уже давным-давно, может быть, с раннего детства. Она чуть приоткрыла глаза и тут же испуганно распахнула их во всю ширь. Куда ее опять занесло? Как она оказалась в этом незнакомом месте? Сколько ни старалась, Саулина не могла вспомнить, что предшествовало забытью.

Но вскоре она с удивлением поняла, что не испытывает страха. Уж скорее можно было подумать, что она попала в сказку, до странности похожую на реальную жизнь. Она утопала в перинах широчайшей постели, пахнущей лавандой и вереском, мягкой, как облако.

Постепенно приходя в себя, девочка вспомнила Икара, дедушку Чампу, потом маркиза Феба и маркизу Дамиану и, наконец, Гульельмо и Бернардино, ночную скачку по лесу. Потом вспомнилось кое-что еще: обещание вернуться в Милан, в дом Джузеппины Грассини. И еще — теплые и сильные руки Гульельмо Галлароли, первого мужчины, который обнимал ее, и она льнула к нему, испытывая неведомое ей ранее волнение.

И все-таки где она? Кому принадлежит эта чудесная постель, в которой она проснулась? Протянув руку и отведя в сторону полог из зеленой парчи, Саулина окинула изумленным взглядом комнату — более прекрасную, чем любой из покоев в доме синьоры Грассини, более роскошную, чем даже та, где ее принимала Дамиана Альбериги.

— Ну наконец-то ты проснулась! С добрым утром, — приветствовал ее добрый, немного надтреснутый голос с заметным ломбардским акцентом.

— Да, я проснулась, — сказала Саулина, поворачиваясь туда, откуда исходил голос.

— И уж наверное, проголодалась.

Ставни были плотно закрыты, ласковые слова доносились из темного угла. Саулина с опаской направилась туда.

— Верно, умница, подойди поближе.

Только теперь она разглядела маленькую кроткую старушку, сидевшую в кресле.

— Меня зовут Саулина, — представилась девочка. — Саулина Виола.

— Знаю, — сказала старушка.

Маленькая, как будто игрушечная, в своем уже очень преклонном возрасте она сохранила в лице выражение невинности, свойственное юной душе. Саулина даже спросила себя, уж не снится ли ей эта сказочная добрая фея.

— Вы меня знаете? — растерялась она.

— Знаю.

— Мне кажется, я вас раньше никогда не видела.

— Мне говорили, что ты очень красива.

— Вам говорили?..

— Красоту я могу только вообразить, — ничуть не смущаясь, продолжала старая женщина, — или узнать на ощупь, — и она протянула к лицу Саулины свои тоненькие, иссохшие ручки.

— Значит, вы…

— Да, девочка моя, я совершенно слепа, — улыбнулась старушка. — Но это не значит, что я несчастна.

Саулина заметила, что женщина на нее не смотрит. Ее светлые глазки были направлены мимо девочки, поверх постели, к зашторенному окну, сквозь которое просачивались золотистые лучи солнца.

— Мне очень жаль, — сказала Саулина, опомнившись от удивления.

— Спасибо, милая, но ты не должна расстраиваться из-за меня.

— Где я? — спросила Саулина.

— Ты под защитой Гульельмо Галлароли. В его доме. Он оставил тебя здесь, чтобы ты могла отдохнуть. Сегодня вечером или завтра он отвезет тебя в Милан.

— А вы кто?

— Я Юстиция.

— Разве это имя?

— Это имя, которое очень много значит.

Саулина ничего не понимала.

— Все имена что-то значат, — сдалась она, решив не вступать в спор.

— А ты знаешь, почему тебя зовут Саулиной? — огорошила ее старушка неожиданным вопросом.

— Потому что так хотел мой… моя мать, — запинаясь ответила она.

— А твоей матери его подсказал кто-то, имевший отношение к театру?

— Я не знаю, — совсем смутилась Саулина, пораженная догадливостью старой женщины.

— Имена даются случайно, — строго объяснила Юстиция, — но потом они овладевают человеком и начинают определять его жизнь.

— Неужели это правда?

— Тебя назвали в честь Саула. Его душа разрывалась между жаждой власти и пониманием своей бренности. Это трагедия одиночества.

Девочке эти слова показались очень красивыми, но совершенно непонятными.

— Это такая сказка? — спросила она.

— Ну, если тебе хочется так думать, — согласилась старушка, — считай, что сказка.

— Вы так много знаете, — простодушно восхитилась Саулина.

— Я прочитала много книг и собирала слова на их страницах, как цветы на лугу.

— Слова как цветы, — медленно повторила Саулина, и ее губы раскрылись в улыбке. — Цветы в книгах.

— Каждое написанное слово — это цветок. Ты тоже сможешь их собрать, если прочтешь много книг.

— Это и в самом деле так важно?

— Я как-то раз прочитала, — стала рассказывать Юстиция, — что две крайности знания сходятся. Одна крайность — это полное невежество, в котором пребывают все люди, когда рождаются на свет.

— Это про меня! — обрадовалась Саулина.

— А вторая крайность, — с улыбкой продолжала старушка, — это удел высоких душ, которые, взойдя по ступеням знания на самую вершину, вдруг понимают, что ничего не знают.

— Это про вас, — догадалась Саулина.

— Может, оно и так, но, как видишь, мы с тобой равны.

— Мне кажется, это хорошо. А все-таки что означает имя Юстиция?

— Юстиция означает справедливость. А что, разве тебе не нравится?

— Конечно, нравится! Вот только в жизни я ее почти не встречала, — вздохнула Саулина.

— Ты встретишь ее здесь! — заверила ее старушка.

В ослепительном солнечном свете, проникающем сквозь закрытые ставни, плясали золотистые пылинки. Беспощадное летнее солнце сжигало поля, но стены дома в два локтя толщиной хранили внутри приятную прохладу.

— Я должна вернуться в постель? — спросила Саулина, коснувшись руки Юстиции.

— Это еще зачем? — удивилась старушка. — Ты должна умыться, переодеться и поесть.

— А кто живет в этой комнате?

У старушки всегда был наготове неожиданный и убедительный ответ:

— Ну раз ты здесь, стало быть, ты и живешь.

— Нет, я хочу сказать, вообще чья это комната?

— Такая маленькая, а уже такая любопытная!

— Простите, — смутилась Саулина. — Но почему вы так заботитесь обо мне?

— Я выполняю приказ, — загадочно ответила Юстиция.

— Значит, вы это делаете не потому, что я вам нравлюсь? Не по доброте душевной?

— Бернардино меня предупредил, что я должна быть терпелива и заботлива. Я так и поступаю. Синьор Гульельмо велел отдать в твое распоряжение эту комнату. И я ее приготовила для тебя.

Щеки Саулины стали пунцовыми.

— А где он? — спросила она, вспоминая сильного и нежного мужчину, который держал ее на руках.