Она кивнула, – Когда нибудь.

Эрагон выждал момент чтобы сфокусировать энергию и направить ее на все, что необходимо сделать, прежде чем он, Сапфира и Глаэдр смогут улететь. Затем он глубоко вздохнул и встал с кровати.

'Капитан Гарвен!' Сказал он. 'Не присоиденитесь ли вы к нам?'

Для начала, Эрагон сказал Гарвену абсолютно секретно отправить одного из Ночных Ястребов собрать припасы для путешествия на Вройнгард. Сапфира перекусила после захвата Драс-Леоны, но не наедалась, так как она будет слишком медленной и тежёлой для сражения, если возникнет необходимость. Она поела достаточно хорошо, чтобы долететь до Вройнгарда без остановок, но ей надо будет найти пищу на острове или в его окрестностях, что очень волновало Эрагона.

– Я смогу долететь туда даже на пустой желудок, – заверила его она, но он не был в этом так уверен.

Затем Эрагон послал гонца за Джормундуром и Блёдхгармом в его палатку. Как только они прибыли, Эрагону, Арье, и Сапфире потребовался час на разъяснение ситуации, но еще сложнее было убедить их в необходимости путешествия. Блёдхгарм сдался первым, в то время как Джормундур активно возражал. Не потому что он доверял словам Солебума, и даже не из-за сомнений в их важности – в этих вопросах он верил Эрагону наслово – а по причине того, что они уничтожат варденов, если в плену окажется не только Насуада, но и Эрагон с Сапфирой

– Кроме того мы не можем позволить Гальботориксу понять, что вы покинули нас, – сказал Джормундур. – Не тогда когда мы так приблизились к Урубаену. Он может послать Муртага и Торна что бы вас перхватить. Или он мог бы воспользоваться вашим отсутствием чтобы уничтожить варденов раз и навсегда. Мы не можем так рисковать.

Эрагон вынужден был признать, что его опасения не безосновательны.

После долгих дискуссий они пришли наконец к общему решению, что Блёдхгарм и другие эльфы создадут образ Эрагона и Сапфиры, также как они до этого создавали образ Эрагона, когда он отправился в Беорские горы на выборы и коронацию короля гномов.

Образы будут совершенно живыми, дышащими, думающими копиями Эрагона и Сапфиры, но их сознания будут пусты, и если кто-то вторгнется в них, их обман будет раскрыт. В результате образ Сапфиры не сможет разговаривать, и хотя эльфы могут говорить за Эрагона, этого лучше не допускать, потому что некоторые странности дикции могут вызвать тревогу у слушающих. Ограничения иллюзий означали, что им лучше держаться подальше и что люди, у которых есть причины взаимодействовать с Эрагоном и Сапфирой на более личной основе -такие как короли Оррин и Орик- вскоре должны понять, что что-то не так.

Поэтому Эрагон отдал приказ Гарвену разбудить всех Ночных Охотников и привести их к нему настолько осторожно, насколько это возможно. Когда вся группа собралась перед его палаткой, Эрагон объяснил сборной группе людей, гномов и ургалов почему он и Сапфира уезжают, хотя он был намеренно туманен о деталях и сохранил саму цель в секрете. Затем он объяснил как эльфы будут скрывать их отсутствие, и заставил их дать клятвы о неразглашении на древнем языке. Он доверял им, но никто никогда не может быть слишком осторожен в том, где Гальбаторикс и его шпионы заинтересованы.

Позже Эрагон и Арья посетили Орина, Орика, Рорана и колдунью Триану. Как и Ночным Ястребам, они обьяснили ситуацию и взяли с каждого из них клятву держать это в секрете

Король Оррин, как и ожидал Эрагон, оказался самым непреклонным. Он выразил возмущение по поводу вылазки Эрагона и Сапфиры в Вренгард и протестовал по существу самой идеи. Он подвергал сомнению храбрость Эрагона, ценность информации Солембума, и грозился вывести свои войска из состава Варденов, если Эрагон продолжит преследовать такую глупую, ошибочную цель. Прошло больше часа угроз, лести и уговоров прежде чем удалось уговорить его, и даже потом Эрагон боялся, что Оррин может забрать свое слово обратно.

