Я быстренько подсчитала: двадцать три плюс еще три – это два часа ночи. К этому моменту нашу ночную вылазку надо завершить, потому что в фазе быстрого сна люди пробуждаются от малейшего шума.

– Значит, так, Катерина. Встретимся у Дискобола в двадцать три тридцать, – решила я. – Обуйся поудобнее и возьми с собой полотенце, желательно темной расцветки.

– Понятно, понятно, белое не носить, обтягивающее не надевать, – кивнула Катька. – Нет проблем!

Действительно, проблема с экипировкой возникла не у нее, а у меня.

Из относительно темной одежды у меня были только солнечные очки, и я еще не настолько загорела, чтобы слиться с тонами южной ночи, расхаживая нагишом. Но в закутке просторной террасы, где мы обедали и ужинали, я видела натянутые веревки, и наличие на них прищепок говорило само за себя: определенно, эту площадку использовали и для сушки белья.

– Но исключительно в отсутствие охочей до кормежки публики, – уточнила моя Тяпа. – То есть, вероятнее всего, по ночам!

– Погоди, что это ты задумала? – почуяла недоброе праведница Тяпа.

Я коварно улыбнулась.

Очевидно, штат обслуживающего персонала в имении был невелик, лично я за двое суток видела только Аполлона, охранника, тетушку-кухарку и бабушку с котом. Причем последние трое, включая кота, белое и обтягивающее точно не носили!

И тетушка, и бабушка, несмотря на жару, ходили в мешковатых черных одеяниях, но не казались грязнулями, наоборот, от них приятно пахло какими-то травками.

На этом основании я крепко надеялась найти на бельевых веревках подходящую амуницию идеального для маскировки на ночном пейзаже черного цвета.

В начале двенадцатого я прокралась на террасу у столовой, на случай непредвиденной встречи с другими гостями или аборигенами имея наготове легенду о муках голода, одолевшего меня под покровом ночи.

– Пусть бросит в тебя камень тот, кто сам никогда не совершал ночной налет на холодильник! – поддержала меня Тяпа.

Но голодающих, кроме меня, в имении не нашлось, и лунатиков тут тоже не оказалось. Поэтому грабить кухню я не стала, а применила свои криминальные таланты в другом месте.

Как и ожидалось, веревки на террасе провисли под тяжестью развешенного для просушки белья. В одном месте их даже пришлось подпереть деревянной рогатиной, которая выглядела в точности как экспонат из музея жизни и быта пещерного человека и прямо-таки сама просилась в руку. Я не свистнула ее лишь потому, что этой ночью не собиралась охотиться на мамонтов. Сегодня я пришла всего лишь за шкурами, и они тут были.

– Логика – это сила! – обрадованно заметила Тяпа.

Я полезла под веревку и тут же выяснила, что мокрые тряпки – это тоже сила, точнее, тяжесть.

В жизни бы не подумала, что кто-то станет носить в такую жару шерстяные вещи, но ошибиться было невозможно: сырые кофты и юбки натурально попахивали мелким рогатым скотом.

– Ну и бог с ними, с юбками, – постановила моя верная подельница Тяпа (законопослушная Нюня взирала на наши безобразия молча, стиснув зубы). – Все равно в этой мокрой хламиде ты не сможешь скакать по уступам, как горная козочка. Бери платки, они легкие!

Больших квадратных платков, которым возрастные греческие дамы укрывали головы, нашлось всего два.

Какому-нибудь Гуччи этого было бы недостаточно, чтобы сочинить наряд, способный окутать меня газовым облаком с ног до головы. Но я не Гуччи, я Иванова, а это подразумевает наличие бесценного жизненного опыта.

Я вспомнила свои ранние белошвейные экзерсисы эпохи дефицита и более позднюю, времен медового месяца, практику изготовления карнавально-эротических нарядов из бантов и занавесок. Фантазия и навык сотворили чудо, и я показала высочайший класс скоростного моделирования одежды в экстремальных условиях.

