– Ну, хвала всем святым, а то я уж боялся, ты мне тоже мораль читать начнешь! – ожил де Нейра. – Отец Рональдо, так он весь мозг на эту тему вынес. Но ты знаешь, что интересно, сколько лет меня эта его болтовня вообще не трогала. А после встречи с тобой все как с ног на голову встало… Или наоборот? Ты, часом, до того как в военные пошел, в святые отцы не собирался?
– Не, даже и мысли не было, – отмахнулся Гидеон. – Слушай, ну а чего все-таки так внезапно?
– Так ты мне сказал с моей подругой поговорить. Ну я и пошел. Скажу тебе честно – в тот день как прилетел, набрался от души. И все мои те мысли на самом деле из башки вылетели. Вроде все же решил Тимоли на аборт уломать. А она опять ни в какую. И говорит мне – мол, пошел бы ты, Альваро, куда подальше. Мне этот ребенок небесами послан, пусть и отец у него такой идиот, как ты. Так что я как-нибудь сама справлюсь. А ты можешь катиться откуда пришел. И все. Ну я и покатился, опять нажрался. Пью – и чувствую, все без толку. Не весело ни капли. И снова разговор с тобой в башке крутится. В общем, встал, бросил, как было, все недопитое и ушел. А наутро проспался и пришел предложение делать.
– И что, она сразу согласилась? – удивился Гидеон.
– Ага, держи карман шире, – ухмыльнулся де Нейра. – Три дня ходил уламывал. Ейный папаша меня чуть не пристрелил даже раз. Но, короче, на третий день сдалась.
– А не зря?
– Чего не зря? – насупился де Нейра. – Кончай гнать, счастливый отец семейства. Я, может, теперь с тебя во всем пример брать буду. Может, я тоже хочу иметь свой дом и кучу детей.
– Ну, предположим, ты еще плохо представляешь, что такое маленькие дети…
– А тебя, после того как ты узнал, это остановило, когда второго ребенка заводили?
Гидеону осталось только промолчать.
– Вот то-то. – Де Нейра полез за пазуху и вытащил флягу: – Ну, давай за мой счастливый брак?
– То есть от выпивки тебя еще не отучили? – отыгрался Гидеон. – А от баб?
– Язва ты, Гидеон, – беззлобно улыбнулся де Нейра. – Пей давай, грешно по такому поводу отказываться. И не грузи меня про то, что ты на службе. От пары глотков ничего не случится.
Что за бормотуха плескалась во фляжке де Нейры, Гидеон определить не смог. Сквозь пищевод в его желудок провалился огненный ком, на глаза навернулись слезы, а в ушах зашумело.
– Святый боже, это что у тебя за дрянь здесь? – выдохнул Гидеон, когда к нему вернулась способность говорить.
– Держи, дарю. – Де Нейра завернул крышку и протянул флягу. – Тренируйся помаленьку, потому что на мальчишнике мы будем пить именно это. А ты на него уже, считай, приглашен. И с семьей на свадьбу.
– Ну спасибо. – Гидеон сунул флягу в карман шорт и вытер кулаком слезы. – А с днем-то определились?
– Нет пока. У тебя когда следующий вылет?
– Сегодня у нас суббота… Во вторник, а потом в пятницу.
– Тогда в пятницу в это же время здесь и встречаемся. Привезу официальное приглашение.
Де Нейра поднялся и сунул руки в карманы.
– И знаешь что?
– А? – Гидеон тоже поднялся.
Тучи на горизонте наливались лиловым. Кое-где между ними уже проскакивали разряды, после которых на Овау накатывалась волна глухого рокота. Шелест пальмовых листьев превратился в тревожную барабанную дробь, а налетающие с моря соленые брызги несли бодрящую прохладу.
– Даже не вздумай отказаться. – Де Нейра ткнул Гидеона в грудь пальцем. – Я хочу, чтобы ты был моим шафером.
– Итак, господа, освежу в вашей памяти некоторые исторические факты. – Генерал Бебье чувствовал себя крайне неуютно за кафедрой, вытащенной под навес. – Возможно, вы успели забыть школьные уроки истории, но наше соседство с ПНГ не всегда позволяло вооруженным силам страны трескать пиво, совершая формальный облет границ раз в сутки.
