Позвонив час спустя, Карлос сказал, что считает себя должником и, продиктовав свой телефон, обещал выполнить любую его просьбу. И вот теперь их дороги пересеклись вновь, и Рамон Карлос, тяжело сопя в трубку, готов был выслушать просьбу дона Писрро.

– В чем дело, уважаемый дон?

– Мне нужна ваша помощь.

– Это я уже понял, просто так мне не звонят.

– Я бы хотел найти в России одного человека.

– Почему бы вам не пойти, так сказать, официальным путем? Думаю, вам не откажут в просьбе.

– Мое дело весьма щекотливое. Мне нужно будет с ним увидеться… Не исключено, что этот человек замешан в каких-нибудь преступлениях, а мне бы не хотелось, чтобы на кабинет правительства упала какая-то тень.

– Ага, вы полагаете, что сделать это мне будет легче, потому что у меня нелады с законом?

– Мне известно, что у вас в криминальном мире имеются кое-какие связи.

– Вы большой дипломат. Что вам еще известно об этом человеке?

– По моей информации, он находится в розыске.

– Прежде у него имелись нелады с законом?

– Насколько мне известно, нет.

– Кажется, я вас понимаю, уважаемый дон, – отозвался Карлос. – Сделаю все возможное, что от меня зависит. У вас есть его фотография?

– К сожалению, нет.

– Это несколько осложняет дело… Впрочем, попробую выяснить и без фотографии. Хотя обещать ничего не могу. Как его зовут?

– Его зовут Владлен Лозовский. Возраст двадцать пять лет.

– Чем он занимается?

– Насколько мне известно, он занимается кладоискательством.

В трубке прозвучал сдержанный смешок:

– А ваш разыскиваемый, оказывается, большой романтик. И у него это получается?

– Да, – после некоторого колебания ответил дон Писрро. – Именно поэтому я и звоню вам.

– Кажется, я вас понимаю, вы хотите у него забрать вещь, которая принадлежит вам.

– Именно так, дон Карлос. Вы проницательны.

– Сделаю все от меня зависящее. Как только что-то будет известно, я вам сразу сообщу.

– Буду вам очень признателен, дон Карлос.

– Что вы, – послышался в трубке басовитый голос. – Я просто рад услужить вашему величеству.

Дон Писрро нервно сглотнул, хотелось ответить что-то подобающее случаю, но слова, застрявшие в глотке, не желали выходить наружу.

– Спасибо, дон Карлос, – нашелся дон Писрро и отключил телефон.

Затянувшись толстой сигарой, Карлос откинулся на спинку кресла. Проследил за тем, как серый дымок стал понемногу расходиться по комнате, поднимался к самому потолку, собирался по углам комнаты. Этот сорт сигар назывался «Остров Свободы». Изготавливались сигары из лучших сортов табака, выращенных на южных склонах Кубы. Благоприятный климат, подзолистая почва, близость моря, тропическое солнце и мягкие ладони трудолюбивых кубинских женщин сделали свое дело. Этот табак считался одним из самых лучших на острове. Плантация, где собирали сорт, принадлежала его старинному приятелю Фернандо, которого он знал без малого двадцать лет, еще с того времени, когда он находился в подручных у великого дона Хосе, заправлявшего всей теневой экономикой острова. Неожиданно для многих незадолго до своей смерти все свои дела он передал Фернандо, который, как показало время, оказался весьма толковым организатором и сумел не только сохранить предприятия почившего патрона, но и на четверть увеличить прибыль от кокаина.

Этот табак не шел на продажу. Некоторая часть поступала в клуб, а другая, значительная, расходилась на подарки чиновникам.

Но самое главное, табак Фернандо обладал одним важным свойством – достаточно было затянуться лишь разок, как мгновенно светлели мозги. И то, что раньше представлялось неразрешимой задачей, виделось сложением простых чисел.

Еще одна затяжка. Глубокая. Разодрав легкие ядреным дымом, она очистила голову от прежних дурных мыслей.

Решение было принято, дон Карлос негромко окликнул слугу, чем-то гремевшего в соседней комнате:

– Рамуль!

На его зов тотчас явился высокий мускулистый парень лет двадцати пяти. В окружении Карлоса он исполнял роль телохранителя и шофера.

– Да, дон Карлос.

– Вот что, малыш. Сейчас мы спустимся вниз и сделаем один короткий звонок моему другу.

– Как вам будет угодно, дон Карлос.

Дон Карлос проживал в небольшом домике беднейшего квартала Мехико. Богатые люди в этот район обычно не заглядывали, предпочитали обходить его стороной. Даже в туристических маршрутах квартал был помечен особым значком, указывающим на то, что наведываться сюда небезопасно. Зайти сюда постороннему возможно только с провожатым, заручившись поддержкой местного патрона. Но даже в этом случае любопытному туристу не давалось гарантии того, что он не будет ограблен, удовлетворяя свое непомерное любопытство.

Чего тут скажешь, даже если полиция не рискует появляться в районе в позднее время. Так что дон Карлос чувствовал себя здесь в достаточной безопасности. О появлении всякого незнакомого человека тотчас докладывалось охране, устроившейся по периметру дома, и приблизиться незамеченным к дому Карлоса не представлялось возможным.

Карлос, испытавший пару десятков покушений, половина из которых была инсценирована ЦРУ, а другая – бывшими компаньонами, немалое значение уделял собственной безопасности. Под Мехико он имел огромную усадьбу с огромным садом, где нередко принимал значительных гостей. Однако большую часть времени, в целях безопасности, предпочитал проводить именно вот в таких небольших домах в беднейших кварталах, редко ночуя в них дважды. Вместе с жилищами он менял и телефоны, опасаясь быть запеленгованным.

Спустившись вниз, Рамон Карлос без сожаления бросил телефон в мусорный бак.

Водитель предупредительно распахнул перед боссом дверь. Карлос удобно устроился на заднем мягком сиденье старенького «Пежо». Наркобарон уже давно выработал принцип: ничего броского! Ничего такого, что могло бы привлечь к нему внимание. Именно этот принцип способен был не только сохранить ему здоровье, но и поспособствовать долголетию. И, уж тем более, он никогда не делился своими ближайшими планами, справедливо полагая, что химические препараты в лабораториях спецслужб способны развязать самые крепкие языки.

Водитель запустил двигатель и в ожидании посмотрел на босса.

– Куда мы едем?

– К дону Себастьяну, – ответил Карлос, откинувшись на спинку сиденья.

– Понял, – с готовностью отозвался Рамуль и вывернул машину в ближайший переулок.

У дона Себастьяна останавливался Карлос дважды (что не мешало ему иметь в его доме собственные апартаменты): первый раз это было приблизительно с полгода назад, а месяц назад – во второй раз. В доме, переполненном беднотой, Карлос чувствовал себя невероятно комфортно. Его комната располагалась на втором этаже, в самом углу коридора, к которому вел отдельный вход по металлической лестнице (весьма немаловажный штришок). Соседи, встречаясь с ним во дворе, уважительно раскланивались, принимая его за коммерсанта средней руки. Интересно, что бы они подумали, зная, кто он в действительности.

Кривая улыбка исказила толстое лицо Карлоса.

Карлос любил бедные кварталы Мехико. Именно в одном из таких районов, расположенном на самой окраине города, он шагнул на самый верх криминальной пирамиды. Разве мог он, еще босоногий