Блёдхгам и ещё один эльф, Лауфин, выскочили из лабиринта палаток и убили пятерых солдат до того, как они смогли подняться на ноги. Остальные эльфы бежали следом.

Еще одна группа солдат, на этот раз более двадцати сильных, побежала к Эрагон и Арие, почти как если бы люди знали, где их найти.

Эльфы выстроились в линию перед Эрагоном и Аьей. Но до того как солдаты оказались в досягаемости мечей эльфов, одна из палаток распахнулась, и Анжела ворвалась в самую середину, застав солдат врасплох.

Травница носил красную длинную ночную рубашку, ее вьющиеся волосы были в беспорядке, и в каждой руке она держала шерстяную гребенку. Гребенки были три фута длиной и имели два ряда стальных зубцов, установленных под углом на концах. Зубцы были длиннее предплечья Эрагона и были острыми как иглы – он знал, что, если бы кто-то поранил себя то сразу бы получил заражение крови от невымытой шерсти, которые были на данном оружие.

Двое из солдат упали, когда Анжела воткнула гребенки им в бок, ведя зубцы прямо через колчугу. Травница была больше чем на фут короче чем некоторые из мужчин, но она не показала признака страха, когда её окружили. Наоборот, она была свирепой с ее дикими волосами, ее криком и ее темноглазым взглядом

Враги окружили Арью со всех сторон, скрывая ее от чужих глаз, и в этот момент Эрагон испугался, что они убьют (сокрушат) ее.

Затем, откуда то из лагеря, он увидел Солембума мчавшегося к группе солдат, уши кота-оборотня были прижаты к голове. Остальные коты-оборотни бежали следом: двадцать, тридцать, сорок целая стая, и все в кошачьем обличие

Вся эта какофония шипела, выла, и крики наполняли ночь, когда коты-оборотни прыгали на солдат и тянули их к земле, разрывая их когтями и зубами. Солдаты сопротивлялись и отбивались как только могли, но у них не было шансов против огромных косматых кошек

Всё с появления Анжелы до вмешательста котов-оборотней случилось, с такой скоростью, Эрагон едва успел среагировать. Поскольку коты-оборотни напали на солдат, он моргнули облизнул пересохшие губы, испытывая чувство нереальности вокруг себя

Затем Сапфира сказала, Быстро, на спину, и она присела, чтобы он мог взобраться на нее.

'Подожди', сказала Арья, и положил руку ему на плечо. Она пробормотала несколько фраз на древнем языке. Мгновение спустя, искажение чувства Эрагона исчезла, и он снова оказался в полной мере владеют своим телом.

Он сделал Арье благодарный взгляд, а затем бросил Брисинг в ножны на останки своего шатра, вскочил на Сапфиру по ее правой передней лапе, и уселся на свое прежнее место у основания ее шеи. Без седла, с острыми краями чешуя ее впились в внутренности его ноги, чувствуя, что он хорошо еще помнил свой первый полет.

– Нам нужен Даутхдаерт, – выкрикнул он Арье.

Она кивнула и побежала к своей палатке, которая была на несколько сотен футов от него, на восточной стороне лагеря.

Другое сознание, не Сапфиры давило на ум Эрагона, и он укрепил свою мысленную защиту. Затем он понял что это был Глаэдер. Эрагон позволил Золотому Дракону пройти мимо его охраны.

'Я помогу,' сказал Глаэдр. За его словами, Эрагон чувствовал страшную силу, кипящую гневом, направленную на Торна и Муртага, гнев, который казался достаточно мощным, чтобы сжечь мир дотла. Соединяйте ваши умы со мной, Эрагон, Сапфира. И вы также, Бледхграм, и вы, Лауфин, и все оставшиеся маги. Позвольте мне видеть своими глазами, и позвольте мне слушать своими ушами, и я смогу посоветовать вам, как что делать, и смогу дать вам свою силу, когда это понадобится.

Сапфира прыгнула далеко вперед, полу летя, полу паря над рядами палаток к огромной рубиновой массе Торна. Эльфы бежали ниже, убивая солдат, с которыми сталкивались.

Сапфира имела преимущество высоты, так как Торн был все еще на земле. Она летела под углом к нему, намереваясь, как Эрагон понял, совершить посадку на спину Торна и захватить его челюстями за шею, однако, Торн увидел, как она летит, и красный дракон зарычал и развернулся к ней лицом, присев, словно меньшая собака собирается сбить большую.

