Просто Он пришел провозгласить Царствие Божие.
И в общем весь этот люд был прав.
Весь этот люд не так уж ошибался.
Это был великий праздник, который был дан в честь спасения мира.
Только расплачиваться за все приходилось Ему.
Ну понятно еще — торговцы.
Он сам первым начал.
Однажды Он обрушил на них свой гнев.
Праведный гнев.
И изгнал их из храма.
Яростными ударами бича.
Кажется, яростными ударами бича.
Со словами, которые вряд ли могли им понравиться. [398]
Он их этим стеснил.
В их делах.
Потревожил.
Ненадолго.
В их делах.
Он затронул их интересы.
Он, возможно, повредил их торговле.
Он выгнал ведущих торг из храма.
Всех продающих и покупающих в храме.
Он опрокинул столы меновщиков.
И скамьи продающих голубей.
И не позволял, чтобы кто–нибудь пронес через храм какую–либо вещь. [401]
Но вообще–то торговцы эти сами виноваты.
Зачем превратили они в вертеп разбойников
Дом Божий.
Не написано ли:
Дом Мой домом молитвы наречется для всех народов.
A вы сделали его вертепом разбойников.
И Он продолжал учить в храмах. И исцелять.
Он каждый день учил в храмах.
Вот что сделал Он в Иерусалиме.
Почти сразу же после своего въезда в Иерусалим.
Почти сразу же после того, как Он въехал в Иерусалим.
Сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной.
Да сбудутся Писания Пророков.
К тому же Он не любил торгующих.
Мастеровой.
Сын мастеровых.
Сын взращенный.
Сын вскормленный.
Трудовой семьей.
Он инстинктивно не любил торгующих.
Он ничего не смыслил в торговле.
В коммерции.
Он умел только работать.
Он склонен был считать, что все торговцы — воры.
Торговцев, торговцев из Храма Он еще понимал.
Но остальные.
Как умирающий, как все умирающие, Он заново перебирал в памяти всю свою жизнь.
В тот момент, когда должен был предъявить ее, В ней отчитываться своему отцу.
В один прекрасный день товарищи сочли, что Он слишком велик.
Просто.
В один прекрасный день друзья, да, друзья сочли, что Он слишком велик.
В один прекрасный день сограждане сочли, что Он слишком велик.
И Он не стал пророком в своем отечестве.
Вы, христиане, знаете почему:
Просто Он пришел провозгласить Царствие Божие.
Все сочли, что Он слишком велик.
Слишком бросалось в глаза, что Он — Сын Божий
При встрече с Ним.
Евреи сочли, что Он слишком велик
Для еврея.
Слишком великий еврей.
Слишком бросалось в глаза, что Он — Мессия, предсказанный пророками.
Возвещенный, ожидаемый испокон веков.
Он заново перебирал в памяти, переживал заново каждый час своей жизни.
Всю свою жизнь в Назарете.
Он посеял столько любви.
Он пожинал столько ненависти.
Его сердце жгло огнем.
Его сердце, истерзанное любовью.
И вот что принес Он своей матери.
Видеть, что так поступают
С плодом ее чрева.
И это всё те же, что в Вербное воскресенье.
