Подпихивая и толкая друг друга, они поспешно вышли через двери в дальних концах комнат и исчезли в глубине сторожевой башни.

Эрагон пытался угадать вес блока в груде камней, он, должно быть, весит много сотен фунтов. Он был уверен, что если он, Сапфира, и эльфы будут работать вместе, что они смогли бы сдвинуть камни магией, но эта попытка оставит их слабыми и уязвимыми. Более того, это заняло бы много времени. На мгновение, Эрагона заняли мысли о Глаэдре – золотой дракон был более чем сильным, чтобы поднять кучу сразу, но нужно было спешить, а восстановление Элдунари Глаэдра заняло бы много времени. В любом случае, Эрагон знал, что возможно ему даже не удастся убедить Глаэдра поговорить с ним, а тем более, помочь спасти Рорана и других мужчин.

Эрагон, стоя под безопасным карнизом, увидел Рорана как раз перед тем, как груда камней и мусора скрыла его из поля зрения, и в конце концов, он понял, что надо делать.

– Сапфира, помоги им! -крикнул Эрагон, одновременно откинув щит и прыгнув вперед.

Он услышал, как за ним Арья сказала что-то на древнем языке – короткую фразу, которая, должно быть, означала – 'Прячься!' – Потом она догнала его, она бежала со своим мечом в руках, готовая сражаться.

Когда он подошел к горе щебня, то прыгнул так высоко, как только мог. Он опустился одной ногой на наклоненный блок, а затем прыгнул снова, перепрыгивая с камня на камень, как снежная коза, измеряющая ширину ущелья. Он боялся потревожить блоки, но подняться на груду было самым быстрым способом попасть в нужное ему место.

Последним прыжком Эрагон достиг второго этажа, а затем помчался через всю комнату. Он толкнул дверь перед собой с такой силой, что сломал замок и петли, и отправил дверь в полет через весь коридор, в стену, разламывая тяжёлые дубовые доски.

Эрагон побежал вниз по коридору. Его шаги и дыхание казались ему странно приглушенными, как будто его уши были наполнены водой.

Он замедлился, когда приблизился к открытому дверному проему. Через него он увидел кабинет с пятью вооруженными мужчинами, указывающих на карту и спорящих. Ни один из них не заметил Эрагона.

Он продолжил бежать.

Ускорившись, он столкнулся на углу с солдатом, идущим в противоположном направлении. В глазах у Эрагона заплясали красные и желтые огни, когда он на всей скорости ударился головой о щит. Эрагон ухватился за солдата, оба настолько были оглушены, что шатались, словно пара пьяных танцоров.

Солдат сыпал ругательствами, изо всех сил пытаясь восстановить равновесие. – Что с тобой, черт тебя возьми… – сказал он, но увидев лицо Эрагона, глаза его расширились. – Ты!

Сжав правую руку в кулак Эрагон ударил человека в живот, под ребра, ударом сбив того с ног и подкинув до потолка. – Я, – согласился Эрагон, когда безжизненное тело солдата рухнуло на пол.

Эрагон продолжил бежать вниз по коридору. Его и без того быстрый пульс, казалось, удвоился, когда он буквально влетел в сторожевую башню. Он чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

'Где же оно?' – безумно размышлял он, заглядывая в очередной дверной проем пустой комнаты.

Наконец, в конце темного бокового прохода, он заметил винтовую лестницу. Перепрыгивая по пять ступенек, он проявил крайнюю беспечность в отношении своей безопасности, когда спускаясь к первому этажу, остановился, чтобы отпихнуть со своего пути крайне удивленного лучника.

Лестница закончилась, и он оказался в сводчатой палате, напоминающей собор в Драс-Леоне. Он быстро огляделся: щиты, оружие и красные флаги висели на стенах; узкие окна, закрывающиеся под потолком; факелы закреплены в скобках из кованого железа; пустые камины; длинные, темные складные столы сложены вдоль обеих сторон зала; и возвышение во главе комнаты, где перед стулом с высокой спинкой стоял бородатый человек в мантии. Эрагон был в главном зале замка. С правой стороны от него, между ним и дверями, которые вели к входу в сторожевую башню, был отряд из пятидесяти или больше солдат. Золотая нить в их туниках заблестела, когда они обернулись с удивлением.

