— Да, она там как раз кого-то стращает.

Фрейзер оглянулся.

— Боже мой, бедный Джонни. Это ты ее натравила?

— Боюсь, я здесь ни при чем. Она у нас сегодня львица.

Они с Энгусом обменялись взглядами.

— Мы с Джонни учились в начальной школе. С тех пор виделись довольно редко, но из всех друзей он самый давний, вот я и пригласил его шафером. Надеюсь, она не запустит в него когти…

В углу Фран осушала очередной бокал мартини, рука ее покоилась на лацкане Джонни. Он усердно пытался разъяснить ей что-то, — кажется, про озера, но я видела, что Фран не слушает, только запрокидывает голову и хрипло хохочет невпопад.

— Он женат восемь лет, и жена его за порог не выпускает. Сюда он вырвался, только когда я обещал, что не будет стриптиза.

— Фрейзер, сколько тебе пришлось врать, чтобы эта вечеринка состоялась?

— Даже вспоминать не хочу. Кому еще?

— Эге-гей! — заголосили ребята за столом и сбились плотнее, освобождая мне место.

Оказалось, что они отнюдь не скорбные — просто слишком погрузились в болтовню о «Секретных материалах», политике и состоянии земного шара в целом, особенно в тех областях, которые касались инженерного дела и «Доктора Кто». Как это ни странно, они показались мне занятными — вполне милая компания. Конечно, помогало и то, что им не приходилось покупать выпивку. То и дело раздавались хрюканье и гогот — это Алекс и Чарли общались на уровне представителей скотного двора. Но как раз когда я пришла к выводу, что безумно люблю друзей Фрейзера, у двери послышался шум.

В зал вошла женщина в просторном пальто, украшенном парой стилетов, и в ажурных чулках.

Все политические и культурологические дебаты выдуло в окно. Для меня вдруг осталось очень мало места на скамейке: уровень тестостерона резко возрос, и ребятам пришлось пошире раскинуть ноги.

Следом за женщиной появился амбал, который устроил целое шоу из поисков розетки для магнитофона. Но настоящее шоу не заставило себя ждать. Не вынимая сигареты изо рта, женщина прошла на середину комнаты и, сохраняя бесстрастное выражение лица, сбросила свое объемистое пальто.

Мальчики, только что такие очаровательные и хорошо воспитанные, превратились в оголтелую звериную стаю. Невообразимый шум перешел в волчий вой, когда женщина исполнила «шимми» под «Проведи со мной… минутку».

Наконец стриптизерша двинулась к нашему столу. Раздался возбужденный вопль, когда она, наклонившись, сбросила бретельку своего бюстгальтера; парень, сидевший рядом, с трудом удержался, чтобы не подхватить ее, получив предостерегающий взгляд от амбала. Бюстгальтер взлетел в воздух и приземлился возле изумленных Фран и Джонни, которые обнимались в уголке с таким видом, будто первыми до этого додумались. Лифчик сорвал бурю аплодисментов, но взгляды быстро вернулись к эпицентру событий; глаза у ребят стали размером с блюдца, когда стриптизерша, подавив зевок, кинула на меня похабный (как мне показалось) взгляд и, закинув ногу на стол, принялась расстегивать подвязки.

Я тоже подавила зевок и посмотрела туда, где в последний раз видела Алекса и Чарли, бормочущих, как два алкаша на железнодорожном вокзале. Алекс, подзуживаемый Чарли, пошатываясь, поднимался на ноги. Словно под гипнозом, не в силах справиться с нарастающей во мне истерикой, я следила, как Алекс поднимает золотой, отделанный кружевами лифчик и надевает его на свою рубашку, пританцовывая под Ширли Бэсси. Он приближался к Фран и Джонни, выделывая все более и более непристойные движения, а Чарли громко подбадривал его. Наконец, заметив, что все взоры направлены совсем в другую сторону, стриптизерша обернулась — как раз в тот момент, когда Алекс, словно полотенцем, тер у себя между ног деталью ее рабочего костюма.

