вытолкала она ее из храма. И та, давясь слезами, заявила, что никогда в жизни не переступит больше порог церкви…

            - Да-а… - озадаченно покачал головой Александр.

            - Погоди, это еще не все! – остановил его отец Игорь. – Вернулась Галина Степановна после этого, с чувством исполненного долга, к иконе. А от иконы – голос. «Ну все, - думает она, - сподобилась такого чуда за то, что святую икону от поругания защитила». Но голос-то далеко не приветливый. А наоборот скорбный и строгий. И судя по всему, Самой Богородицы!.. «Я пятнадцать лет ждала эту пропащую душу, - с болью сказал Она. – И вот она пришла. А ты ее – выгнала…»

            Отец Игорь помолчал и развел руками:

            - И вот теперь Галина Степановна забилась в самый угол церкви и плачет. А может, уже и читать начала… Служба-то не ждет. Ты уж пойди, помоги ей.

            Александр согласно кивнул и быстрыми шагами направился к храму.

            Честно говоря, ему не верилось до конца во всю эту историю. Скорее всего, тут было не чудо, а Галине Степановне это просто почудилось, когда она присела отдохнуть на минутку! А что? Он читал что-то подобное в одной очень известной назидательной книге. Вот и она вполне могла тоже читать это, и оно уже будто с ней самой, привиделось ей во сне?..

            Так размышлял он, пока не вошел в храм.

            Но войдя в него, услышал, как читает, взявшая себя в руки Галина Степановна, взглянул на нее и не поверил своим глазам и ушам.

            Так просто человек не может поменяться сам собой.

            Ни одного пропуска слов, чистейший церковно-славянский язык и при этом необычайное благоговение и почти неотрывный – с мольбою и страхом – взор на икону Пресвятой Богородицы…

            А главное - сама Галина Степановна изменилась до неузнаваемости.

            Увидев Александра, она приветливо кивнула ему и смиренно уступила место на клиросе. А потом, заметив людей, разговаривавших в храме, дернулась было, по привычке, к ним, но спохватилась и издали, дождавшись, когда они посмотрят на нее, умоляюще приложила палец к губам и показала на открытые Царские Врата и святые иконы…

            Что оставалось после этого Александру?

            Только полностью изменить свое мнение.

            Что означало признание еще одного чуда, которые происходили пусть не лично с ним, но с хорошо знакомыми ему людьми!..

3

            Решив поработать со своими бумагами и отобрать из них те, которые могли бы пригодиться на Кипре, Клодий ушел в свою каюту.

            Альбин остался один. Неожиданно для него самого оказавшийся в нем проповеднический талант требовал духовной работы с другими людьми и жаждал преумножения.

            Но с кем он теперь мог поговорить?

            Капитан был занят – то на своем помосте, то на корме разговором с рулевым.

            Гребцы отдыхали после того, как судно после долгого безветрия и шторма снова пошло под парусами.

            Рабы, наоборот, были заняты каждый своей работой.

            И тут он вспомнил про томившегося в трюме в ожидании неминуемой смерти келевста.

            «Вот чью душу можно еще успеть привести к Богу!»

            После успешного разговора с Клодием Альбин не сомневался, что кого-кого, а келевста он без особого труда сумеет обратить в христианскую веру. Все-таки тот тоже верил в одного бога, а не во многих, как другие язычники. И к тому же находился сейчас в таком отчаянном положении, когда ни один из языческих богов, включая Посейдона, уже не мог помочь ему, и самое время было подумать о Вечности.