Присев на корточки, травница положила два пальца на шейную вену подростка, проверяя пульс. Затем она ударила его по щекам, и приподняла его веки.

Послушник оставался спокойным и неподвижным.

Его отсутствие реакции, казалось, раздражало травницу.

– Один момент, – сказала она, закрывая глаза. Небольшая морщинка залегла на ее лбу. Какое то время она продолжала находится в такой позе, а потом вдруг вскочила с неожиданной скоростью.

– Что за эгоцентричный маленький паршивец! Ничего удивительного, что родители отправили его присоединиться к священникам.Удивительно, как он оставался с такими, как они, так долго.

«Он знает что-нибудь полезное?» спросил Эрагон.

«Только путь к поверхности». Она указала на дверь слева от алтаря, ту же дверь, через которую священники вошли и вышли. «Это удивительно, что он пытался освободить Вас; Я подозреваю, что он первый раз в своей жизни сделал что-то по своей собственной воле.»

– Мы должны взять его с собой, – Эрагону не хотелось говорить это, но долг вынудил его, – Я обещал, что позволю ему идти с нами, если он нам поможет.

– Он пытался убить тебя!

– Я дал слово.

Анжела вздохнула и взглянув на Арью, сказала: 'я не представляю – ты можешь убедить его в обратном?'

Арья покачала головой, а затем без явного усилия подняв юношу на плечо, сказала: «Я буду нести его».

– Если так, – сказала травница Эрагону, – это лучший вариант для нас, поскольку нам, как мне кажется, большую часть времени придется провести, сражаясь.

Она передала ему свой короткий меч, а затем вытащила из внутренней складки ее платье кинжал с ювелирной отделкой рукояти.

«Из чего это сделано?» спрасил Эрагон, вглядываясь сквозь прозрачное лезвие меча, замечая, как он ловит и отражает свет, напоминая алмазы. Но он не мог себе представить, что кто то будет делать оружие из драгоценных камней; количество необходимой энергии, для сохранения камня от разрушения с каждым ударом, быстро истощит любого нормальнго МАГА.

«Ни камень, ни металл,» сказала травница. 'Хотя, предупрежу. При обращении с ним, ты должен быть очень осторожен. Никогда не касайся края или, чему нибудь ценному приблизится к нему, иначе ты пожалеешь. Так же, никогда не прислоняй мечь к тому, что тебе может понадобиться – к ноге, например. '

Эрагон осторожно отвел меч подальше от тела. «Почему?»

– Потому что, – сказала травница с явным удовольствием, – это самый острый клинок из всех существующих. Нет такого меча или ножа, или топора, который может сравниться по остроте с его лезвием, даже Брисингр не может. Это конечное воплощение инструмента, способного разрезать. Это, – она сделала паузу,чтобы подчеркнуть – прототип наклонной плоскости… Ты не найдешь равного клинка,где бы ты не побывал. Он может прорезать все, что не защищено магией, и многое, что защищено.

Эрагон огляделся, ища что-то для тестирования меча. В конце концов, он подошел к алтарю и повернул лезвие в направлении к каменной плите.

'Не так быстро!' – закричала Анжела.

Прозрачное лезвие прошло через четыре дюйма камня, будто гранит был не тверже крема, а потом продолжило путь вниз к его ноге. Эрагон, взвизгнув, отскочил назад, едва сумев остановить свою руку прежде, чем порезать себя.

Углы алтаря спустились на один уровень вниз, а потом с треском упали на середину комнаты.

В конце концов, Эрагон понял, что лезвие меча без труда может пройти и сквозь алмаз. Не обязательно, чтобы у меча была магическая защита, поскольку в мире редко встретишь что-то, имеющее настолько мощное сопротивление.

– Вот, – сказала Анжела, – тебе пригодится это. – Она отстегнула ножны меча и передала ему. – Это одна из немногих вещей, которые клинок не может порезать.

Потребовалась секунда, чтобы дар речи вернулся к Эрагону.

– У меча есть имя?

Анжела засмеялась.

– Конечно, есть. На древнем языке, его имя Албитр, означающее именно то, что ты думаешь. Но я предпочитаю называть его Звенящий Убийца.

– Звенящий Убийца!

– Да. Потому что когда касаешься лезвия, оно издает такой вот звук, – демонстрируя это, она коснулась лезвия кончиком ногтя и улыбнулась, когда звон на высокой ноте пронзил царящую в камере тишину, подобно солнечному свету.

– Ну, теперь мы можем идти?

Эрагон убедился, что они ничего не забыли и кивнул, подходя к левой двери и открывая ее как можно тише.

За дверным проемом шел длинный, широкий коридор, освещенный факелами. На страже стояли два ряда воинов, держащиеся с двух сторон прохода, двадцать человек, обличенных в черные одежды; те самые, что схватили их ранее.

Они посмотрели на Эрагона и потянулись за оружием.

Проклятия мелькали в голове Эрагона, когда он бросился вперед, чтобы атаковать воинов прежде, чем они смогут обнажить клинки и собраться в действенные группки. Он проделал всего несколько метров, когда слабое мерцание возникло рядом с каждым из мужчин: мягкие, темные пятна, подобно трепещущим на ветру флагам, прошмыгнули мимо его взора.

Без единого крика, двадцать человек напряглись и упали на пол, мертвые, все до последнего.

Встревоженный, Эрагон остановился, прежде чем напоролся бы на тела. Люди были зарезаны через глаза, так аккуратно, как это вообще возможно.

Он повернулся, чтобы спросить Арью или Анжелу, что только что произошло, но его слова застряли в горле, когда он увидел травницу. Она стояла на коленях, опираясь на стену и тяжело дыша. Ее кожа была смертельно белой, и руки дрожали. Кровь струйкой сбегала по ее кинжалу.

Трепет и страх завладели Эрагоном. Каким бы образом травница не сделала это, это было выше его понимания.

– Мудрец, – сказала Арья, ее голос звучал неуверенно, – как тебе удалось сделать это?

Травница усмехнулась между вздохами и сказала:

– Я использовала трюк…Я научилась этому у своего учителя… Тенги… много лет назад. Это, словно тысячи пауков выедают глаза и выдавливают их.

– Да, но как ты это сделала? – настаивал Эрагон. Такой трюк был бы полезным в Урубаене.

Травница снова усмехнулась.

– Что есть время, как не движение? А что есть движение, как не тепло? И разве тепло и энергия не разные названия одного и того же? – она оттолкнулась от стены, подошла к Эрагону и потрепала его по щеке.

– Когда ты поймешь смысл этого, ты поймешь и то, как и что я сделала… Я больше не смогу использовать это заклинание сегодня, так что не думай, что я убью всех в следующий раз, когда мы влетим в группу людей.

С трудом, Эрагон проглотил любопытство и кивнул.

Он взял тунику и мягкий жакет у одного из упавших мужчин, и после надевания одежды, повел их по коридору и через арку на дальнем конце.

Они никого не встретили в множестве комнат и коридоров, после этой, но также они не увидели никаких намеков на местонахождение их украденных вещей. Хотя Эрагон был рад, что их не заметили, отсутствие слуг беспокоило его. Он надеялся, что они еще не подняли тревоги, которая предупредила жрецов о побеге.

В отличие от заброшенных комнат, которые они видели перед засадой, те комнаты, где они проходили сейчас, теперь были завалены гобеленами, мебелью и странными устройствами,сделанными из латуни и