По ее тону Ратлидж понял, что она этого не одобряет.

— Кажется, вы были в Портсмуте, когда решение было принято, — отозвался он. — Возможно, нам было бы разумнее побеседовать наедине.

Женщина повернулась к Гарри:

— Ну, дадим головастикам отдохнуть, ладно? Думаю, в кухне есть лимонад. И вытри ноги, прежде чем войдешь.

Мальчик выпрямился — светловолосый, крепкий, с приятной улыбкой.

— А они не убегут?

— Нет, они живут здесь и будут ждать, когда ты вернешься.

Он кивнул и убежал.

— Это сын Уолтера, — сказала Летиция Ратлиджу и повернулась к другой женщине, которая поднялась со скамейки и подошла к ним. — Мэри Бриттингем — сестра Дженни Теллер.

Мэри была светловолосой, как ее сестра, но немного ниже ростом — хорошенькая женщина, явно знающая себе цену.

— Что привело вас сюда? Есть какие-нибудь новости? Вы не проделали бы весь этот путь, если бы их не было.

— Одежду вашего брата нашли у реки. Миссис Теллер опознала ее.

— Но о самом Уолтере нет новостей? — вмешалась Мэри.

— Никаких.

— Вы имеете в виду, полиция считает, что он утопился, будучи не в себе? Чепуха. Я ни на секунду этому не поверю. — Летиция Теллер подвела их к кругу стульев на террасе. — Садитесь, инспектор.

— Я не спешу с выводами, — сказал Ратлидж, опускаясь на указанный стул. — Но такая возможность существует. Почему ваш брат покинул больницу, миссис Теллер? Он выбрал время, когда его жены не было рядом с ним, оделся — или кто-то помог ему одеться — и ушел.

— Кто помог ему одеться? — резко осведомилась Летиция. — Мы — мои братья и я — были в доме Эдвина, когда пришла новость о его исчезновении. Кто был в больнице, чтобы помочь ему?

— Это мы очень хотели бы знать. — Он повернулся к Мэри Бриттингем: — Вас тогда не было в Лондоне?

— Нет, я ездила в Монмутшир, чтобы забрать Гарри и оставить его у себя, пока Дженни была в клинике с Уолтером. Мальчик с тех пор со мной. — Она вздохнула. — Он верит, что его родители навещают друзей. Мне не хватило смелости сказать ему правду.

— Если Уолтер Теллер сам оделся и намеренно ушел из клиники, куда он мог отправиться? — спросил их Ратлидж.

— Возможно, он сам оставил одежду у реки, — предположила Мэри. — Чтобы дать себе время подумать. Вероятно, поэтому он и покинул клинику.

Летиция Теллер с неприязнью посмотрела на нее:

— Ты говоришь, мой брат знает, что делает?

— Мне кажется вероятным, что он не нашел решения той проблемы, которая вызвала его болезнь. Ты знала, что он получил известия от своего епископа? Его призывают вернуться в ряды миссионеров. Он написал мне, что не знает, как им ответить.

— Нет, я не слышала об этом, — медленно произнесла Летиция. — Он ничего не говорил ни нам, ни Дженни.

— Он чувствовал, что Дженни расстроена из-за Гарри. Вряд ли Уолтер хочет вернуться к миссионерству. Я знаю, что им нужны хорошие опытные люди. Но я не думаю, что Уолтер эмоционально готов возобновить свою работу. Перед войной он говорил Дженни, что провел слишком много времени в местах, где, как ему казалось, принес мало пользы.

— Его ценили за честность, — сказала Летиция. — Ты знаешь, как люди восхищались его книгой. И ведь он передал выручку миссионерскому обществу.

— Очевидно, взамен своего присутствия. Ты видишь в его книге триумф, а я — экзорцизм.

— Странный выбор слов, — заметил Ратлидж.

— Я всегда верила в важность миссионерской работы, — сказала Мэри. — Думаю, хорошим примером можно добиться многого. А общество Элкока удачно выбирало людей. Но Уолтер стал миссионером случайно. Потому что отец отправил его в церковь, а он не подходил для приходской работы. Знаю, — добавила она, повернувшись к Летиции, — что тебе нелегко это слышать. Но если Уолтер выйдет из этого кризиса живым и невредимым, было бы нелепо посылать его в Африку или в Китай. Ты должна понимать это.

— Думаю, решение должен принять сам Уолтер, — отозвалась Летиция.

— И он принял его, заболев. Какая другая причина могла вынудить его исчезнуть? Я пыталась объяснить это Дженни, когда была в Лондоне. Конечно, она не хочет, чтобы Уолтер снова ехал за границу, но, по-моему, она наивно полагает, что он святой и ей не следует становиться у него на пути. Уолтер не святой. Он преисполнен горечи.

— Не думаю, что его призвание связано с его болезнью, — упорствовала Летиция.

— Тогда как еще ты объяснишь, что он удрал после получения письма из общества? — Мэри сердито смотрела на нее.

Слушая их, Ратлидж понимал, что две женщины имеют мало общего друг с другом. Их связывало только родство по браку. Но и оно было хрупким.

— У вас есть идеи, где может находиться мистер Теллер? — спросил он.

Но идей у них не было. Ратлидж видел, что обе женщины обеспокоены куда сильнее, чем хотели признаться друг другу.

— Я только хочу видеть Дженни счастливой, — сказала Мэри, словно прочитав его мысли. — Она слепо любит Уолтера. И это может разбить ей сердце.

— Должна признаться, что в этом ты права, — проворчала Летиция. — Уолтер не похож на своих братьев. Он потерял часть самого себя в Африке и Китае.

— Он потерял себя, когда его отправили в церковь. Конгрегация не была готова к священнику- интеллектуалу. Они хотели кого-то похожего на них самих. Местного человека, который понимал бы их.

— Ты ведь тогда даже не знала его, — сказала Летиция. — Как ты можешь судить об этом?

Мэри повернулась к Ратлиджу.

— Я познакомилась с Уолтером, когда он выступал с лекцией о своей работе в Китае. Фактически, это я представила его Дженни.

Напряженность между двумя женщинами вызывала интерес. Ратлидж думал, что она имеет семейные корни. Мэри защищала сестру, а Летиция была предана брату.

— Вы слышали, чтобы мистер Теллер упоминал человека по имени Чарли Худ? — спросил он.

Они уставились на него — вопрос был абсолютно неожиданным. Было очевидно, что имя не значит ничего ни для одной из женщин.

Возможно, Ратлидж делал из мухи слона. Но в лице Худа было что-то, чего он не мог, но должен был понять.

Прибежал Гарри, радостно сообщив тетям, что лимонад в кухне был.

Наблюдая за ним, Ратлидж видел в нем Иена Тревора, его ровестника. Это сравнение тронуло его.

Он откланялся, отказавшись от любезного предложения мисс Теллер остаться к чаю.

Мисс Теллер проводила его к автомобилю.

— Думаете, он вернется? — спросила она.

— Ваш брат? Когда он будет готов к тому, чтобы его нашли. Если он ушел из клиники по важной причине. Проблема в том, насколько он в здравом уме. Мыслит ли он ясно или все еще терзаем болезнью, хотя паралич, очевидно, прошел?

Летиция задумчиво кивнула и стала ждать, пока Ратлидж заведет машину. Он уже собрался ехать, когда она подошла к автомобилю и положила руку на дверцу.

— Даже ребенком Уолтер относился к чему-то новому с почти неистовым энтузиазмом. А потом уставал от этого и терял интерес. Семейная жизнь могла… наскучить.