алина знала, каково решение ее проблем, но страшилась произнести это слово даже про себя. А если вслух?
Подобравшись, как диктор перед камерой, Алина взялась обеими руками за перила и произнесла четко и громко:
— Аборт.
Вот и все решение. Как промелькнувшая во тьме и погасшая алая искра.
Что-то шевелилось и тянуло внизу живота, словно неродившееся дитя чувствовало мысли и пыталось беззвучно кричать в собственную защиту.
«Брось, Алинка, что за глупости! — строго сказала она самой себе. — Что там может шевелиться на таком сроке!»
Шевелился страх. Перед появляющейся из ниоткуда жизнью, перед принятым решением, перед предстоящим объяснением с матерью… Перед теткой-гинекологом, которая орала на нее сегодня утром в поликлинике. И откуда только берутся такие грымзы?
