3 Ах, с младенческих лет, Ты знаешь, душа, как для меня все звуки становятся музыкой, Голос матери моей в колыбельной или в молитве (Голос — о нежные голоса — все милые памяти голоса! И высшее в мире чудо — голоса дорогой моей матери или сестры), Дождь, прорастанье зерна, и ветер над тонколистой пшеницей, И моря ритмичный прибой, шуршащий о влажный песок, Чириканье птиц, пронзительный крик ястребов Иль крики дичи ночной, летающей низко, держащей путь на юг иль на север, Псалмы в деревенской церкви или под сенью деревьев пикник на зеленой поляне, Скрипач в кабачке — и под треньканье струн залихватские песни матросов, Мычащее стадо, блеющие овцы — петух, кукарекающий на рассвете. Мелодии всех прославленных в мире народов звучат вкруг меня, Немецкие песни дружбы, вина и любви, Ирландские саги, веселые джиги и танцы — напевы английских баллад, Французские и шотландские песни, и надо всем остальным — Творенья великой Италии. Вот на подмостки, с бледным лицом, но движима огненной страстью, Выходит гордая Норма[170], размахивая кинжалом. Бот обезумевшая Лючия[171] идет с неестественным блеском в глазах, И дико клубятся по ветру ее разметавшиеся волосы, А вот Эрнани[172] гуляет в саду, украшенном пышно для свадьбы, Среди ночных ароматов роз, сияя от радости, он держит любимой руку И слышит внезапно жестокий призыв, заклятье смертное рога. Скрестились мечи, развеваются белые волосы, Но все ясней баритон и баc электрический мира, Дуэт тромбонов — во веки веков. Libertad! Густая тень испанских каштанов, У старых, тяжелых стен монастырских — печальная песня, То песня погибшей любви — в отчаянье гаснущий светоч жизни и юности, Поет умирающий лебедь — сердце Фернандо[173] разбилось. Преодолевшая горе, возвращается песня Амины[174], Бесчисленны, как звезды, и радостны, точно утренний свет, потоки ее ликований. (Но вот, переполнена счастьем, идет и она! Сияют глаза — контральто Венеры — цветущая матерь, Сестра горделивых богов — запела сама Альбони[175].) 4 Я слышу те оды, симфонии, оперы, Я слышу Вильгельма Телля — то говорит пробужденный, разгневанный грозный народ, Звучат «Гугеноты», «Пророк» и «Роберт-Дьявол» Мейербера, И «Фауст» Гуно, и «Дон-Жуан» Моцарта. Звучит танцевальная музыка всех народов, Вальс (этот изящный ритм, затопляющий, захлестывающий меня блаженством), Болеро под звон гитар и щелканье кастаньет. Я вижу религиозные пляски и старых и новых времен, Я слышу древнюю лиру евреев, Я вижу, идут крестоносцы, вздымая крест к небесам, под воинственный грохот литавров, Я слышу, поют монотонно дервиши, и песнь прерывают безумные возгласы, и, все в неистовом круговерченье, они обращаются к Мекке. Я вижу религиозные пляски экстазом охваченных арабов и персов, А там, в Элевзине, жилище Цереры, я вижу пляску нынешних греков, Я вижу, как плещут их руки, когда изгибается тело, Я слышу ритмичное шарканье пляшущих ног, Я вижу древний неистовый пляс корибантов — жрецов, которые ранят друг друга, Я вижу юношей Рима, бросающих и хватающих дротики под пронзительный звук флажолетов, Вот они падают на колени, вот поднимаются снова. Я слышу, как с мусульманской мечети взывает к творцу муэдзин, Я вижу внутри, в мечети, молящихся (ни проповеди, ни доводов важных, ни слов), Но в странном, благочестивом молчанье — пылают лбы, запрокинуты головы и страстный восторг выражают лица. Я слышу и многострунные арфы египтян, Простые песни нильских гребцов, Священные гимны Небесной империи И нежные звуки китайского кинга[176] (и скалы и лес зачарованы) Или под флейту индуса, под звон будоражащей вины[177]
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату