Кребень видел труп Ларкин своими глазами. Он лично его идентифицировал по радужке и по генетическому коду. От Хелен Джей, с ее чутьем, можно было ожидать всего, и Кребень лично вылетал на Амальгаму — он видел труп сам. Кребень повел шеей, расстегнул воротник спецкостюма. Вдруг перед ним предстала голая под пластиком Ларкин, со свернутой шеей и слипшимися роскошными волосами, и живая, и ладонь, распоротая осколком бутылки, протянулась к его горлу… Потом вышел Полугай, близко заглянул Кребню в лицо и разинул в усмешке черный рот — зубов во рту не было… Кребень тряхнул головой, отгоняя видение. Он почувствовал боль и увидел под ногтями кровь — он сломал ногти о край пульта. В эфире стоял полный штиль, даже помехи перестали потрескивать. Потом кто-то выругался.

…Именно сейчас, услышав невозможный знакомый голос Матвей Кребень до конца понял апокалиптическое поведение Кирьяна Полугая. Остолбенение, охватившее все члены тела и духа войскового атамана, было столь болезненным, что Кребень застонал сквозь зубы. Прежде, чем в его легкие попала очередная порция кислорода, предыдущая успела напрочь выдохнуться, обратиться в яд и заметно отравить организм войтамана продуктами распада… Кребень недаром вспомнил Полугая, он думал о нем постоянно, и действительно, сопоставление трагических фигур Матвея Кребня и Кирьяна Полугая в пространстве нашей правдивой реконструкции напрашивается само собой. И тот и другой несколько раз за последние дни оказывались в приблизительно подобных эмоциональных ситуациях личности, но один выжил, а другой — нет; коренным различием между ними является врожденная устойчивость чувства юмора к внешним раздражителям, и чувство юмора (а значит — и сохранения личности) Матвея Кребня оказалось превыше ужасных чудес, произошедших вокруг него в марте 534 — оно выдержало все чудеса до единого, покидая войтамана только в самые отчаянные моменты, не вполне, и ненадолго.

Он сразу же узнал голос Хелен Джей и моментально поверил в то, что Ларкин необъяснимым, но достаточным образом оказалась в живых. Упрямая тварь все время находилась за кулисами событий и ожидала удобного момента для явления. Возможно, момент 'сейчас, тотчас', выбранный ею для раскрытия инкогнито, не обладал абсолютной тактической целесообразностью, но Кребень, да и все, кто слышал ее голос, сразу физически ощутили, какого напряжения ей стоило до сих пор не вмешиваться… вряд ли последние три четверти часа молчания дались ей легче, чем несколько секунд гибели…

— Кто говорит, — сказал Кребень хрипло. — Я Большой Шеф Запада, войтаман Кребень — аноним — на связь!

— Перейди на служебную частоту Генштаба, Большой Шеф, — с большой презрительностью ответил ему женский голос. — Я не хочу чтобы ты себе свою волосатую попу подтирал своим удостоверением перед младшими чинами. Несолидно будет. Впоследствии.

Кребень мертвыми пальцами вставил в приемник дешифратора личную карточку, измазав ее кровью — дешифратор запищал, перестраиваясь. Частота уже была забита — кричал Бояринов:

— …повторяю, на связи, Мама, прием!

— Бригадир, прекрати орать, как баба, — сказала Ларкин. — Переведи на частоту свою картинку. Я хочу на тебя взглянуть. Кребень, вы здесь? Не хотите пообщаться воочию?

Кребень наклонился к селектору и прохрипел:

— Всем моим… отбой… нести боевое охранение… ждать приказаний… приступить к спасательным операциям… — и только потом, да еще и прокашлявшись, он заставил себя ответить голосу живой покойницы:

— Кребень здесь… назовитесь.

— А то ты не узнал. Генерал Ларкин, регистр ППС… да пошел ты, Кребень, тебе ли меня не узнать, ты же коды моих личных хранилищ передавал бандитам, ты, лично. Какой ты душка! Как поживает Ёся? А как твой язычок, казачок? Востри его, востри.

— Провокатору на линии, — сказал Кребень. — Вы находитесь на секретной частоте военного корабля, ведущего боевые действия. Таким образом, вы являетесь… преступником. Приказываю…

— Волчара, переведи к нему картинку, — сказала Ларкин. — Делай что сказала!

Кребень опомнился. Вино откупорено, чего ж ему, выдыхаться теперь? Он опомнился. Смех подступал изнутри в гортань, но если вы полагаете, что Матвей Кребень способен был на боевом мостике впасть в истерику — вы глубоко не правы. Жива! Нет, воля ваша, но это остроумно. Однако же, мы на работе. Текст-программер лежал под пальцами левой руки. Клавиатура на нем сенсорная, щелканья клавиш на том конце линии никто не услышит. Канал Генштаба не мог быть прослежен в аудиорежиме, но видеоряд, внедренный в канал, автоматически нарушал режим секретности. Спасибо тебе, Навь, за точный адрес. Жди гостей.

— Да… здесь Кребень. С большим удовольствием вас увижу, Хелен Джей, или как вас там… — проговорил Кребень. Видео со своего передатчика он решил в эфир не пускать. Если голосом Кребень еще владел, то на приличное выражение лица его уже не хватит.

Изображение Ларкин искажалось наводками от захлебывающегося избытком наполнения эфира дешифратора, но, конечно, сомнений не было. Ни один графопостроитель не мог имитировать живого человека с таким качеством. Перед Кребнем сидела в затемненном помещении Хелен Ларкин, в своеобычно накинутом на плечи генеральском мундире поверх белой маечки, с трудом декорирующей великолепную молодую грудь, не разу не подвергавшуюся коррекциям, фуражка с нечищенной кокардой криво сидела козырьком на левом ухе, а справа громоздилась небрежно подколотая копна переливающихся коричневых волос… Ларкин смотрела прямо в глаза Кребню, играя над столом патроном с губной помадой, виднелся дымок, попадавший в кадр снизу справа, видимо, от непотушенной в закадровой пепельнице сигареты. Кребня взгляд Ларкин прижал к спинке кресла, и он опять почувствовал невыразимое желание встать смирно, слушать приказания и выполнять их, не щадя живота, а потом, в нерабочее время, работать у Ларкин каким-нибудь предметом мебели, и лучше всего в ванной. Нет, ни за что Кребень не даст ей сейчас своего изображения.

В это время левая рука войтамана закончила набор команды и коснулась сенсора 'ввод'. Наносекунду спустя начальник группы радиооптиков получил ее. Команда вывела начальника из оцепенения. Ему потребовалось немного времени и десяток точных движений, чтобы подключить к дублю командирского дешифратора сканер-определитель. Он сразу же увидел на анализаторе спектра характерный зубец 'видео', выделил его светостилом и запустил определитель в свободный поиск.

Еще одну команду от командира получил мастер-пилот войсковой старшина Попугаев. Следуя ей, он вызвал по внутренней проводной защищенной линии радиооптика и приказал результаты сканнинга перевести к нему на пульт немедленно по готовности. Затем он взял управление шипоносцем на себя, выбросил 'всем нашим' вымпел 'срочно вернуться в порт' и, просунув тонкие нервные кисти рук в перчатки, закрыл глаза — 'Стратокастер' стал готов к немедленному старту.