имеет никаких оснований рассчитывать на мою преданность. И если это ловушка, то непонятно, зачем Хорребину или Дерроу понадобилось придумывать такое и искать обходные пути».

– Но кто ты? – спросил Дойль. – И какая тебе выгода, если ты покажешь мне дорогу домой?

– Я? Я всего лишь старик, который случайно знает кое-что о магии. А что до того, почему я хочу оказать тебе эту услугу, – он опять противно захихикал, – то, может быть, я как раз друг доктора Ромени, а? Что скажешь? Что, если дело как раз в том, что именно его я должен благодарить за это? – Он показал на свое изуродованное лицо. – Ну, как? Интересуешься? Хочешь пойти посмотреть Врата, которые... которые будут – или которые есть? – хе, хе... и которые возьмут тебя домой?

– Да, – легкомысленно сказал Дойль.

– Ну что ж, пошли.

Совершенно опустошенный, Дойль двинулся вслед за ним по тротуару, и опять казалось, старик не столько идет, сколько плывет, загребая скрюченными руками. Дойль шел за ним, но остановился, когда заметил нечто странное: ветер гнал сухие листья по тротуару, и когда старик наступил на них, они не зашуршали. Старик обратил к Дойлю свое ужасное лицо, когда заметил что тот остановился.

– Поторапливайся, Язон, – сказал он. Дойль вздрогнул, сопротивляясь внутреннему импульсу, и последовал за ним.

Они перешли реку по Блэкфрайерскому мосту, никто не произнес не слова, хотя старик, похоже, веселился, как ребенок утром на Рождество, – все уже вернулись домой после мессы, и теперь наконец разрешено войти в комнату с подарками. Он вел Дойля по Грейт-Суррей-стрит, затем свернул налево на одну из узеньких улочек и, наконец, подвел его к высокой кирпичной стене, которая огораживала довольно обширный участок. В стене была прочная дверь. Со странной ухмылкой старик вытащил медный ключ.

– Ключ от Царства, – сказал он. Дойль отшатнулся.

– Эти Врата именно сегодня оказались за дверью, от которой у вас есть ключ?

– Я знал... э-э, некоторое время... что здесь, – почти торжественно сказал старик. – И я купил этот участок, так как знал, что ты придешь.

– Ну и что это такое? – нетерпеливо спросил Дойль. – Долговременная дыра, вы ведь это хотите сказать? Но мне от нее никакого проку, пока она не захлопнется.

– Это станет Вратами, когда ты войдешь в них, Дойль. На этот счет нет никаких сомнений.

– Ты так это говоришь, как если бы я умер там.

– Ты не умрешь сегодня. И ни в один из дней, которые наступят.

Старик повернул ключ в замке, и Дойль невольно отступил.

– Ты думаешь – нет?

– Я знаю – нет.

Старик толкнул дверь.

Что бы ни ожидал увидеть Дойль, он никак не ожидал, что увидит через дверной проем заросший травой пустырь. Неяркое сентябрьское солнце освещало груды камней, видимо, лежащих здесь со стародавних времен. Старик заполз внутрь и принялся бродить по пустырю, старательно обходя земляные холмики.

Дойль собрал всю свою волю, сжал кулаки и перешагнул через порог. Если не считать его самого, старика и древних развалин, через которые пробивалась трава, то участок был совершенно пуст. Старик воззрился на Дойля – видимо, тот его удивил столь решительными действиями.

– Закрой дверь, – сказал он наконец, продолжая что-то выискивать на земле.

Дойль осторожно прикрыл дверь, проследив, чтобы замок не защелкнулся, и нетерпеливо спросил:

– Где Врата?

– Посмотри на эти кости. – Старик сдернул кусок брезента с кучи древних камней. Некоторые из них почернели, как после пожара. – Вот череп, – сказал он, поднимая помятый костяной шар.

– Боже мой, – сказал Дойль, едва скрывая отвращение, – где проклятые ворота?

– Я купил это место много лет назад, – сказал старик, держа череп на вытянутой руке и обращаясь к нему, – только поэтому я могу показать тебе эти кости.

Дойль с присвистом выдохнул.

– Здесь нет никаких ворот, не так ли? – сказал он устало.

Старик поднял на него взгляд, и если это изувеченное лицо что-либо и выражало, то это не поддавалось прочтению.

– Ты найдешь Врата здесь. Я надеюсь, что ты захочешь пройти сквозь них и потом, как ты хочешь этого сейчас. Хочешь взять с собой череп?

В конце концов, он просто сумасшедший бродяга, подумал Дойль. Сумасшедший бродяга с некоторым знанием магической иерархии Лондона.

– Нет, спасибо.

Он повернулся и пошел обратно по траве.

– Найди меня при других обстоятельствах! – прокричал ему вслед старик.

Точно в полдень, в субботу, Стирфорт Беннер шагнул через открытые двери кофейни Джонатана. Дойль увидел его и помахал, указывая на пустой стул по другую сторону стола, за которым он сидел уже полчаса. Каблуки Беннера гулко стучали по деревянному полу, но вот он подошел, отодвинул стул и сел.

Он глянул на Дойля с воинственностью, которая, очевидно, должна была скрыть неуверенность.

– Ты пришел раньше, Дойль, или я неверно рассчитал время нашей встречи?

Дойль поймал взгляд официанта и указал на свою кофейную чашку, потом на Беннера. Официант кивнул.

– Я пришел раньше, Беннер. Ты сказал в полдень.

Он посмотрел более внимательно на своего собеседника – глаза у Беннера какие-то странные, как будто он не может сфокусировать взгляд.

– Все в порядке? Ты выглядишь... выдохшимся, ну, или что-то вроде этого.

Беннер подозрительно на него посмотрел:

– Выдохшимся, говоришь?

– Да, так. Слишком много выпил вчера?

– А, да.

Подошел официант с чашкой дымящегося кофе для Дойля, и Беннер торопливо заказал два пирога с почками.

– Нет лучшего средства от подобных симптомов, чем немного еды, так ведь?

– Безусловно, – сказал Дойль без воодушевления. – Знаешь, похоже, нам обоим придется кое-что менять, когда мы вернемся. Ты не только приобрел акцент, но иногда употребляешь архаичные выражения.

Беннер рассмеялся, но смех получился слишком неестественным.

– Да, конечно. Я намеренно хотел выглядеть аборигеном в этом древнем периоде.

– Думаю, ты несколько переусердствовал, но ничего страшного. Ты все устроил?

– О да, да, конечно. Вообще никаких проблем.

Дойль подумал, что Беннер, должно быть, очень голоден, так как он слишком уж нетерпеливо поджидал официанта.

– Да, да, конечно. Девушка сделает это, она великолепно это сделает. Где, черт возьми, этот человек с нашими пирогами?

– Плевать на эти чертовы пироги! – не выдержал Дойль. – Как продвигается дело? Что-нибудь может нам помешать? Что-то тут не так...

– Нет, нет, ничего не помешает. Я просто голодный.

– Итак, когда я пойду повидать Дерроу? Сегодня? Завтра?

– Не так скоро, надо несколько дней подождать. А, вот и наши пироги! Приступим, Дойль, а то они остынут.

– Можешь взять мой, – сказал Дойль, которому всегда становилось дурно от одной только мысли, что можно есть почки. – Итак, почему мы должны ждать несколько дней? Ты упустил волосатого человека?

– Ты съешь свой чертов пирог. Я заказал его для тебя.