— А вы терпите?

— Но Корал на мушке! — вырвалось у Стронга.

— Да ведь она вольна уходить, приходить, видеться с друзьями.

— Ия могу навещать ее, — Стронг потянулся к бокалу и отхлебнул виски. — Вы, Питер, так близки к разгадке, что доскажу вам и остальное. Покамест посвящены были только мы с Корал и Барри Слейд. Ну и они, разумеется.

— Опи?

— Все в свой черед, — пообещал Стронг. Он хлебнул еще и поставил пустой бокал. Питер подал знак бармену. — Все началось три недели назад. — Голос у него слегка дрогнул. — Я вернулся из суда. Мы с Корал собирались пойти в театр. На «Луну для пасынков судьбы». Но Корал дома не оказалось. Не вернулась она и к обеду. Уже пора выходить, а ее все нет. Подобное не в ее привычках. Исчезать без слова. Я напугался. Служба такая, приходится сталкиваться не только с овечками. Кто-то возжаждал отомстить за приговор, за наказание. Около десяти вечера звонок. Мужской голос. Себя не называет. Корал похитили. Дают трубку ей, чтобы я удостоверился, что она жива — здорова. И тут же звонивший выложил: уже все продумано, жить она будет в коттедже у Барри Слейда, пусть работает там. Пусть видится с друзьями, со мной, но никуда не уезжать. За ней будут следить круглые сутки. Телефон прослушивается. Хоть словечко об истинном положении дел — и ей конец. Нигде не скрыться. Полиции не защитить ее. И человек назвался. Назвал тех, кого он представляет.

— И кто лее это?

— С год назад до меня дошли кое — какие слухи. Я тогда занимался уголовным делом одного синдиката и был уверен, что у меня есть надежные улики против подсудимого, обвинявшегося в убийстве и соучастии в банде. Ко мне явился адвокат обвиняемого со своей версией. Он настаивал, что клиент его невиновен, и назвал мне имя настоящего преступника. Существует организация, сказал он, чей бизнес — убийства и преступления. За деньги. Не мафия, нет. Они не представляют никакой страны, секты или политики. Просто за деньги убивают. Вам надо убрать израильского дипломата? Посылают двух японцев. Желаете, чтобы похитили ребенка у миллионера и затребовали выкуп? На задание бросят гангстера, которого нет в картотеке местной полиции, из дальнего штата. Любое преступление за кругленькую сумму. Адвокат перечислил мне преступления, совершенные той организацией по всему миру. Ни одно так и не раскрыто. Я не поверил. Кстати, дело свое я проиграл: неожиданно вынырнул неизвестный по делу и сознался в убийстве. На официальном обеде я упомянул о байках адвоката, считая все выдумками, и мою речь опубликовали. — Стронг глубоко вздохнул. — Звонивший напомнил мне о ней. Организация, заверил он, существует. Через час Корал будет дома, а завтра ей придется поехать к Слейду. Если же она не…

— Слейд помогает им?

— Его тоже взяли в клещи. Ему не издать больше ни одного популярного автора, откажись он. Среди его прислуги поставят своего человека, малейший намек которого — не Корал кончено. Он будет созваниваться со мной. И уже звонил.

— И все это ради того, чтобы вытащить Томпсона, Клингера?

— Именно. — Стронг нетерпеливо потянулся за новым бокалом. — Некто — или целая группа — держит, можно сказать, агентство по убийствам. Разыщете оскорбителей Элли, они не приведут вас ни к Клингеру, ни к Клауду. Пускай полиция арестует обгоревшего этого, стража Корал, тоже проку не будет. Приставят другого, и все тут.

— Нет никаких догадок, где гнездится это «агентство»? — осведомился Питер.

— Да где угодно! — пожал плечами Стронг. — Здесь, в Нью — Йорке, иди в Лондоне. А может, в Берлине, Риме, Каире или в Токио. Где угодно. — Он жадно глотнул виски. — Крупные корпорации — многонациональные конгломераты типа Клаудовой, и даже правительства имели в прошлом свои отряды. И всегда висела опас ность, что какое?то убийство приведет к ним. Теперь же это агентство по убийствам. Люди Клауда звонят, договариваются о цене — и ни малейшего риска. Никакой ниточки к клиенту.