Эрагон лишь успел заметить, что седло Торна было пустым, а затем дракон встал на дыбы и схватил Сапфиру одной из его толстых, мускулистых передних ног. Его тяжелые лапы качнулись в воздухе с громким стремительныи звуком. Во мраке, его когти выглядели поразительно белыми.

Сапфира свернула в сторону, изворачиваясь, чтобы избежать удара. Земля и небо поменялись местами вокруг Эрагона, и он соорентировался, глядя на лагерь в то время когда край правого крыла Сапфиры разорвал чью то палатку.

Сила в свою очередь, потянула Эрагона, оттягивая его от Сапфиры. Ее спина начала выскальзывать из его ног. Он сжал бедра и пытался удержаться за шип перед ним, но движение Сапфиры было слишком сильным, чтобы выдерживать его и через секунду он оказался в воздухе, без четкого представления о том, в каком направлении летел и где был низ.

Даже сейчас, когда он падал, он удостоверился, что Брисингр находится в его руках и старался держать лезвие достаточно далеко от его тела; в ножнах или нет, меч все еще может ранить его, из-за заклинаний Руноны…

Маленький брат!

'Летта!' Крикнул Эрагон, и с толчком он застыл в воздухе, не более чем на десять футов над землей. В то время как мир, казалось, держыт спиннинг еще несколько секунд, он мельком увидел сверкающий контур Сапфиры, как она кружила вокруг, чтобы Поймать его.

Торн проревел и распылил ряды палаток между ним и Эрагоном со слоем раскаленного добела огня, который подскакивал к небу. Крики мучении, бытро сопроводили людеи в пределах смертельного огня.

Эрагон поднял руку, чтобы оградить лицо. Его магия защищала его от серьезных травм, но тепло не устраивола его. Я в порядке. Не повертайтесь назад, сказал он, не только Сапфиры, но и для Глаэдра и эльфов. Вы должны остановить их. Я встречу вас в павильоне Нусуады.

Неодобрение Сапфиры было ощутимым, но она изменила свой курс, чтобы возобновить свою атаку на Торна.

Эрагон снял свое заклинание и упал на землю. Он легко приземлился на носочки, и начал бежать между горящими палатками, многие из которых уже рушились, поднимая столбы оранжевых искр.

Из-за дыма и запаха сожженных палаток Эрагону стало трудно дышать. Он закашлял, и его глаза начали слезиться, размывая изображение перед глазами…

На несколько сотен футов вперед, Сапфира и Торн боролись, два гиганта ночью. Эрагон испытывал чувство первобытного страха. Что сделанное сработало бы по отношению к ним, к паре снимков, рычащих существ, каждое больше, чем дом -больше двух домов в случае Торна, – для каждой из которых когти, клыки, шипы больше, чем все его тело? Даже после того, как первый скачок страха ушел, небольшое количество трепета осталось, когда он мчался вперед.

Он надеялся что, Роран и Катрина были в безопасности. Их палатка была на противоположной стороне лагеря, но Торн и солдаты могли оказаться в той стороне в любой момент.

'Эрагон'!

Арья скользнула сквозь горящие развалины, неся Даутдаред в ее левой руке. Слабый зеленый нимб окружил колючее лезвие копья, хотя жар было трудно видеть на фоне огня. Нестись рядом с нею был Орик, который несся через языки огня, как будто они были не более опасными чем пучки пара. Гном был без рубашки. Он держал древний военный молот Волунд в одной руке и небольшой круглым щит в другой. Кровь намазала оба конца молотка.

Эрагон поприветствовал их поднятой рукой и криком, довольным тем, что с ним его друзей. Когда Арья догнала его, она предложила ему копье, но Эрагон покачал головой. “Держи при себе!” он сказал. “У нас будет лучше возможность остановить Торна, если ты используешь Ньёрнен, а я использую Брисингр.”

Арья кивнула и сильнее сжала копье. В первый раз Эрагон задавался вопросом, как эльф, как она сможет заставить себя убить дракона. Затем он повернул мысли в сторону. Если была одна вещь, которую он знал о Арья, это было то, что она всегда делала то, что было необходимо, каким бы трудным это ни было.