Арья кивнула, освобождая руку;

– Главным образом. Я могу в полной мере пользоваться рукой. Она продемонстрировала это, открыв и закрыв ее несколько раз. Но есть небольшой участок в основе большого пальца, где я ничего не чувствую. Она указала пальцем.

Эрагон протянул руку и слегка коснулся. 'Здесь?'

'Здесь', сказала она, и переместила его руку немного правее.

'И Блёдхгарм был не в состоянии ничего с этим поделать?'

Она покачала головой. 'Он попробовал полдюжины заклинаний, но нервы отказываются вернуться.' Она сделала пренебрежительное движение. 'Это не имеет никакого значения. Я все еще могу работать мечом и стрелять из лука. Это все, что имеет значение.'

Эрагон колебался, затем сказал: 'Ты знаешь… как же я благодарен за то, что ты сделала- что вы пытались сделать. Я сожалею, что оставил тебя с отметиной. Если бы я мог бы предотвратить это как-то… '

'Не чувствуй себя плохо из-за этого. Невозможно пройти по жизни невредимым. Не должен даже хотеть этого. Увечьями мы накапливаем, мы измеряем как наши глупости и наши достижения. '

'Анжела сказала нечто похожее о врагах- что если вы ихне приобрели, то были трусом или еще хуже.'

Арья кивнула.'В этом есть доля правды.'

Они продолжали говорить и смеяться всю ночь. Вместо ослабления,эффект измененного фельнира продолжал усиливаться.Легкомысленный туман овладел Эрагоном, и он заметил,что карманы,в тени палатки стали вращаться,а так же,те странные, сигнальные огни – которые он обычно видел, когда он закрывал глаза ночью,чувствуя их с помощью мыслей.Кончики его ушей горели горящим пламенем,а кожа на его спине зудела и покрылась мурашками, как будто по ней ползали муравьи.Кроме того,некоторые звуки приобрели специфическую интенсивность – щебетание насекомых у берега озера имело свой ритм,или потрескивание факела возле его палатки; они перекрывали друг друга,из-за чего Эрагон так и не смог выбрать,на что именно обратить свое внимание.

'Разве я был отравлен?' Он удивился.

'Что это такое?' Спросила Арья, заметив его тревогу.

Он увлажнил свой рот, который стал невероятно, крайне сухим, и рассказал ей, что он испытывал.

Арья смеясь откинулась назад,ее глаза были полуоткрыты.Все так,как должно быть.Эти ощущения исчезнут к рассвету.До тех пор расслабься,и позволь себе наслаждаться ими.

Эрагон спорил сам с собой несколько мгновений, пока он обдумывал, следует ли ему использовать заклинание, чтобы очистить разум от воздействия алкоголя,если это вообще возможно. Но в конце концов, он решил довериться Арье и последовать ее советам.

Как только мир начал изменяться под воздействием алкоголя, Эрагон подумал, возможно он определить, что реально, а что порождение фёльнирва. Он мог бы покляться, что огни были реальными, хотя разум ему подсказывал, что они были вызваны воздействием фёльнирва.

Они продолжили говорить, но их разговор становился все более бессвязным и непоследовательным. Тем не менее, Эрагон придавал всему,что они говорили первостепенное значение, но не мог обьяснить почему, как и не мог вспомнить, что они обсуждали лишь за несколько мгновений до этого.

Некоторое время спустя Эрагон услышал низкий, хриплый звук трубы тростника, играемой где-нибудь в лагере. Сначала он думал, что ритмичные тоны играли в его воображение, но тогда он видел, что Арья подняла свою голову и повернула её в направлении музыки, как будто она тоже слышала это.

Эрагон не мог сказать, кто это играл и зачем. Он и не думал об этом. Казалось, что мелодия возникла из ночной мглы, как ветер, забытый и одинокий.

Он слушал, отклонив голову назад и практически закрыв глаза, в то время как фантастические образы кружились в его сознании, изображения, навеянные фёльнирвом, но лишь музыка придала им форму.