– Убить его! – приказал разодетый человек. Его голос звучал скорее напугано, чем величественно.

– Тот, кто убьет его, получит треть моих богатств! Я обещаю это!

Ужасная досада поднялась в душе Эрагона. Он выхватил свой меч из ножен, поднял его над головой и прокричал:

– Брисингр!

С порывом воздуха, подобно привидению кокон синего пламени возник вокруг лезвия, поднимаясь к острию меча. Жар, порожденный огнем, согрел руку, плечо и правую сторону его лица.

Затем Эрагон пристально посмотрел на солдат.

– Пошли прочь, – прорычал он.

Солдаты колебались еще секунду, затем развернулись и побежали.

Подстёгнутый изнутри Эрагон двинулся вперед, не обращая внимания на испуганно пятившихся людей в пределах досягаемости его горящего меча. Один человек споткнулся и упал перед ним; Эрагон практически перелетел через солдата, даже не задев рукой его шлема.

Огонь на лезвие меча развивался словно лошадиная грива, когда Эрагон совершал этот акробатический прыжок.

Пригнувшись, Эрагон пробежал мимо двойных дверей, которые охраняли вход в главный зал. Он мчался через длинный, широкий зал, обрамленный комнатами полными солдат – так же как шестерни, шкивы, и другие механизмы, используемые подъема и опускания ворот сторожевой башни – и затем направился к решётке, которая блокировала путь туда, где стоял Роран, когда стена сторожевой башни разрушилась.

Железная решётка согнулась, так как Эрагон врезался в неё, но этого было не достаточно, чтобы сломать металл.

Он попятился назад.

Он снова направил энергию, сохраненную внутри алмазов его пояса – пояса Белота Мудрого – и в Брисингре, опустошая драгоценные камни с их драгоценным запасом, поскольку он поддерживал огонь меча с почти невыносимой интенсивностью. Он сорвался на безмолвный крик, когда отвел руку назад и ударил по решетке. Оранжевые и желтые искры обрызгали его, разъедая перчатки и тунику, и обжигая его оголенную плоть. Капля расплавленного железа с шипением упала на мыс его ботинка. Дернув ногой, он стряхнул ее.

Три резких удара и кусок решетки размером с человека упал внутрь. Прутья решетки, в местах разреза, нагревшись до белого каления, освещали проем своим мягким сиянием.

Эрагон позволил огню, исходящему из Брисингра, погаснуть, так как он вступил в созданное им отверстие.

Сначала налево, потом направо, а затем еще раз налево, он бежал поскольку проход чередовал направления, извилистый путь предназначался для медленного продвижения войск, если им посчастливится получить доступ к башне.

Когда он завернул за последний угол, Эрагон увидел его предназначение: забитый развалинами вестибюль. Даже с его эльфийским зрением, он мог разглядеть только самые крупные фигуры в темноте, падающими камнями были потушены факелы на стенах.Он слышал нечётные пыхтения и шарканье, как будто своего рода неуклюжее животное коренилось через щебень.

– Найна, – сказал Эрагон.

Яркий синий свет осветил пространство. И перед Эрагоном, покрытый грязью, кровью, потом и пеплом, со страшным рыком появился Роран, сражающийся с солдатом, на трупах двух других.

Солдат вздрогнул из-за резкого блика, и Роран воспользовался заминкой противника. Он его резко развернул, и опустил на колени, после чего выхватил кинжал солдата, и под углом вонзил его в челюсть.

Солдат дважды ударил ногой, после чего испустил дух.

Тяжело дыша, Роран поднялся, кровь текла по его пальцам. Он взглянул на Эрагона странным хмурым взглядом.

– Ты вовремя, – сказал он, и тут его глаза закатились, и он упал в обморок.