— Здесь и сейчас спрашивать буду я. — Для наглядности этих слов стволы модульной винтовки как бы невзначай нацелились прямо ей в грудь. — Повторяю вопрос: ваше имя Кэтрин?
— Да! Меня зовут Кэтрин О’Ливи. — Слова выплевывались в меня отрывисто и зло, чувствовалось, что она на грани нервного срыва. — Состою в звании первого лейтенанта морской пехоты Шестого флота, прикомандирована для работы на подводной научно-исследовательской станции «Наутилус» в качестве сменного коменданта на дежурстве. Ничего не забыла?
— Да вы расслабьтесь, не надо так нервничать. А с чего вы решили, что я русский? — Надо бы с ней помягче, а то действительно сорвется. Видать, у нее здорово наболело за последнее время. Так пущай выскажется, авось пропадет охота баловать.
— Да за последнюю пару часов тут только вашего брата и не хватало! Как же — русским да пропустить такую интернациональную вечеринку! Небось, сами всю эту кашу и заварили, умники!
Опаньки! А вот это уже интересно! Зрит в самый корень. Смешно — хваленый многослойный план бывалого полковника внешней разведки раскусила первая же попавшаяся мне американка. Даже обидно как-то за ГРУ. Ну да ладно. Давай, болтай дальше, надо только тебя подзадорить, красавица.
— А может, я свой, так сказать, настоящий американский герой?
— Типа супермен?
— Типа того.
— Плохо слушаешь, «свой супермен». Я тебе говорила, что служу офицером морской пехоты. И в состоянии определить, с кем имею дело. Уж как-нибудь отличу спецназ Конфедерации от российского. Неоткуда тут своим взяться, понял?! Всех своих перебили. А помощь с большой земли уже вряд ли поспеет.
— А что так? — заинтересовался я.
— А капут нам придет минут через сорок, супермен. Причем полный. И наверху про это уже знают. Так что свои соваться сюда уже не будут. Да и спасать, кроме меня, некого. Ну а из-за одной дуры, пусть и в офицерских погонах, пять сотен мужиков губить не будут. К станции теперь ни один корабль или самолет ближе чем на полсотни километров не подпустят.
До меня стало доходить.
— Ты что же, реакторы вразнос запустила?! — От собственной догадки тело бросило в дрожь.
— А то! — Глядя, как меня перекосило, идиотка просто засияла от счастья. Камикадзе чертова!
— Врешь!
— Чистая правда, дорогой. Если ты псионик, сам сообразить должен, что я не лгу. — Понять, что она не лжет, можно было и без особых способностей или подручных полиграфов. Все и так предельно ясно: отсчет пошел. Времени в обрез. Шутки кончились, пора делать последний бросок. Но в одиночку я вряд ли справлюсь, Проф не в счет. Может, взять с собой эту оторву? Все риску меньше. Вот только как ее убедить?
— Ну а сама-то знаешь, из-за чего весь сыр-бор тут начался?
— Догадываюсь.
— Видела это?
— Нет. Мой допуск секретности ограничивался исключительно надземной частью комплекса.
— А как насчет удовлетворения любопытства с моей помощью?
— Хочешь в четвертый сектор сунуться? — сразу же смекнула Кэтрин.
— Хочу. Зря я, что ли, по твоей консервной банке столько времени шарахался.
— Ну а мне-то какой резон тебе помогать? Да и чем я, собственно, могу помочь?
— Так, развлечешься перед смертью. Все лучше, чем просто сидя смерть ждать. А мне проводник нужен. Даже если у тебя не было допуска сюда, ты просто не можешь не знать план местных катакомб. Что здесь установлено, может, и не в курсе. А вот план пустот до комендантов не могли не довести. Иначе как бы вы смогли осуществлять охрану подземного комплекса снаружи, со стороны моря?
По выражению ее лица было видно, что я попал в точку. Но Кэтрин еще сомневалась:
— Может, ты и прав, но что-то темнишь, «свой». Я не хочу перед смертью дядю Сэма подставить, помогая русским диверсантам.