Мелодия становилась все более дикой, и из жалобной превратилась в назойливую, и звуки становились то тише,то громче, музыка становилась быстрее, сложнее, настойчивее, тревожнее. Эта музыка казалась слишком быстрой и искусной, что было невозможно даже для эльфа.

Арья рассмеялась, когда музыка достигла особенно лихорадочного темпа, она вскочила на ноги и приняла позу, подняв свои руки над головой. Она топнула ногой о землю и хлопнула в ладоши, – раз, два, три раза – и потом, к удивлению Эрагона, она начала танцевать. Сначала ее движения были медленными, почти томными, но вскоре они стали все быстрее и быстрее, пока она не совпала с бешеным ритмом музыки.

Музыка вскоре достигла пика, а затем начала постепенно ослабевать, Дудочник наигрывал последние темы мелодии. Но прежде чем музыка прекратилась, неожиданно, правую руку Эрагона охватил зуд заставляя чесатся ладонь. В тоже время внезапный пристиуп боли проник в его сознание сжигая все его барьеры и предупреждая об опасности.

Cекунду спустя вверху раздался драконий рев.

Страх накрыл Эрагона.

Рев не принадлежал Сапфире.

Эрагон схватил Брисингр и вместе с Арьей выбежал из палатки

Снаружи, Эрагон зашатался и упал на одно колено, как земля, казалось, сделала шаг под ним. Он схватился за пучок травы, используя ее как якорь, пока он ждал, головокружение стихать.

Когда он осмелился посмотреть, он прищурился.Свет от близлежащих факелов был до боли яркий; пламя плавало перед ним, как рыба, словно отделен от масла пропитанной тряпки, что их кормили.

Баланс исчез, подумал Эрагон. Не могу доверять своему видению. Придется очистить ум. Придется-

Он мельком заметил какое-то движение и пригнулся. Хвост Сапфиры просвистел всего лишь в нескольких дюймах над его головой, ударился об его палатку и снес ее, ломая деревянные шесты как сухие ветки.

Сапфира рычала, огрызаясь в пустоту, и пыталась подняться на ноги. Потом она остановилась, в замешательстве.

Маленький брат, что…

Звук, похожий на свист сильного ветра, прервал ее, и из мглы появился Торн, красный как кровь и сверкающий как миллион движущихся звезд. Он приземлился недалеко от палатки Насуады, и земля содрогнулась под тяжестью его тела.

Эрагон услышал, как закричали охранники Насуады; затем Торн покачал своей правой передней лапой поперек земле и половина криков стихло.

С приспособлений, прикрепленных по обеим сторонам от красного дракона, спрыгнули несколько дюжин солдат и разбежались по лагерю, тыча мечами в палатки и убивая караульных, которые убегали от них.

Сигнал тревоги разнесся по всему лагерю. В то же время, звуки битвы доносились так же и с внешней границы, Эрагон подумал, что вторая атака идет с севера.

Сколько же солдат здесь? изумился он. Неужели мы окружены? Паника настолько охватила его, что почти перевесила здравый смысл и заставила вслепую бежать в ночь. Только знание того, что это фельнирв так действует на его реакцию, удерживало его на месте.

Он быстро прошептал исцеляющее заклятье в надежде, что это поможет противостоять действию напитка, но безрезультатно. Разочарованный, он осторожно встал, вытащил Брисингир и присоединился к Арье, чтобы встать плечо-к-плечу с ней, пятеро солдат уже бежали к ним. Эрагон не совсем понимал, как он и Арья будут сражаться с ними. Не в их состоянии.

Мужчины были в двадцати шагах от них когда Сапфира зарычала и ударила по земле своим хвостом, сразив всех солдат.

Эрагон, который почувствовал, что Сапфира собралась сделать, схватил Арью, она сделала тоже самое и так, поддерживая друг друга, они были в состоянии стоять на ногах.