добрыми пожеланиями Нихата и его жены.

Хаджер-ханым, Рыза и Наджие прибежали перед третьим звонком. Бабушка прослезилась и в последний раз обняла внука. Удар колокола. Паровозный свисток и поезд медленно поплыл вдоль перрона.

Нериман не сводила глаз с Халдуна. Он сидел на том же месте и почти в такой же позе, как Мазхар во время последней поездки в Стамбул… Бедный ребёнок! Подумать только, сначала мать, потом отец…

За окном понеслась ночь. Вскоре Халдун стал клевать носом. Он мог свалиться, и Нериман взяла его на руки. Мальчуган склонил свою золотистую кудрявую головку ей на грудь и сразу заснул.

Сколько раз на этой груди – его единственном прибежище – просыхали сиротские слёзы!.. Не прошло и нескольких дней с тех пор, как они поселились у дяди, а уличные мальчишки уже стали дразнить его «сын проститутки»! В их квартале было немало озорников, готовых с утра до ночи травить Халдуна. И самое обидное было то, что верховодил ими старший из трёх сыновей дяди. Халдуна так изводили, что слёзы лились у него в три ручья. Он спасался от преследователей только в объятиях Нериман.

Почему его дразнят «сын проститутки»? Однажды, когда они вышли на улицу, Халдун спросил у сына дяди, который был старше его на три года:

– Что такое проститутка?

В тёмно-зелёных глазах мальчугана забегали озорные огоньки.

– Не знаешь, что такое проститутка? – По правде говоря, он и сам не понимал значения этого слова. Но, чтобы не ударить лицом в грязь перед товарищами, заорал во всё горло: – Поглядите, ребята, на этого дурака! Не знает, что такое проститутка!

– Врёшь!

– Клянусь аллахом, не знает!

– Да у него на губах ещё молоко не обсохло! Молокосос!

Так Халдун и не узнал значения этого слова, но понимал, что в нём есть что-то очень обидное. А на улице Фатиха, где находился дом дяди, за ним прочно укрепилось прозвище «сын проститутки».

И ничто не могло этого изменить – ни уговоры Нериман, пытавшейся урезонить мальчишек, ни подзатыльники дядюшки, перепадавшие его сыновьям. Халдун перестал играть с ребятами. Выходя из дому, он норовил поскорее спрятаться в укромном местечке и не показываться им на глаза. Но стоило ребятам обнаружить его, и травля возобновлялась.

– Как дела, сын проститутки?

– Глядите, глядите, отворачивается!

– Знаете, на кого он похож? На мокрую курицу, провалиться на месте, если вру…

Ребята разражались смехом, а Халдун съёживался и спешил улизнуть.

Травля Халдуна вносила сумятицу в жизнь всей семьи, и это сильно раздражало дядюшкину жену. Вначале она ещё как-то стеснялась гостьи. Но вскоре начала ворчать, а однажды прямо заявила:

– Нериман-ханым! Я не хочу, чтобы из-за вашего ублюдка донимали моих детей.

Нериман не ожидала такого удара.

– И как только у вас язык поворачивается?..

– Да нет больше моего терпенья! Я однако никак не пойму, почему вы-то с ним мучаетесь? Ведь у него есть бабка, вот и отправьте мальчишку к ней. Пора ему привыкать жить без матери и отца.

Нериман и слышать об этом не хотела. Могла ли она доверить Халдуна – единственную память о муже – вконец опустившейся старухе? Ведь, судя по письмам Хикмет-ханым, мать Мазхара настолько сблизилась с их бывшим соседом – гарсоном Рызой и его женой, что даже содержала вместе с ними кабачок.

Нет, ребёнок был слишком дорог Нериман, и она тяжело страдала, видя, как трагично складывается его судьба.

– Я не могу отправить его к бабке. Это невозможно.

– Тогда вам надо быть готовой ко всему.

– Иначе говоря, к тому, чтобы ваши дети измывались над ним?

– Что поделаешь, дорогая, не лупить же их до смерти!

– Лупить не надо, надо воспитывать! Ваши дети мне родные, но и Халдун не чужой. Поймите, он моя единственная отрада, мой единственный сын!

Золовка ничего не ответила, хотя ей так хотелось сказать: «Уж кому-кому, но только не тебе, голубушка, учить меня, как воспитывать детей!»

Нериман всё поняла по её взгляду. С этого дня она стала избегать разговоров с золовкой. Уединяясь с Халдуном в отведённой им комнате, Нериман прижимала к груди его золотистую головку и предавалась своим невесёлым думам.

В один из таких грустных дней, на третий месяц со дня их приезда в Стамбул, Нериман заметила, что с балкона напротив за ней наблюдает какой-то элегантный мужчина с гладко зачёсанными назад волосами. Ей стало неловко. «Что за человек? – терялась в догадках Нериман. – Может, новый жилец? В таком случае, ему скоро надоест, и он перестанет интересоваться чужой жизнью».

Но проходили дни, а незнакомец не изменял своей привычки. Вскоре он перестал довольствоваться одними взглядами и, проходя мимо их дома, делал ей какие-то знаки.

Даже золовка заметила это и поделилась своим открытием с мужем.

– Ну и прекрасно, – отозвался тот. – Нериман – молодая вдова. Неплохо, если бы они столковались.

– Милая мама, – сказал как-то Халдун, – ты видела дядю, который живёт напротив нас?

– Да.

– Он хочет дать мне шоколадку.

– Почему ты так думаешь?

– Да он уже мне её много раз показывал.

– Ну, тогда подойди и возьми.

– Разве у чужих берут шоколадки?

– Если мама разрешает, берут, – улыбнулась Нериман.

И Халдун пошёл. Он возвратился с запиской, сложенной в несколько раз.

– Дядя сказал, что будет ждать ответа, – проговорил мальчик, протягивая записку.

Нериман прочла её одним духом. Сосед из дома напротив писал, что давно хочет с ней познакомиться и просил, если это возможно, встретиться завтра в парке.

Халдун, обещавший принести ответ, затормошил её:

– Ну, напиши ему!

Нериман была в нерешительности. Ведь со дня гибели Мазхара прошло каких-нибудь четыре месяца. Что подумает золовка?

– Ну, пиши, мамочка, пиши, – продолжал тормошить её Халдун.

– Тебе понравился этот дядя? – снова улыбнувшись, спросила Нериман.

– Угу!

– Чем же?

– У него так красиво причёсаны волосы… Он очень вежливый, спросил, как меня зовут. Я сказал «Халдун», а он назвал меня «Халдун-бей!»

После некоторого колебания Нериман написала ответ. Она согласилась встретиться.

Когда в назначенный час Нериман появилась вместе с Халдуном, незнакомец уже ждал их. Они сели рядом на скамью и заговорили о погоде, о том о сём. Новый знакомый похвалил Халдуна:

– Очень смышлёный паренёк! У вас есть и другие дети?

– Нет. Да и Халдун мне не родной сын.

– Вот как!

Нериман немного рассказала ему о себе, потом рассказывал он. Оказывается, по профессии он инженер, занимается подрядами. Дважды был женат, но оба раза неудачно. Первый раз женился по настоянию матери на родственнице, а через полгода развёлся. Вторая жена была дочерью полковника. Но и этот брак оказался недолговечным из-за чрезмерной ветрености кокетки жены.

Смирившись со своей судьбой, он уже решил никогда более не вступать в брак, и вот…

«Что же из всего этого может получиться? – слушая его, думала Нериман. – Впрочем, если всё, что он говорит, неправда, я ничего не теряю. Не исключено, однако, что он говорит правду и у него серьёзные