Питера пробрал холодок.

— Эффективно и безлично, — заметил он. — И однако у меня есть фото моего загорелого знакомца. А Элли знает серого толстячка. И Девери помнит вашингтонского шпиона.

— Ну и что! Запомните, Питер, то, что я рассказал вам, нельзя использовать. Арестуете парня в Дарьене — я отопрусь. Ни в чем не признается и Барри. Ставка — жизнь Корал. Садовник же выложит вполне правдоподобную сказочку, как ему подвернулась работа. Ничего в случае ареста не добьетесь и от следивших за Девери и Элли. Трогать они никого не трогали. И попробуйте докажите, что они вели слежку. Нет, арестовывать их — пустая затея.

— Так что же делать?

Стронг хватил кулаком по столику, бокалы зазвенели. Игроки в триктрак обернулись на них.

— Выход один — отвязаться. Подчиниться их приказу. Только это оставляет Корал хоть какой?то шанс. Таков единственный выход, если вам небезразлична судьба Элли Уилсон и Корал.

Питер нахмурился.

— А Корал, по — моему, настроена боевито. Не стала бы она отвечать на мои вопросы, если б сдалась. Не догадываетесь, почему?

— Она отчаянная, женушка моя.

— Предположим, — покачал головой Питер, — мы отступили, и Клингер торжествует победу. Как же обернется все для Элли и Корал, по — вашему? Их отпустят? Но если их освободить, они много чего порасскажут. История выплывает наружу, и Клингер снова в опасности. Пусть их и отпустят, но будут держать под прицелом до конца жизни. Даже, подозреваю, никто не собирается их выпускать. Обе взрывоопасны.

— Боже! — прошептал Стронг.

— Корал утонет — ей вздумается поплавать при свете звезд в бассейне Слейда. Элли попадет под машину на тихой улочке в Филадельфии. Несчастные случаи. Две трагедии, в которых нет виноватых. Так что видите, куда ни кинь, всюду клин.

— Так что же?

— И «садовник» и «хвосты» — пешки в игре. Надо выйти на короля. Он, как вы говорите, может быть здесь, пли в Лондоне, или в Берлине, в Каире, в Токио. А добраться до него поскорее.

— Ни малейшего шанса! Ни малейшего! Не успеть!

Но выбора нет, — твердо сказал Питер.

Лейтенант Грэгори Максвил из манхеттенского уголовного отдела принадлежал к новому поколению полицейских: учился в колледже, теоретически подкован, да еще с дипломом юриста. Питеру пришлось встречаться с этим энергичным, решительным нарпем при расследовании убийств, о которых он давал очерки в «Ньюсвью», и они подружились. Грэг Максвил был высококвалифицированный детектив, да и город знал как свои пять пальцев — высшее общество, политиков, влиятельных доятелей. Если требовалось разведать, что творится за ширмой городских событий, можно смело обращаться к Максвилу.

Питер позвонил Грэгу из «Плейрс» и, к счастью, застал дома. Как только Стронг ушел, Питер отправился к Максвилу. Тот тепло встретил приятеля.

— Давненько не виделись, — заметил Максвил, приглашая располагаться в кресле. — Когда из Греции?

Вчера.

— Выпьешь?

— Виски, если найдется.

— «Джек Даниэл», насколько помню.

— Память — позавидуешь.

Максвил исчез в кухоньке и вскоре появился с бокалами.

— Чувствует мое сердце, визит не просто дружеский. — Он уселся напротив Питера.

— И то правда.

— Ну?ка дай подумать. «Ньюсвью» я почитываю. Ага, ясно. Ты хочешь выудить, что у меня есть на Лестера Стронга а почему он тянет с обвинением Клингеру.

— Промахнулся, — ответил Питер. — Причину я уже знаю.

— Недурно, если б и меня просветил, потому что я не знаю.