желают и могут осуществить.
Вас встретят у меня академик В.А. Стеклов, председатель Совета ассоциации, и члены Исполнительного комитета «Союза деятелей искусства».
Ни минуты не сомневаюсь, что наши личные отношения не помешают Вам посетить меня.
Будьте любезны назначить время…»
На обороте второго листа письма Горький написал карандашом следующий список: «Юрьев, Добужинский, Таманов, Шухаев, Лукомский, я, Федор Шаляпин, Андреева, Лаврентьев, Косовский, Стриженко А.».
Встреча Горького с Луначарским и деятелями искусства состоялась 19 апреля 1918 года, как о том сообщила 21 апреля газета «Дело народа».
Октябрьская революция продолжалась. Вскоре была закрыта редакция горьковской «Новой жизни», закрыли и все мало-мальски оппозиционные газеты. А после покушения на Ленина в августе 1918 года начался красный террор. Появились комбеды, вышел декрет Троцкого о расказачивании… Началась жестокая гражданская война, разрушившая и обескровившая Россию… Началось повальное бегство в Западную Европу, Америку, в Харбин, в Японию… Уехали Рахманинов, Бунин, Глазунов…
Гражданская война полыхала по всей России. Западные страны, недавние союзники в борьбе с Германией, не жалели средств для того, чтобы снабдить всем необходимым Колчака, Юденича, Деникина. Лидеры западных стран решительно настроены против большевизма, который, по словам Вильсона, не внушает ему ничего, «кроме отвращения». Но необходимо считаться с фактами: «Большевизм свил себе гнездо не только в России, но и во многих других странах среди низших слоев населения, ныне представляющих всюду грозную силу». Все усилия союзных держав должны быть направлены к тому, чтобы «парализовать большевизм и прекратить его господство в России». Союзные правительства вели серьезные переговоры о помощи всем белогвардейским формированиям… В Европе наметился мир, осталось огромное количество оружия, обмундирования… И все это – пушки, танки, бронепоезда и прочее и прочее – хлынуло в Россию. Революционная Россия вела неравную борьбу за свое существование… Западные союзники укрепляли Колчака, готовившего большое наступление на Восточном фронте, красные пока отбросили Деникина до Одессы и Ростова. Но по всему было видно, что решающие битвы еще впереди. Не хватало продовольствия, дров, угля, плохо работали железные дороги.
И в этих тяжелейших условиях 1919 года Федор Шаляпин активно работает в театрах Петрограда и Москвы… «Русалка», «Борис Годунов», «Севильский цирюльник», «Хованщина», «Русалка», «Мефистофель», «Юдифь», «Фауст», «Руслан и Людмила»… Принимает участие в концертах, собраниях, диспутах о путях развития современного театра, заседаниях различных советов, во множестве созданных Горьким, Андреевой, Луначарским.
24 апреля 1919 года – торжественный день в Государственном Мариинском театре, шел «Демон» в честь 25-летнего юбилея службы Шаляпина в казенных театрах… С 1 февраля 1895 года, со времени закрытого дебюта в Мариинском театре, и включая 1919 год, как раз прошло 25 сезонов… До календарного 25-летия не хватало нескольких месяцев, но разве дело в формальностях… Двадцать пять сезонов в казенных театрах, много было прекрасных свершений, бывали и скверные истории… Ничего уже не переделаешь, из лыка строку не выкинешь…
После третьего акта состоялось чествование Федора Ивановича Шаляпина. Луначарский прислал письмо: «Дорогой Федор Иванович! Мне больно, что дела совершенно неотложного и экстренного порядка не дают мне счастливой возможности присутствовать на Вашем и нашем, на общем – надеюсь, – всех объединяющем празднике Вашего 25-летнего несравненного служения искусству. Кланяюсь Вам и целую Вас в надежде, что Вы еще много радостей – высоких и возвышающих – всем нам подарите. Преданный Вам А. Луначарский». С яркой речью выступила Мария Федоровна Андреева, от оркестра – старый друг Е.В. Фольф-Израэль, И.В. Эскузович, Р.Б. Аполлонский, А.К. Глазунов, А.Ф. Кони, А.Я. Таиров, президент Академии наук А.П. Карпинский и другие почитатели его таланта.
В. Немирович-Данченко и К. Станиславский прислали письмо, в котором высоко оценили его вклад в русское искусство и душевно поздравили с юбилеем.