С моря налетел порыв ветра и едва не вырвал из рук Бебье исчерканные листы. Выругавшись, он достал из кобуры пистолет и прижал им бумаги. По рядам сидящих на складных стульях пилотов авиабазы прокатился смешок.
– Так вот, – продолжил Бебье, засчитав себе победу над ветром. – Хочу вам напомнить, что первые столкновения с ПНГ произошли еще в далеком от нас 1993 году, когда с Бугенвиля к нам хлынули беженцы. У них там, видите ли, мятеж случился. А за беженцами потянулись боевики ПНГ, которые пять лет не давали покоя местной полиции и вашим предкам. И потом еще несколько лет мы с ними границы делили…
– Господин генерал, – подал голос Джозеф Аба. – У меня дома, типа, Сеть еще работает. И в национальный музей в Хониаре я детей водил. Так что я сейчас и сам могу дальше рассказать – гражданскую войну в двухтысячных мы кое-как пережили, а когда началась Третья мировая, то ли ПНГ на нас напала, то ли мы на нее под шумок, когда RAMSI стало не до нас. Две недели палили друг в друга из чего ни попадя и делили Бугенвиль с Шортлендами. А потом, как стало ясно, что половине мира конец настал, перепугались до смерти и разбежались по домам. И лет через пять только, убедившись, что нас ударной волной от большой войны не снесло, договорились о разделе границ по новой. Я правильно все излагаю?
Глаза Бебье налились кровью, он рванул себя за воротник форменной рубашки, но вовремя вспомнил, что дядя Абы – член парламента, и лишь молча кивнул.
– Ну так я к чему веду, – удовлетворенно продолжил Аба. – ПНГ и Соломоновы острова с тех пор ни одной стычки не имели. Так что вы давайте бросайте эту пропагандистскую лабуду и переходите к делу. Чего там на Овау-то грохнулось, что Хониара опять готова соседям в глотку вцепиться?
Бебье нервно дернул головой и сглотнул.
– Это китайский военный спутник, – выдавил, наконец, он. – На Малаите нашли одного старика, который после войны бежал с Тайваня. А до этого он туда попал из Китая, где в каком-то военном институте работал. Ну вот он и узнал по снимкам, что это за хреновина на Овау валяется.
– Ну и? – выразил общее мнение Аба. – Что за беда нам на голову рухнула?
– Это один из спутников сети орбитальных лазеров.
Эка невидаль, подумал Гидеон. Такого добра на орбите болтается, как рыбы в море. Только доступа к ним все равно нет – все центры управления сгинули в войне.
– И, короче, китайцы на каждый такой спутник ставили по дублирующей системе управления всей Сетью…
– Пресвятая Дева Мария! – присвистнул Аба, единственный на всю авиабазу католик.
Вслед за ним загомонили все пилоты.
– Ну, то есть вы понимаете, что тот, кто его получит… – Бебье вытащил из кармана платок и вытер потный лоб. – В общем, еще если учесть, что Овау при последнем разделе не посчитали…
– Короче, – подытожил Ленсон Лафай, возглавлявший вертолетную команду. – У нас в перспективе опять война с ПНГ. Вопрос лишь в том, кто ее начнет.
– В Хониаре пока еще ничего не решили, но с завтрашнего дня мы начинаем усиленное патрулирование границы. Облеты теперь совершаются всем звеном, остальные в боевой готовности на базе. Пока с ПНГ есть договоренность, что на Овау не будет никто высаживаться…
– А они что, уже знают? – спросил Гидеон.
– Ну… Да, в общем. Знают, – нехотя согласился Бебье. – Видимо, у них разведка как-то сработала хорошо… Кто же знал, столько лет мирно жили…
Бебье спохватился, что сболтнул лишку, и принялся сгребать свои бумаги.
– В общем, вы меня поняли, – забубнил он, не поднимая глаз. – Халява закончилась, можете считать, что объявлено военное положение. При облетах Овау из поля зрения не выпускать. Также туда будут направлены морские патрули. Гидеон, ты сегодня последний летишь по старому графику. И еще: завтра начинаются учения и проверка готовности техники.
Бебье на минуту запнулся, все-таки оторвал взор от бумаг и оглядел собравшихся.
– И всем явиться к интенданту, получите нормальную форму, – добавил он. – А то выглядите, как какой-то сброд…
