В суши-баре мы были слишком шумными и надоедливыми и уже изрядно выпили прежде, чем направиться в Красную Дверь. Шепли приехал на стоянку, где ему потребовалось время, чтобы найти свободное место.

— Шеп, желательно, чтобы до конца вечера мы припарковались, — пробормотала Америка.

— Эй, мне нужно найти широкое место. Я не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный идиот поцарапал мне машину.

Когда мы припарковались, Трэвис откинул сиденье вперед и помог мне выбраться.

— Я хотел спросить о ваших удостоверениях личности. Они безупречны. Вы же не здесь их получали.

— Ага, они у нас уже какое-то время. Было нужно… в Уичито, — сказала я.

— Нужно? — переспросил Трэвис.

— Хорошо, когда у тебя есть связи, — сказала Америка. Она икнула и, захихикав, прикрыла рот рукой.

— Боже мой, женщина, — сказал Шепли, придерживая Америку за руку, когда та неуклюже ступила на гравий. — Думаю, тебе уже хватит на сегодня.

Трэвис поморщился.

— О чем ты говоришь, Мер? Какие связи?

— У Эбби есть несколько старых друзей, которые…

— Они подделывают удостоверения личности, Трэв, — перебила я. — Ты должен знать правильных людей, если хочешь, чтобы они сделали все правильно, верно?

Америка намеренно отвернулась от Трэвиса, и я стала ждать.

— Верно, — сказал он, протягивая свою руку к моей. Я схватила три его пальца и улыбнулась, зная по выражению его лица, что он доволен ответом.

— Мне нужно еще выпить! — сказала я, попытавшись сменить тему во второй раз.

— Пей! — крикнула Америка. Шепли закатил глаза. — О, да. Это то, что тебе нужно, еще выпить.

Оказавшись внутри, Америка сразу же вытащила меня на танцпол. Ее светлые волосы были повсюду, и я засмеялась, когда она сделала утиное лицо, начав двигаться под музыку. Когда песня закончилась, мы присоединились к парням у бара. Излишне сладострастная, платиновая блондинка уже была около Трэвиса, и лицо Америки сморщилось в отвращении.

— И так будет всю ночь, Мер. Просто игнорируй их, — сказал Шепли, кивая в сторону небольшой группы девушек, стоявших в нескольких метрах оттуда. Они смотрели на блондинку, ожидая своей очереди.

— Это выглядит, будто из Вегаса вырвалась стая стервятников, — глумливо сказала Америка.

Трэвис зажег сигарету, заказав еще два пива, и блондинка, закусив пухлую блестящую губу, улыбнулась. Бармен откупорил бутылки и пустил их по стойке в сторону Трэвиса. Блондинка взяла одну из бутылок с пивом, но он забрал ее у нее.

— Хмм… Это не тебе, — сказал он ей, протягивая бутылку мне.

Моей первоначальной мыслью было выкинуть бутылку в мусорное ведро, но девушка выглядела такой обиженной, что я улыбнулась и взяла выпивку. Она ушла в гневе, и я усмехнулась, что Трэвис, казалось, не обратил на это внимания.

— Как будто я хотел купить пиво какой-то курице у бара, — сказал он, качая головой. Я подняла свое пиво, и на его лице появилась полуулыбка. — Ты — другое дело.

Я чокнулась с ним бутылкой.

— За единственную девушку, с которой не хочет переспать парень без принципов, сказала я, сделав глоток.

— Ты серьезно? — спросил он, потянув бутылку из моего рта. Когда я не отказалась от своих слов, он наклонился ко мне. — Во-первых… у меня есть принципы. Я никогда не буду с уродливой женщиной. Никогда. Во-вторых, я хочу переспать с тобой. Я думал, как затащить тебя на свой диван пятьюдесятью разными способами, но не сделал этого потому, что я не представляю тебя больше в этой роли. Не то что бы, ты меня больше не привлекала, просто я думаю, что ты лучше этого.

Я не могла удержать самодовольной улыбки, которая расползлась по моему лицу.

— Ты думаешь, я слишком хороша для тебя.

Он усмехнулся на мое второе оскорбление.

— Я не могу вспомнить ни одного парня из тех, кого я знаю, который достаточно хорош для тебя.

Самодовольство растаяло, и было заменено тронутой, благодарной улыбкой.

— Спасибо, Трэв, — сказала я, поставив свою пустую бутылку на стойку.

Трэвис потянул меня за руку.

— Пошли, — сказал он, потащив меня через толпу на танцполе.

— Я много выпила! Я упаду! — Трэвис улыбнулся и прижал меня к себе, схватив за бедра.

— Замолчи и просто танцуй.

Америка и Шепли появились рядом с нами. Шепли двигался, как будто просмотрел слишком много видео Ашера. Я чуть не запаниковала от того, как Трэвис прижал меня к себе. Если он использовал какие- либо из этих движений на диване, я смогла бы понять, почему так много девушек испытывают утром унижение.

Он обвил свои руки вокруг моих бедер, и я обратила внимание на то, что его выражение лица стало другим, почти серьезным. Я провела своими руками по его безупречной груди и его шести кубиках, которые растягивались и напрягались под его плотной футболкой под музыку. Я повернулась к нему спиной и улыбнулась, когда он обнял меня за талию. Сочетание алкоголя в моем организме и то, как он прижал мое тело к своему, вызывало в голове что угодно, но явно не дружеские чувства.

Мы продолжали танцевать и под следующую песню, и Трэвис не выказывал никакого желания вернуться к бару. По затылку катились капельки пота, а от разноцветных стробоскопов у меня слегка кружилась голова. Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Он взял меня за руки, поднял их и обвил вокруг своей шеи. Его руки скользнули по моим рукам, вниз по ребрам, вернувшись, наконец, на бедра. Почувствовав у себя на шее его губы и язык, я быстро отодвинулась.

Он тихонько усмехнулся, выглядя слегка удивленным.

— Что такое, Голубка?

Я вспыхнула от гнева, в горле застряли резкие слова, которые хотелось произнести. Я вернулась к бару и заказала еще одну Корону. Трэвис занял место рядом со мной, подняв палец, чтобы тоже заказать себе одну. Как только бармен поставил бутылку передо мной, я тут же опрокинула ее, выпив половину, прежде чем со стуком опустить ее на барную стойку.

— Думаешь, это изменит чье-то мнение о нас? — сказала я, прикрывая волосами то место, которое он поцеловал.

Он рассмеялся.

— Мне плевать, что они думают о нас.

Бросив на него косой взгляд, я развернулась лицом вперед.

— Голубка, — сказал он, касаясь моей руки.

Я отстранилась от него.

— Не надо. Я никогда не смогу напиться настолько, чтобы ты смог завалить меня на тот диван.

Его лицо перекосилось от гнева, но прежде, чем он смог что-либо сказать, темноволосая красотка с пухлыми губами, огромными голубыми глазами и чересчур большой ложбинкой между грудей, приблизилась к нему.

— Итак. Это сам Трэвис Мэддокс, — сказала она, изгибаясь во всех нужных местах.

Он взял выпивку и устремил свой взгляд на меня.

— Привет, Меган.

— Представь меня своей девушке, — улыбнулась она.

Я закатила глаза от того, насколько прозрачными были ее попытки. Трэвис откинул назад голову, допив пиво, а потом опустил пустую бутылку на стойку. Люди в ожидании заказа провожали ее взглядом до тех пор, пока та, в конце концов, не отправилась в урну.

— Она не моя девушка.