удалось лишь потому, что мы старались не терять его из виду. Странный он у тебя какой-то. На твоем месте я бы насторожилась. А на месте Ники насторожилась бы еще больше, потому что он тебя раздевал и та-а-ак подробно обследовал…

— Неправда! — вступился темный эльф. — Он ее лечил! И даже сферу поставил, чтобы никто не побеспокоил.

— И теперь скажите мне, что я был неправ, — послышался спокойный мужской голос. В следующий миг в пределах видимости возник высокий темнокожий эльф с огненно-рыжими волосами.

О том, что это был именно эльф, свидетельствовали острые уши, открытые на обозрение всем и каждому коротко остриженными волосами по бокам. По-моему, это называется «площадка». Остальные волосы были заплетены в многочисленные косички и спускались по спине до талии незнакомца. Тонкие черты лица смазливого и мужественного одновременно (как ни удивительно, и такое бывает) немного портили голубые глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками. Кожаная черная безрукавка и такие же штаны настолько ладно сидели на атлетической фигуре, что казалось, их прямо на нем нарисовали. Даже без серебристой рукояти клинка, торчащей из-за спины, эльф казался чрезвычайно опасным. Еще бы, метра два сплошных мышц. Не каждый умелец в фотошопе нарисует такой мышечный рельеф.

— Как себя чувствует наша неукротимая воительница?

— Ужасно, — честно призналась я, чувствуя себя неловко рядом с совершенно незнакомым мужчиной, который видел меня полностью обнаженной.

Обычно я не стесняюсь врачей вне зависимости от пола, но этот рыжий отчего-то не воспринимался как медик, лекарь или кто-то, способный исцелить. Может, все дело в отсутствии белого халата и стетоскопа?

Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что эльф усмехнулся и поспешил развеять неловкость:

— С таким телохранителем вам незачем волноваться о том, что кто-то посмеет воспользоваться ситуацией.

— Телохранителем? — непонимающе нахмурилась я.

И тут же мягкая и теплая подушка завибрировала, издавая довольные урчащие звуки. Я нашла в себе мужество и силы, чтобы повернуть голову. Не намного, разумеется, но вполне достаточно, чтобы встретиться взглядом с полными невероятной нежности и облегчения глазами тигра. Разумеется, это был Тиграш. Несмотря на свое ужасное самочувствие и головную боль до тошноты внутри, я была чертовски рада моему пушистому ангелу-хранителю. Наверное, в этот момент пришло радостное осознание того, что кот точно никогда не оставит меня расхлебывать неприятности, пусть даже я их сама себе организую. Думаю, каждому нужен кто-то, кто воспринимает его таким, какой он есть, не осуждая и не уговаривая меняться.

— Тебе следует принять лекарство и хотя бы что-то поесть перед сном.

— Почему перед сном? — запротестовала я и тут же зевнула.

— Потому что сон — лучшее лекарство.

— А-а-а, потому что он бесплатный, — понимающе протянула я.

Рыжий усмехнулся в ответ и протянул кружку, в которой оказался удивительно вкусный отвар. Мм!

«Кто говорил, что лекарство непременно должно быть горьким?» — подумала я, наслаждаясь горячим напитком. Просто пила бы и пила без перерывов на сон. А когда еще накормили густым и наваристым бульоном под дружные завистливые вздохи окружающих и уложили спать, заботливо укутав теплым мягким пледом, я пришла к выводу, что могла бы жить так хоть вечно.

А во сне снова пришел покойный эльф. Его янтарные глаза сверкали гневом так, что изумрудные вкрапления казались живыми блуждающими огнями. Он без всяких предисловий схватил меня за грудки, хорошенько встряхнул, аж зубы клацнули, и заорал:

— Убить себя решила?!! Идиотка!!!

— На себя посмотри! — парировала я, вырываясь из цепких пальцев. — Ты вообще покойник!