Посещение Орика,Рорана и трианны прошли быстро,но Эрагон и Арья потратили много время на разговоры с ними,нетерпение сделало его беспокойным,он хотел отправиться скорее и каждая потраченная минута лишь усиливала это желание.

Когда он и Арья пошли от человека к человеку, Эрагон также знал, через его связь с Сапфирай, из слабого, ритмичного пения эльфов, которое лежало в основе всего, что он услышал, как полоса ловко сотканной ткани, скрытой ниже поверхности мира.

Сапфира оставалась в его палатке, и эльфы окружили ее плотным кольцом, они вытягивали руки а кончики их пальцев касались ее, пока они пели. Целью их сложного, комплексного заклинания было собрать больше визуальной информации, необходимой для создания точной проекции Сапфиры. Было бы достаточно сложно воспроизвести форму эльфа или человека; дракон был куда сложнее, учитывая ее габариты. Тем не менее, как говорил Блёдхгарм Эрагону, наиболее сложной частью заклинания было воспроизведение эффектов веса Сапфиры, в случае если бы она взлетала или садилась.

Когда Арья и Эрагон перестали наконец писать круги,ночь уже уступила дню и утренне солнце висело на горизонте.При его свете ущерб нанесенный лагерю казался еще больше.

Эрагон был уже готов отправиться на Врёнгард с Сапфирой и Глаэдром, но Джормундур настоял на том, чтобы он хоть раз обратился к Варденам должным образом, в качестве их нового лидера.

Вскоре после этого, когда армия собралась вокруг, Эрагон оказался стоящим на пустом фургоне, смотрящим на множество повернутых к нему лиц, людских или нет, и единственным его желанием в тот момент было оказаться где-нибудь подальше от этого места.

Эрагон спросил совета у Рорана заранее, и Роран сказал ему: ' Помни, что они тебе не враги. Тебе не надо их бояться. Они хотят тебе понравиться. Говори четко, откровенно, и,что бы ты ни сделал, держи свои подозрения при себе – это прямой путь, чтобы склонить их на свою сторону. Узнав о Насуаде, они прийдут в ужас и уныние. Дай гарантии, которые им нужны, и они пойдут за тобой через врата Урубаена '

Несмотря на поддержку Рорана, Эрагон все еще чувствовал тревогу перед своим выступлением. Он редко до этого говорил с большими группами, и никогда больше чем несколько строк. Вглядываясь в затененных солнцем, одетых к битве воинов, он решил, что предпочел бы сражаться с сотней врагов в одиночку, чем будет стоять перед публикой и бояться получить их неодобрение.

Пока Эрагон не открыл свой рот, он не был уверен, что именно собирается сказать. Однако стоило ему начать, и слова полились сами собой, но он был настолько напряжен, что не помнил большую часть сказанного. Речь прошла как в тумане; главными впечатлениями остались жара и пот, стоны воинов, когда они узнали о судьбе Насуады, нестройные приветствия, когда он призвал их к победе и финальный рев толпы, когда он закончил. С облегчением он спрыгнул с фургона, туда, где ждали его Арья и Орик, стоящие рядом с Сапфирой.

Когда он это сдела его охранники образовали круг вокруг них и сдерживали тех кто задавал вопросы.

' Ты справился, Эрагон!' – сказал Орик, хлопая его по плечу.

'Правда?' – спросил Эрагон ошеломленно.

' Ты был самым красноречивым,' – сказала Арья.

Эрагон смущенно пожал плечами. Это заставило его вспомнить, что Арья знала большинство лидеров Варденов, и он не мог не думать, что Аджихад или его предшественник Дейнор лучше бы справились с речью.

Орик потянул его за рукав. Эрагон наклонился к гному. Голосом не достаточно громким Орик сказал: 'Я надеюсь,что поездка стоит того, что вы найдете,мой друг. Будьте осторожны, не убейте себя, а?'

' Я попытаюсь.'

К удивлению Эрагона, Орик схватил его за предплечье и крепко обял его. ' Да прибудет с тобой Гунтера (сила).' Как только они разошлись, Орик переборол себя и хлопнул Сапфиру по спине. ' И ты тоже Сапфира. Безопасной поездки вам обом.'

Сапфира ответила тихим мурлыканьем.

Эрагон посмотрел на Арью.Ему вдруг стало неловко,он был не в силах думать ни о чем кроме самых