Я просто соединила два платка таким образом, что они прикрыли меня с фасада и с тыла до самых щиколоток. По бокам остались разрезы, на плечах образовались узлы. Волосы я распустила, надеясь, что сзади они сливаются с темным газом. А на тот случай, если понадобится спрятать лицо, я придумала – надо перебросить тыльный платок вперед, на манер глухой вуали!

Таким образом у меня получился эффектный наряд в стиле «трансформер», одновременно актуальный и сексуальный. И на его сооружение я потратила считаные минуты.

До назначенной встречи с Катериной оставалось меньше получаса, а я еще хотела произвести кавалерийский налет на Интернет.

Легкой тенью, клубом дыма, грозовым облачком на бреющем полете я просквозила через двор и осела наземь в темном углу, у знакомой решетки.

Белое лицо и светящийся экран коммуникатора я закрыла платком с переменной функцией паранджи. При этом тыл мой предательски оголился, но я поглубже втиснула его в темный угол и была уверена, что меня не увидит не только камера, но и сам Князь Ночи, если, конечно, его внимание не привлечет потустороннее голубое свечение.

Я подтянула колени повыше и спрятала коммуникатор между ними и грудью, мимолетно пожалев, что она не так велика, как у Катьки. Катерининым бюстом свободно можно было бы наглухо закрыть пару прожекторов!

Времени у меня было мало, поэтому я заранее определилась с приоритетами.

В первую очередь нужно было разузнать подробности взрыва в немецком кафе. Нас с Нюней очень встревожило появление на острове голливудского типчика. Ведь этот берлинский хвост вполне мог оказаться рукой Москвы!

Поэтому вторым делом я собиралась выяснить, что происходит на моей исторической родине: как дела у Оскара, Дашки и Эммы, что происходит в их жизни, да просто – живы ли они?!

Проверить свою электронную почту я не рискнула.

Как уже говорилось, я выдающийся технический бездарь и крайне смутно представляю себе процессы жизнедеятельности киберсистем. Но память у меня хорошая, и однажды полученные важные знания я усваиваю так крепко, что колом их не выбьешь, взрывом не выметешь!

Некоторое время назад я обнаружила, что в настройках моей почты есть интересная кнопочка, позволяющая легким движением руки открыть список IP-адресов устройств, с которых заглядывали в ящик, с указанием точного времени и страны, где это любопытное устройство находилось. Значит, если я полезу в почту, то выдам, где я есть сейчас.

Нужна ли кому-то эта информация – другой вопрос, но рисковать мне не хотелось. В гениальность спецов, состоящих на службе у Супермужика, я верю безоговорочно и не сомневаюсь, что взломать мой почтовый ящик для них – пустяковое дело.

Таким образом, пришлось ограничиться общедоступными источниками информации.

Я погуглила «взрыв в берлинском кафе» и получила с десяток ссылок – намного меньше, чем я ожидала. ЧП оказалось не столь значительным, чтобы надолго удержать внимание прессы.

Здание не превратилось в живописные руины, несущие конструкции не пострадали, произведенные взрывом разрушения свелись главным образом к непоправимой порче интерьера и витринных стекол. Раненых оказалось много, но погибли только двое – официант, подавший на стол взрывное устройство, и получивший этот неожиданный и неприятный подарок от заведения клиент.

Личность последнего выяснили очень быстро: господин оказался важной персоной – потомственным аристократом, сэром, пэром, владельцем заводов, домов, пароходов, членом кучи закрытых обществ и клубов, включая даже Олимпийский комитет.

Что такая важная птица делала в третьеразрядном заведении, было непонятно. Какая-то желтая газета с прямым намеком напомнила, что взорванное кафе расположено в самом центре гей-района, рядом с отелем «только для мужчин», но нигде более эта тема не муссировалась. Полиция, наверное, тоже решила, что у смазливого брюнета-официанта к сэру и пэру было что-то личное, и некрасивую историю спустили на