Вакхический клич баядерок[178].5И вот уже Азия, Африка покидают меня — Европа завладевает мной, заполняет мое существо,Под гигантский орган, под оркестр звучит всемирный хор голосов,Могучий Лютера гимн «Eine feste Burg ist unser Gott»,«Stabat Mater[179] dolorosa» Россини,И, разливаясь в высоком пространстве собора, где так прекрасны цветные витражи,Ликует страстное «Agnus Dei»[180] или «Gloria in Excelsis».[181]О композиторы! Божественные маэстро!И вы, певцы сладкогласные Старого Света — сопрано! теноры! басы!Вам новый, поющий на Западе бардПочтительно выражает любовь.(Так все ведет к тебе, о душа!Все чувства, все зримое, все предметы — они приводят к тебе,Но в паши дни, мне кажется, звуки идут впереди всего остального.)Я слышу рождественский хор детей в соборе святого ПавлаИль под высоким плафоном огромного зала — симфонии, оратории Генделя, Гайдна, Бетховена,И «Сотворенье»[182] меня омывает прибоем божественных волн.Дай удержать мне все звуки (я с напряженьем, в безмерном усилье, кричу),Наполни меня голосами вселенной,Дай мне изведать трепет всего — Природы, бури, воды и ветра — опер и песен — маршей и танцев,Наполни — влей их в меня — я все их жажду вобрать.6Ибо я сладко проснулся,И, медля, еще вопрошая музыку снаИ вновь обращаясь к тому, что мне снилось — к неистовой буре,Ко всем напевам, к сопрано и тенорамИ к быстрым восточным пляскам в религиозном экстазе,К органу, ко всем инструментам, чудесным и разноликим,Ко всем безыскусственным жалобам горя, любви и смерти,Сказал я своей молчаливой, но жадной до впечатлений душе, не в спальне своей, не в постели:«Приди, я нашел для тебя тот ключ, который долго искал,Пойдем освежимся средь жаркого дня,Весело жизнь узнавая, странствуя в мире реальном,Только питаясь и впредь нашей бессмертной мечтой».И больше того сказал я:К счастью, то, что ты слышишь, душа, это не звуки ветра,Не грезы бушующей бури, не хлопанье крыльев морского орла, не скрежет и скрип,Не песни сияющей солнцем Италии,Не мощный орган Германии — не всемирный хор голосов — не сочетанья гармоний —Не свадебные песнопенья — не звуки военных маршей,Не флейты, не арфы, не зов горниста, —Но к новым ритмам, близким тебе,К стихам, пролагающим путь от Жизни к Смерти, смутно дрожащим в ночной полумгле, неуловимым, незапечатленным,К ним мы пойдем среди яркого дня, их мы запишем.
Моление Колумба
Перевод Б. Слуцкого.
Разбитый, хилый, дряхлый,Выброшенный на дикий остров, далеко-далеко от родины,Двенадцать печальных месяцев, зажатый между крутыми скалами и морем,Больной, изможденный, плечом к плечу со смертью,Бреду вдоль берега,Изливая наболевшую душу.Меня переполняет скорбь!До завтра, может быть, не доживу;Ни отдыхать, о Боже, не могу, ни пить, ни есть, ни спать,Пока не выскажу мою мольбу перед Тобой,Не нагляжусь, не надышусь Тобой, не побеседую с Тобой,Не отчитаюсь снова пред Тобой.Ты ведаешь всю жизнь мою, за годом год,Долгую, исполненную не только благочестием — зиждительным трудом;Ты ведаешь пост и молитвы юности моей,