Когда я проснулась, уставшее за день солнце снова скатилось за горизонт и под сенью деревьев, ставших нам временным приютом, разлилась вечерняя прохлада. Тиграш первым уловил момент моего пробуждения и отметил его ласковым звучным мурлыканьем еще до того, как я разомкнула веки. Что-то в последнее время я постоянно сплю. Прямо Спящая Красавица какая-то. Правда, судя по сказке, она была царских кровей, носила титул принцессы и ее разбудил прекрасный принц лет эдак через сто после случая летаргии. А вот мне на это рассчитывать особо не приходилось. Если уж на богатую, красивую и родовитую нашелся только один желающий разбудить, и то через сто лет, сколько тысячелетий придется ждать иномирянке (пусть и не лишенной своеобразного обаяния, на любителя) без знатной родни, связей и состояния? Боюсь, столько не живут даже в состоянии летаргии.

Рука потянулась к густой шерсти тигра. «Кто бы мог подумать, что огромный хищник может быть ласковым и урчащим, как простой кошак на диване. Видно, и вправду ласковое слово любой кошке приятно», — подумала я, ласково почесывая любимца и чуть не всхлипывая.

Но тут до меня донесся умопомрачительный запах готовящейся на огне пищи, и желудок напомнил о себе душераздирающим урчанием голодного зверя. От вечерней прохлады зябко стыли руки. Пришлось закутаться в плед, под которым спала, и отправиться на поиски съестного. Первые шаги показали, что я несколько поспешила с выводами о своем выздоровлении: дрожащие ноги запутались в траве, я покачнулась и непременно упала бы, если бы не верный Тиграш, вовремя скользнувший под руку.

— О, мой пушистый герой! Что бы я без тебя делала? — Собственный голос показался скрипучим, как несмазанные дверные петли.

Источником аппетитного запаха горячей похлебки оказался котелок, подвешенный над ровно горевшим огнем. В котелке приятно булькало соблазнительное на вид варево, которое деловито помешивал деревянной ложкой на длинной ручке рыжий эльф. Даже занимающийся таким мирным занятием и совершенно расслабленный внешне, он умудрялся казаться опасным, словно держал в руках не кухонную утварь, а острый клинок перед горлом врага. Бродяга лежал недалеко от заботливо обложенного камнями огня. В отличие от большинства животных он вовсе не боялся уютно потрескивавших языков пламени. Задние ноги левбай поджал под себя, передними зажал внушительную кость с остатками жареного мяса и увлеченно обгладывал на манер обычной собаки. Пусть со стороны он и выглядел как лошадь, но, как оказалось, вегетарианцем не был. Вон как жмурится от удовольствия и урчит, будто довольный кот. Или это Тиграш мурлычет?

Странно было видеть, что мои друзья, Норандириэль, Лисса, Линк и молодой эльф, который, строго говоря, моим другом не был, развели свой собственный костер и варили свой собственный ужин. При этом эльф выглядел так, словно его пыльным мешком огрели: ушки поникли, как у очень уставшего ослика, он задумчиво рисовал на земле какой-то замысловатый узор тонким прутиком.

Пока я размышляла, к какому из двух лагерей следует присоединиться, дилемма разрешилась сама собой: и без того трясущиеся ноги подкосились и потрясенное вероломством конечностей лицо чуть было не встретилось с травой. Рыжий с неожиданным для своего роста проворством подхватил потерявшую равновесие меня и бережно усадил на собственный плащ, осторожно поправив сбившийся плед. В это время тигр мягко скользнул за спину и улегся, подставляя теплый пушистый бок для опоры. Замечательная диванная спинка получилась. «Стоило попасть в параллельный мир, чтобы обо мне так заботились», — умилилась я. Правда, Тиграша так и не расседлали и седло немного мешало, но ничего, терпеть можно.

— Хорошо, что ты проснулась, — обрадовался эльф, хотя лично я в болезненном состоянии собственного бодрствования решительно не находила ничего хорошего. — Похлебка как раз поспела. Но сначала надо бы выпить укрепляющий отвар. — Прежде чем я успела открыть рот, в руки мне сунули кружку, исходящую ароматным паром. — Пей, не сомневайся. Температура практически комнатная.

Уверенность тона спасителя возымела почти магическое действие. Хотя если рассуждать чисто логически, ему совершенно незачем мне вредить. Зачем тогда спасать? Но на вид отвар выглядел очень даже горячим. Жидкость комнатной температуры просто не способна переходить в газообразное состояние, это всякий знает. Вывод: либо это что-то, достигшее точки кипения, либо один из тех составов, которые внутрь употреблять, мягко говоря, нежелательно. Но вопреки любым доводам рассудка я сделала