— Эй, там! — заорала стриптизерша, и это послужило для вышибалы сигналом перейти от устрашающих поз к действиям.

Он подошел к Алексу и положил лапу ему на плечо. Пьяный Алекс глазел на него, ровным счетом ничего не соображая. Зато Чарли вскочил на ноги:

— Отвали от него!

Вышибала устремил на него самый грозный взгляд, на какой только был способен.

— Чего?

— Того! Или катись ты… на хрен!

Повисла гробовая тишина, разве что слышно было, как я пытаюсь провалиться сквозь землю. Опять! И это я его сюда притащила.

Вышибала предельно осторожно вынул бюстгальтер из вялой руки Алекса и положил на стол. Потом медленно, почти нежно вывел парней за дверь. Никто не шелохнулся, пока из-за двери доносились мультяшные удары. Минуты через три вышибала вернулся, отряхивая ладони.

— Ты идешь, Лиз? — спросил он.

Лиз уже оделась — насколько это слово здесь применимо. Она встала перед Энгусом, тот рассчитался с ней, и парочка молча и с достоинством удалилась.

Я в ужасе зажмурилась. Никто ничего не говорил. Потом голос с акцентом жителя Глазго заунывно протянул:

— А я, братцы, надеялся, что этот парень получше танцует.

Я слегка приоткрыла один глаз. Фрейзер обернулся и с озорной улыбкой провозгласил:

— Ну здравствуйте, я, выходит, стриптизершу в компанию педиков пригласил?

Взрыв хохота разрядил обстановку; выпивку заказали по новой. Я подошла к Энгусу.

— Извини. То есть… они просто… Мне очень жаль. Пожалуй, проверю, что там с Алексом.

— Да ну его. Получил, что заслуживал.

— Ничего подобного! — вступилась я за Алекса. — Это просто шалость!

— Для этой девушки — нет.

— Ты же сам знаешь, что такое парни.

— Не все.

Я чувствовала на себе взгляд Энгуса, направляясь к двери. Фран и Джонни пребывали в совершенно непотребном состоянии, и я отвела глаза.

Снаружи было тихо и спокойно. Алекса и Чарли я нигде не увидела и приглушенных стонов не услышала. Краткое мгновение я обдумывала ситуацию, потом сверху донесся взрыв хохота, и я решила вернуться к теплу и пиву.

Лица у всех уже раскраснелись. Фран и Джонни куда-то подевались. Ребята вручили Фрейзеру белокурую надувную куклу, поразительно похожую на Аманду.

Залившись краской, Фрейзер поднялся, а Энгус, приблизившись, сунул мне в руки бутылку пива, к которой я с благодарностью приложилась.

— Я хотел сказать, — мужественно произнес Фрейзер.

— Титьки наружу! — закричал кто-то с сильным шотландским акцентом.

— Заткнись, Нэш.

Я оглянулась, чтобы рассмотреть этого Нэша. «А по говору и не скажешь, что он такой черный», — подумала я и тотчас почувствовала себя первой дурой в мире.

— Я хотел сказать, — продолжил Фрейзер, — что это большая радость — видеть здесь вас всех.

— Кроме шафера, — выкрикнул кто-то, и все похабно загоготали.

— Да, кроме… э-э… мистера Маклоклина, который, по-видимому, предпочел иную компанию.

— Ага, компанию проститутки.

— Эй! — Я повернулась к Энгусу. — Они все-таки говорят о моей подруге.

— Разве твоя подруга не ведет себя как законченная проститутка?

— Ну… может быть.

— Ладно, остынь.

Фрейзер слегка пошатывался.

— Я лишь хотел поблагодарить вас за то, что вы здесь. Ведь некоторым, я знаю, пришлось добираться издалека. Женитьба — это страшновато, хотя и не так жутко, как видеть вас всех в одной душевой.

Послышалось добродушное ворчание.