поиски, когда у нас на руках дело об убийстве. Но я не хочу, чтобы его семья чувствовала, будто мы не делаем все возможное. Слава богу, что, по крайней мере, нет новой болезни.

— С этим расследованием что-то не так, — сказал Ратлидж. — Иногда я чувствую, что гоняюсь за призраком.

— Тем не менее найдите его или узнайте, что с ним произошло, как можно скорее. Понятно?

— Да, сэр.

— Вы нашли время прочитать книгу Теллера? Это может оказаться полезным.

— Я буду иметь это в виду.

Ратлидж двинулся дальше, задержавшись, чтобы поговорить с сержантом Гибсоном, когда констебль Тернер быстро поднялся по лестнице.

Гибсон нахмурился:

— Куда он так спешит?

Тернер подбежал к суперинтенденту Боулсу и отсалютовал ему:

— Сэр, поезд сошел с рельсов. Только что сообщили.

— Какой поезд? — спросил у него Ратлидж.

— На север, в Эдинбург, — через плечо бросил Тернер.

— Где именно это произошло?

— К северу от деревни Уоддингтон — не так далеко…

Но Ратлидж уже бежал к лестнице. В голове у него звучали последние слова крестного: «Время скользит сквозь наши пальцы».

Если бы он попросил Тревора остаться, они бы не были в этом поезде…

Ратлидж бежал туда, где оставил свою машину. Он выехал из Лондона с максимально возможной скоростью, проклиная автомобили, грузовики и пешеходов.

Как только пригороды остались позади, Ратлидж помчался вперед, молясь, чтобы успеть вовремя.

Поезд, идущий на север, сделал поворот, прежде чем сойти с рельсов, и замедлил скорость в достаточной мере, чтобы возможно было предотвратить масштабную катастрофу. Но дела и без того обстояли скверно.

Когда Ратлидж прибыл к месту аварии, три вагона еще дымились — пожар начался от искры из топки. Сцена являла собой хаос — снующие люди, мусор, искореженный металл и белые куски обструганного дерева, отмечавшие места, где произошла трагедия. Большой паровоз лежал на боку, как раненый зверь, — пар все еще сочился из остывающего котла. Ближайшие вагоны сложились, как аккордеон. Когда Ратлидж уменьшил скорость и окинул взглядом плоское пастбище, он заметил короткий ряд тел, накрытых тем, что оказалось под рукой: пальто, простыней и даже брезентом с надписью «Пивоварня Пирса», который, должно быть, кто-то принес из фургона с пивом, оставленного посреди дороги, — лошади терпеливо стояли, опустив в полусне головы.

Ратлидж слышал крики людей и детский плач.

«Туда», — сказал Хэмиш.

У него был самый острый слух во всей роте. Ратлидж повернулся, ища мальчика, но вместо этого увидел девочку, присевшую рядом с плачущей матерью, — никто из них не мог понять, что случилось. Он поспешил по неровной земле и опустился на колени около девочки — она прижалась к нему, а ее мать сказала:

— Они пытаются вытащить из вагона ее отца.

Попытавшись успокоить обеих, Ратлидж шарил глазами поверх их голов, ища мужчину и мальчика или хоть кого-то из них.

Подоспела на помощь женщина из ближайшей деревни, и он оставил мать и дочь на ее попечении, двигаясь мимо покореженных вагонов к жалким останкам, обнаруженным до его прибытия. Посмотрев на каждого по очереди, Ратлидж почувствовал прилив надежды. Тревора и его внука среди мертвых не было. Теперь было нелегко вспомнить, в какой вагон он посадил своего крестного. Поэтому Ратлидж склонялся над обломками каждого, идя вдоль линии, и звал Тревора.

Но ни старика, ни ребенка не было нигде.

— Я должен был уговорить его остаться, — машинально произнес вслух Ратлидж. — Это моя вина.

«Это не твоя вина, — возразил Хэмиш. — Эй, взгляни, вон там машет молодой человек…»

Ратлидж помог вытащить трех пассажиров из поврежденных окон и дверей, затем, с помощью другого мужчины, извлек четвертого. Это была женщина, слишком испуганная, чтобы плакать. Она огляделась вокруг и увидела мужа, говорившего мужчине, бинтовавшему его руку, что его жена все еще в вагоне. С негромким криком напуганного животного она приковыляла к нему, и он зарылся лицом в плечо жены, обнимая ее здоровой рукой.

Ратлидж продолжал поиски. Все новые люди прибывали на помощь. Среди них был врач, который начал готовить импровизированный лазарет.

Слушая Хэмиша, изучая лица и пытаясь унять собственный страх, Ратлидж делал все, что мог.

Женщина, скорчившаяся в проеме, где ранее находилась дверь вагона — обломки все еще цеплялись к петлям, — позвала его. Он помог ей подняться и повел через кучи мусора. Она бормотала бессвязные молитвы. Ратлидж видел кровь в ее светлых волосах и еще одну рану сквозь дырку в рукаве. Он повернулся, ища доктора и убеждая женщину идти с ним, но она вырвалась.

— Нет! Не уходите! Там еще одна — думаю, она мертва.

— Вы можете дойти до тех деревьев? — мягко спросил Ратлидж. — Там оказывают помощь раненым. А я сделаю здесь что могу.

Она кивнула и двинулась дальше. Женщина в фартуке подбежала к ней и помогла пройти остаток пути, бормоча ободряющие слова.

Ратлидж с трудом протиснулся в искореженный вагон.

Краснолицый потный мужчина пробирался среди обломков навстречу ему.

— Врач движется вдоль полотна, ища пострадавших. Вы пассажир?

— Я пришел помочь…

— Следуйте за мной.

— Женщина, которая идет среди деревьев, нуждается в медицинской помощи. И она сказала мне, что кто-то здесь застрял.

— Тогда посмотрите. Я вернусь, как только передам сообщение.

Купе, в котором находился Ратлидж, было разгромлено, сиденья нависли под углом, дверь едва держалась. Он едва не провалился ногой в дырку в полу и почувствовал, как вагон слегка покачнулся. Помедлив, Ратлидж попытался выбраться в коридор. Но сломанная дверь заела. Наконец она со стоном поддалась, и Ратлидж чуть не упал на чьи-то ноги и бледно-розовую юбку. Он смог удержаться, пролез в отверстие и повернулся к раненой пассажирке.

Это была молодая женщина — ее изящные лодыжки почти касались его левого ботинка.

Она лежала на боку, ее лицо скрывал саквояж, упавший рядом с ней, и Ратлидж видел только плечо и темные волосы. Смятая шляпа валялась рядом с ее макушкой.

— Мисс? — спросил Ратлидж, с трудом опустившись на колени около нее. — Вы слышите меня?

Она со стоном повернула голову, и он узнал ее.

Это была Мередит Ченнинг.

При виде его ее взгляд стал осмысленным.

— Иен? Вы тоже были в поезде? С вами все в порядке?

— Я приехал, как только узнал об аварии, — я был в Лондоне.

— Но как вы узнали, что я здесь?