Это души милых друзей, умерших и живых,Их целая толпа, она все гуще, а я — посредине,Собирая, раздавая, распевая, я странствую вместе с ними,Сорву что-нибудь и брошу тому, кто ближе, на память обо мне,То сирень, то сосновую ветку,То выну из кармана мох, который свисал с виргинского дуба во Флориде, и я его там отодрал,То гвоздики, и лавра листы, и пук шалфеяИли то, что я вытащил из воды, забравшись в пруд(Здесь я видел в последний раз того, кто нежно любит меня и теперь возвращается, чтобы никогда не расставаться со мной,А это, ах, этот корень аира должен стать символом нашего товарищества,Обменяйтесь им, юноши! И никогда не возвращайте его друг другу!),И кленовые прутики, и каштаны, и цветы диких апельсинов,И ветки смородины, и сливовый цвет, и ароматический кедр,Окруженный плотным облаком душ,Я прохожу, иногда указывая и касаясь, иногда отбрасывая от себя,Объясняя каждому, чем он будет владеть, давая каждому что-нибудь.Но то, что вытащил из воды на краю пруда, — это я приберег,Я одарю этим тех, кто способен любить, как я.
Страшное сомненье во всем
Перевод К. Чуковского.
Страшное сомненье во всем,Тревога: а что, если нас надувают?Что, если наша вера и наши надежды напрасныИ загробная жизнь есть лишь красивая сказка?И, может быть, то, что я вижу: животные, растения, холмы, люди, бегущие, блистающие воды,Ночное, дневное небо, краски и формы, может быть (и даже наверное), это одна только видимость, а настоящее нечто еще не открылось для нас.(Как часто они встают предо мной без покрова, будто затем, чтобы посмеяться надо мною, подразнить меня,Как часто я думаю, что ни я, ни другие не знаем о них ничего.)Но эти сомнения исчезают так странно перед лицом моих друзей, моих милых,Если тот, кого я люблю, пойдет побродить со мною или сядет рядом со мною, держа мою руку в своей,Что-то неуловимо-неясное, какое-то знание без слов и мыслей охватит нас и проникнет в нас,Неизъяснимой, неизъясняемой мудростью тогда я исполнен, тихо сижу и молчу, ни о чем уже больше не спрашиваю,Я все же не в силах ответить на свои вопросы обо всем, окружающем нас, о смерти и о жизни за гробом,Но что мне за дело до них, я спокойно сижу и хожу,Тот, чья рука в моей, разогнал мои тревоги вполне.
Суть всей метафизики
Перевод А. Сергеева.
Итак, джентльмены,Дабы слово мое осталось в ваших умах и воспоминаниях,Я открою вам суть и конечный итог всей метафизики.(Как старый профессор — студентамВ заключение курса лекций.)Исследовав все системы, новые и древнейшие, греческие и германские,Исследовав и изложив Канта, а после — Фихте, Шеллинга и Гегеля,Изложив ученье Платона — и Сократа, который был выше Платона,Исследовав и изучив божественного Христа, который был неизмеримо выше Сократа,Я обозреваю сегодня все эти греческие и германские системы,Вижу все философии, христианские церкви и догматы вижу,И явственно вижу сущность Сократа и сущность божественного Христа —Их сущность — любовь человека к собрату, влечение друга к другу,Мужа — к любимой жене и детей — к родителям,Города — к городу и народа — к народу.
Летописцы будущих веков
Перевод К. Чуковского.
Летописцы будущих веков,Вот я открою, что скрыто за этим бесстрастным лицом, и скажу вам, что написать обо мне.Напечатайте имя мое и портрет мой повесьте повыше, ибо имя мое — это имя того, кто умел так нежно любить,И портрет мой — друга портрет, страстно любимого другом,Того, кто не песнями своими гордился, но безграничным в себе океаном любви, кто изливал его щедро на всех,Кто часто блуждал на путях одиноких, о друзьях о желанных мечтая,Кто часто в разлуке с другом томился ночами без сна,Кто хорошо испытал, как это страшно, как страшно, что тот, кого любишь, может быть, втайне к