В те же дни он получил уведомление, что его избрали в директорию Большого театра: Собинова – от солистов оперы, а Шаляпина – от оркестра… Эти выборы особым постановлением по Наркомпросу утвердил Луначарский… В прошлом году революционные демагоги ратовали за автономию, за самоуправление. В Малом театре был разработан и принят на общем собрании «автономный устав», во главе театра стал Совет и правление под председательством все того же А.И. Южина-Сумбатова. Казалось бы, полнота власти в руках самих актеров и вообще работников сцены, никакого засилья зловредных чиновников, а все развалилось и пошло наперекосяк. Сами актеры вскоре убедились, что самоуправление привело к хаосу. Вскоре поняли, что нужна сильная директорская власть, как во времена Теляковского… Так возникла мысль о директории, в сущности о единовластии.
Вроде бы оказали честь, надо радоваться, но Шаляпин испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, он мог активнее участвовать в делах Большого театра, формировать репертуар, принимать участие в отборе солистов, в постановке спектаклей, но, с другой стороны, он всегда помнил о своем взрывном характере, возможности непредсказуемых действий и поступков, и все это, вместе взятое, может помешать по-настоящему соответствовать высокому положению в театре как администратора. Да и работа в Петрограде час от часу становилась сложнее и сложнее, признавался он Елене Константиновне Малиновской, ставшей управляющей московскими государственными театрами…
Побаивался Шаляпин и стремительного развития событий в театрах. Если раньше каждый знал свое место в театре, то сейчас второстепенные и третьестепенные актеры посчитали, что пришла их пора потребовать равенства не только гражданских прав, но и художественных. Защищая якобы революционные задачи, они требовали слома складывавшегося веками театрального дела, разрыва с тысячелетними традициями, как якобы устаревшими, архаичными. Все прежнее отбросить и начать строительство театра сызнова, на основе новых революционных требований. Но, кроме пустой болтовни неудачников и бездарей, Шаляпин ничего не услышал – не так-то просто было уничтожить Старое и воздвигнуть Новое театральное дело. Ретивые революционеры брали горлом и демагогией. Шаляпину не раз приходилось указывать им место…
Не раз приходилось вступать в полемику с новыми «специалистами»– театрального дела – с комиссарами и особенно комиссаршами, чаще всего с женами именитых вождей большевиков. Могли бы и раздавить, если б не авторитет Горького и его связи с Лениным и другими видными коммунистами, да и Мария Федоровна Андреева занимала видное место в театральной иерархии. По совету Горького и Андреевой Шаляпин стал членом «Трудового товарищества» – руководящего органа создаваемого Театра трагедии. Инициатором возникновения этого театра был старый друг Шаляпина Юрий Михайлович Юрьев, только что покинувший Александрийский театр и ставший свободным актером. И все потому, что повсюду кипела борьба страстей, сталкивались идеи, амбиции, концепции… Хорошо, что в этом кипении разумную позицию занимал только что назначенный народный комиссар просвещения А.В. Луначарский. Всесторонняя эрудиция не раз выручала его в спорах с левыми экстремистами, которые были готовы сбросить с парохода современности не только Пушкина, но и все богатства мировой культуры… Казалось бы, не было такого случая, когда он бы не знал, что сказать по тому или иному вопросу культурного строительства. Не ломать, а усвоить все то, что было ценного в культуре прошлых эпох, – об этом не раз говорил Луначарский, выступая в Мариинском и Большом, Малом и Александрийском театрах. И Горький в разговорах с Шаляпиным не раз подчеркивал необходимость не только политического воспитания, но и воспитания морального, этического. И театр не должен оставаться в стороне от этого длительного воспитательного процесса создания нового человека. Все старое, что способствует росту человечности в человеке, должно быть привлечено театром в ходе этого революционного процесса. И Театр трагедии – замечательное и современное явление, – здесь будет доминировать человек-герой, влюбленный в жизнь, в великие идеи освободительной борьбы, – театр Софокла, Шиллера, Шекспира…
Юрьев и Шаляпин обсуждали репертуар нового театра. И Шаляпин увлекся новыми идеями. Ему давно хотелось сыграть какие-нибудь драматические роли… В торжественном вечере-спектакле, в честь 100-летия со дня рождения И.С. Тургенева, в Александрийском театре Шаляпин исполнил роль Яшки Турка в инсценировке рассказа Тургенева «Певцы», исполнил так, что все были заворожены, по словам очевидцев. Все время его тянуло к драме, но перегруженность оперным репертуаром, гастролями, концертами, обычной
