— А это меня абсолютно не интересует, это их ошибка и пусть теперь у них голова болит. Дело в том, что этот пункт устава устарел и давно на флоте не применяется, но его никто не отменял, и мы можем попытаться им воспользоваться.

— Ну ты даешь! Они сейчас там с ума сойдут, разыскивая такие коды. А ты сам-то их знаешь?

— Понятия не имею. Но это абсолютно неважно, я все равно не приму от них ни одного приказа, потому что для техноразумных перетранслировать все разговоры в реальном режиме времени — раз плюнуть. Так что эти разговоры имеют чисто развлекательное значение. Да, кстати, что-то они там долго думают, надо внести немного нервозности в наши отношения.

Ким снова активизировал связь:

— До старта осталось шесть минут, обнаружена попытка дистанционного режима тестирования систем управления. Предупреждаю, все каналы телеметрии блокированы.

— Подождите, не паникуйте, вы, наверное, ошиблись: возможно, это наши системы управления шалят. Сейчас мы пытаемся вести переговоры.

— В случае если нам покажется, что против нас готовятся враждебные действия, старт последует немедленно.

Ким снова откинулся на спинку кресла. Похоже, что-то изменилось, тон оператора из безапелляционного стал уже более доверительный. Да и как могло быть иначе? Все переговоры при неудачном стечении обстоятельств должны были быть представлены на комиссию флота, а там уже нахрапом не возьмешь. Но расслабляться не стоит: техноразумные наверняка полностью контролируют переговоры и ведут свою игру, следующим их шагом будет затягивание переговоров, а потом и попытка устранения опасной для них ситуации.

— Ерунда все это. Кажется мне, что нас уже списали, — изрек Дранон. — Одно хоть приятно — что им это так просто с рук не сойдет.

— С манипуляторов.

— С чего?

— У техноразумных манипуляторы, у них нет в нашем понимании ни рук, ни ног — роботизированные тела с манипуляторами, которые мало напоминают человеческие.

— Да я не про техноразумных, я про наших подонков: после такого им придется долго отмываться.

— Вряд ли. Они попытаются вообще скрыть все это. А наше исчезновение обставят по какому-нибудь хорошему сценарию: мол, сами виноваты. Хотя ущерб взаимоотношениям с техноразумными будет нанесен немалый, а за этим неизбежно последуют санкции, и удержать это все в секрете будет очень сложно.

— Вот и я говорю о том же.

Ким снова активизировал связь:

— До старта три минуты.

Ответа не последовало. Ким пожал плечами и перевел генератор в красный режим, тревожно запищал извещатель, а на мониторе вспыхнула предупредительная надпись. Подержав в таком режиме генератор около двадцати секунд, Ким вернул его в желтый сектор.

— Это ты зачем? — поинтересовался Дранон.

— Сделал холостой прогрев генератора, а в общем-то просто решил попугать, имитируя запуск двигателя.

— Этим их вряд ли испугаешь.

— Ну почему, уже испугали: вон видишь, вызов идет по общему каналу. Послушаем, что нам скажут.

Ким активизировал канал:

— Слушаю.

— Успокойтесь. Мы не хотим причинить вам неприятности.

Голос был синтезирован специально грубо, с металлическими оттенками, хотя из сведений о техноразумных Ким знал, что оттенки голоса не имеют для них никакого значения, скорее всего, таким образом они просто решили сразу идентифицировать себя.

— Немедленно верните на бот наших товарищей.

— Это сейчас невозможно. Немного позже мы сможем обсудить этот вопрос.

— Прошу прощения, но это не подлежит обсуждению, если у вас есть проблемы, то приступайте к их решению немедленно, старт не будет отложен ни на секунду. Обсуждение всего остального потом.

— Хорошо, мы открываем шлюз.

— Мы расцениваем это как отказ в выполнении наших требований. Если до возвращения задержанных вами людей будет открыт шлюз, запуск двигателей на полный режим будет произведен прямо в отсеке. До запуска осталось две минуты.

— Почему вы так жестко ограничиваете время?

— Давайте прекратим все дискуссии по этому поводу, не пытайтесь тянуть время. Я плохо разбираюсь в системе управления бота и могу при недостатке времени совершить ошибку, которая причинит вашему кораблю немало бед.

— Хорошо, мы попытаемся выполнить ваши требования, но надеемся, что вы выполните свои обещания.

— Что имеется в виду?

— Мы возвращаем на борт бота ваших товарищей, а потом приступаем к обсуждению.

— Обсуждению чего?

— Поверьте, нам есть чего обсудить.

— Но мы не можем являться официальными представителями, нет у нас таких полномочий.

— Нам не нужны полномочия, нам нужно поговорить именно с тобой, остальные нас не интересуют.

— И по какой причине я удостоился такой чести?

— Не надо сарказма, человек, это действительно важно для нас. Гораздо важнее всего того, что ты можешь сделать. Так что, мы можем быть уверены в твоем обещании?

— Да. Но разговор пройдет при открытом шлюзе.

— На этот счет у нас нет проблем, но и ты должен понимать, что это лишь иллюзия безопасности — даже если ты вернешься на корабль, без нашего решения вы не сможете покинуть систему.

— Прошу прощения, осталось меньше минуты, надеюсь, вы успеете вовремя выполнить данные обещания.

— Мы действуем.

Спустя еще около тридцати секунд на внешнем обзоре показались Марк и Вайн, спешащие к боту, а сзади их, похоже, усиленно подгоняли. Когда они достигли бота, на таймере до истечения срока ультиматума осталось всего пять секунд. Встречать их отправился Дранон, следом за ним Ким тщательно задраил люк пилотской кабины, не стоило от радости терять бдительность. Когда все были на борту, бот был вытолкнут в шлюз, и внешняя створка открылась.

— Обязательства с нашей стороны выполнены. Вы готовы ответить на наши вопросы?

— Да. Хотя мне и непонятно, чего такого необычного могу знать.

— Где ты родился и где родились твои родители?

— Место рождения — планета Геодон системы Калита, относительно родителей сведений не имею, известно только, что они не коренные жители этой планеты, а появились там по временному найму. После катастрофы с пассажирским лайнером «Айрон» их родственников не нашли, и я был определен в приемную семью, которую теперь считаю родной.

— Расскажи подробности катастрофы.

— Лайнер «Айрон» совершал рейс из системы Перион в систему Бантан и проходил транзитом через Калиту, при совершении перехода из Калиты по неизвестным причинам попал в гравитационную воронку. Корпус лайнера был полностью разрушен, все пассажиры погибли. Как было отражено в отчете спасательной команды, в живых остался только один ребенок, который, по действующим правилам, в момент перехода был помещен в контейнер. Именно это обстоятельство и еще несколько случайностей позволили остаться ему в живых. Как вы уже догадались, этим ребенком был я.