— А что я теперь могу? Все виды связи в этом регионе наверняка надежно заблокированы. До взрыва станцию будут однозначно пасти со всех сторон так, что амеба не просочится. У меня просто нет выхода, кроме как погибнуть с тобой.
— Ты мне мозги не пудри. Знаю я ваши телепатические фокусы! Все равно найдешь способ передать информацию.
— Если дойду. Кажется, весь четвертый сектор забит этой латиноафриканской мерзостью. Шансы на то, что мы сможем хотя бы приблизиться к объекту, практически равны нулю. А уж чтобы изучить его, мне просто времени не хватит — твои подопечные тут годами чего-то химичили. Так что соображай, а то времени совсем мало осталось. В любом случае у тебя будет возможность меня вовремя остановить.
Кэтрин задумалась:
— В твоих словах резон, конечно, есть, но меня гнетут смутные сомнения… А, к черту все! Хуже все равно уже не будет. Делись оружием и пошли, «свой». За четверть часа никто действительно не в состоянии разобраться в тутошних заморочках и что-либо изменить.
«Как знать, — подумалось мне. — Поглядим, посмотрим».
И мы пошли…
Э-э-х, как мы пошли! Сначала вдвоем вчистую распотрошили шестерку «саламандр», которые пришли разнюхать причину исчезновения конвоя с пленными. Модульную винтовку с амуницией пришлось уступить даме — она ей пришлась как нельзя впору. Женщина-морпех в облегченном ярко-красном комбинезоне с офицерскими лычками и в каске, вся увешанная подсумками с запасной амуницией и с М-29 OICW наперевес, — это круто! Особенно, когда она с диким воплем вылетала из-за моей широкой спины и азартно жарила со всех стволов по напирающим монстрам. Не захочешь, а залюбуешься. Одно слово — валькирия двадцать первого века!
К сожалению, у нас так и не нашлось времени повторно сгонять в арсенал бесславно почившей в бозе охраны и максимально затариться конфедеративным оружием. Поэтому я вооружился трофеями, ухватив в каждую руку по громоздкой ультразвуковой дробилке. Проф на всякий пожарный поначалу оставался инкогнито — вдруг забалует девка, сюрприз будет. Но по ходу дела стало как-то не до сюрпризов в нашей маленькой компании, и пришлось Профа легализовать не совсем обычным способом.
Прямо за входом в четвертый сектор мы с Кэтрин набрели на следы грандиозного по местным меркам побоища. Здесь дымилась целая колонна из пары дюжин шестируких механических монстров в окружении не менее полутысячи трупов мутантов и бородатых людей в гидрокостюмах. Знатная, видать, была схватка. И место выбрано удачно — есть где развернуться.
В четвертом секторе были самые обширные помещения на станции, годами выдалбливаемые прямо в сверхпрочной скальной породе. Попадались даже полупустые залы размером с небольшой крытый стадион. Правда, глянец тут навести так и не успели: на стенах отсутствовала стандартная отделка в стиле хай-тек. Зато разнокалиберный металлолом попадался довольно часто, разбавляя господствующий пещерный ландшафт.
Хотя источники искусственного освещения тоже встречались повсеместно, здесь царил полумрак непривычно синеватого оттенка. Наверное, так проявлялись особые свойства местной специфической породы, о которых предупреждал полковник Хусанов. Хороший знак, ясно указывающий на то, что мы движемся в верном направлении.
Вот только сопротивление по мере нашего углубления в дебри четвертого сектора возрастало в геометрической прогрессии. Все явственнее сказывалось численное и маневренное преимущество противника. На значительных открытых пространствах нам с Кэтрин нечего было противопоставить многочисленным патрулям «Саламандр». Срочно требовалась дополнительная огневая поддержка.
Проходя мимо хорошо сохранившегося и внешне почти не потрепанного в сражении механоида, меня осенило, как в разы увеличить наш военный потенциал. Я дал знак рукой, что пора отдохнуть, и начал
