Так ничего и не понял, или все-таки есть надежда?..»

            Казалось, что он забыл не только дышать, но даже сердце его не билось в эту минуту томительного ожидания

            К счастью, Клодий кивком попрощался с охранниками и напряженным шагом направился в сторону трапа.

            Альбин с огромным облегчением выдохнул, причем, радуясь уже не только за книги, но и за самого Клодия, взглянул ему вслед и… похолодел.

            Сменяя обычную береговую охрану, на судно поднимались вооруженные люди, в которых по красным плащам он сразу узнал преторианцев.

            «Неужели люди префекта претория уже успели доложить обо всем сюда, и это все - конец?» - промелькнуло в голове. Если что – он готов был броситься с кожаным мешком прямо за борт, хотя и понимал все безрассудство такого поступка...

            Но тут его ждала вторая удача.

            В отличие от того, что было в Риме, здесь воины, наоборот, тщательно обыскали весь корабль, от трюма до капитанского помоста, а их личные вещи даже не тронули.

            Причину этого Альбин узнал от Клодия, который после того, как преторианцы удалились, сказал, что в сирийскую провинцию прибыл сам император Траян, и потому даже на соседнем с ней Кипре сейчас предпринимаются меры чрезвычайной предосторожности.

            - Но надеюсь, они не помешают нам добраться до Саламина и встретиться там с обещанным тобой человеком! – с улыбкой сказал он и неожиданно помрачнел: - Если, конечно, за эти два года он тоже не стал жертвой гонений!

6

            Наутро Вера выглядела совершенно отдохнувшей и почти здоровой.

            После чтения утреннего правила она сама налила Александру чай, поставила перед ним тарелку овсяной каши, переполненной грецкими орехами, курагой и изюмом – у человека, занимающегося таким интенсивным умственным трудом, должно быть полноценное питание! – и после долгого молчания, наконец, сказала:

            - Спасибо тебе, Александр! Вчера ты действительно многое поставил с головы на ноги! Жаль, что мы с тобою не встретились полгода назад. Сколько бы тогда не было выплакано бессильных слез. Сколько бы не было часов, да каких там часов – дней и недель отчаяния!

            Александр с ложным смирением потупил в тарелку глаза, и Вера, не дождавшись от него ни слова, продолжила:

            - Завидую я тебе! Ты вон уже сколько к Богу идешь! В монастыре жил. Пел на службах, читал… Все знаешь…

            - Ну, положим, не так уж и все! – справедливости ради, подал голос Александр.

            - Так веришь… - не слушая его, вполголоса говорила Вера. - А я вот только просто знаю, что Бог есть и верю, что Он не оставит меня!

            - Это не так уж и мало! – значительно поднял палец Александр. – Неизвестно еще, кто из нас верит больше! У меня вот, к сожалению, пока еще вера больше умом. В отличие от твоей сердечной.

            - А мне просто ничего больше не остается! Не на что больше надеяться и не на кого больше уповать! – беспомощно разводя руками, призналась Вера.

            Александр с интересом посмотрел на нее и – чувствовалось, что этот вопрос давно уже волновал его - принялся живо расспрашивать:

            - А когда у тебя это началось? Как? Ты что – однажды почувствовала что-то особенное, да?

            - Даже сама не знаю… - пожала плечами Вера. - Скорее всего, это случилось во время болезни, но когда и как - не заметила опять же из-за этой болезни. А что?

            - Да говорят, у каждого глубоко верующего человека бывает однажды что-то такое – что остается потом на всю жизнь. И рождает эту самую сердечную веру! – объяснил Александр.

            - Если бы знала, то обязательно обратила на это внимание! – вздохнула Вера. - И вообще, как жаль, что я не знала всего этого раньше. Так много времени зря прожила, по сути – целую жизнь. Ведь столько полезного для души могла сделать. И Богу бы